Прекрасная монашка

— Кто они? — спросил герцог.

— Один из них — священник, ваша светлость, другой одет в ливрею слуг кардинала.

— А что им могло понадобиться от меня? — поинтересовался герцог.

— У них, ваша светлость, имеется несколько вопросов к вам относительно некоего лица, которое исчезло из монастыря де ла Круа в Сен-Бени. Он располагается приблизительно в пяти милях отсюда, как раз по той дороге, по которой вы прибыли в Шантильи.

— А с чего бы вдруг эти люди вообразили себе, что у меня должны быть какие-либо сведения о событиях, которые произошли в том монастыре?

Хозяин гостиницы вновь тревожно оглянулся.

— В настоящее время они уже почти закончили опрос всех тех, кто прибыл в Шантильи прошлой ночью вместе с вашей светлостью. Я сообщил им, что ваша светлость приехали один, а слуги прибыли позже — примерно через час.

— Очень хорошо, что вы сообщили им об этом, — похвалил его герцог. — Можно ли доверять вашим людям?

— Без сомнения, ваша светлость. Все слуги в моей гостинице — это, к счастью, члены моей семьи: две дочери, племянница моей жены и жена моего старшего сына, который в настоящее время призван на службу в армии.

— А что вы могли бы сказать относительно других слуг? — спросил герцог.

— Я могу поклясться вам в том, что они, ваша светлость, абсолютно ничего не видели. Все остальные слуги — это лишь два конюха; они — из местных деревенских ребят и глазели только на лошадей вашей светлости. Я мог бы поклясться вам в этом даже спасением собственной души.

— Ну хорошо, хорошо; а известно ли этим господам, что один из моих экипажей отбыл отсюда этим утром?

— Да, известно. Они, ваша светлость, видели, как он уезжал. Эти господа находились как раз во дворе, когда та карета выезжала из ворот.

— Ну вот, пожалуй, и все, что я хотел узнать у вас, — проговорил герцог. — Вы можете ввести их.

В течение некоторого времени хозяин гостиницы стоял перед герцогом, устремив свой взор поверх его головы, в глазах его при этом застыла тревога, а пальцы нервно перебирали край передника, обшитый грубой холстиной.

— Ваша светлость, а вы уверены в том, что я ни при каких обстоятельствах не пострадаю? Вам ведь известно, что я бедный человек, а у кардинала в руках такая власть.

— До тех пор, пока вы будете держать свой рот на замке, неприятности вам не грозят, — заверил его герцог. — Вы уже сообщили двум незнакомцам, что я прибыл вчера в вашу гостиницу один, и со своей стороны обязательно заверю их в том, что вы сказали им истинную правду. Ну а теперь пусть войдут.

— Да, ваша светлость, будет исполнено.

Хозяин поспешил к двери, он открыл ее и что-то крикнул, герцог понял, что те двое, о которых они с хозяином говорили минуту назад, ожидали в коридоре. Он посмотрел на дверь. Она показалась ему достаточно прочной, чтобы кто-либо сумел подслушать их разговор с хозяином гостиницы, если, конечно, не предполагать человека с чрезвычайно чутким слухом, приложившим ухо к замочной скважине.

— Ваша светлость, вас желают видеть двое господ, — объявил хозяин гостиницы, но до герцога донеслось несколько фраз, которыми гости и хозяин обменялись шепотом.

Первым в гостиную вошел священник. Это был высокий, худой, аскетичного вида человек, чей взгляд, казалось, пронизывал насквозь всех, на кого был направлен.

За ним проследовал мужчина помоложе, одетый в изысканную ливрею слуг кардинала де Рогана.

Перед тем как уделить внимание своим визитерам, герцог извлек из кармана табакерку и взял щепотку табака; затем, слегка наклонив голову, дал понять, что гости могут обратиться к нему по своему делу.

— Вы хотели видеть меня, господа?

— Вы герцог Мелинкортский? — спросил священник.

— Да.

— Я — отец Андре, а этот господин — капитан стражи его преосвященства кардинала де Рогана.

— Какое у вас может быть дело ко мне, господа? — поинтересовался герцог. — Прошу вас, не сочтите за невежливость с моей стороны, но мне хотелось бы, чтобы вы изложили свое дело очень кратко, я собираюсь отправиться в Париж, и если что и могло бы в эту минуту вызывать мое неудовольствие, так это любая непредвиденная задержка.

— Мы не отнимем у вашей светлости много времени.

Ведь вы прибыли сюда прошлой ночью?

— Именно так.

— Примерно за пять миль до этой деревушки вы проследовали мимо монастыря де ла Круа. Он располагается приблизительно в двух километрах от Сен-Бени.

— В самом деле? — удивился герцог. — Очень сожалеют но я вряд ли достаточно хорошо разбираюсь в названиях маленьких придорожных деревень; боюсь, что так же, наверное, обстоят дела и с названиями монастырей.

— А когда вы, ваша светлость, прошлой ночью проезжали мимо того монастыря, ничего необычного на дороге не заметили? Вы нигде не останавливались поблизости от него? Или, может быть, кто-то попросил вас подвезти его?

— Нет, ничего похожего со мной прошлой ночью не происходило, хотя, если что-нибудь подобное и случилось бы, скажите, с какой стати я должен отчитываться перед вами, господа?

Вопрос герцога прозвучал довольно строго.

— Нет-нет, что вы, ваша светлость, — забеспокоились визитеры. — Мы нуждаемся в вашей помощи и собирались попросить вас о содействии.

— В самом деле? До последнего момента вы даже не сказали о том, что вам необходимо содействие с моей стороны. У меня возникло ощущение, что я в мягкой форме подвергаюсь допросу папской инквизиции.

— Ваша светлость, ни о каком допросе не может быть и речи. У нас даже в мыслях не было ничего подобного, — заверил герцога священник. — Прошлой ночью вы проезжали по той дороге, и некто, кого в данное время мы разыскиваем, вполне мог обратиться к вам за помощью либо справиться у вас о пути до определенного места.

— Должен заметить, что карета, в которой я путешествую, — проговорил герцог, — как правило, передвигается с большой скоростью и остановить ее на пути следования не так просто, тем более по сигналу первого встречного, махнувшего рукой с обочины.

— Да, да, конечно, вы правы, — согласился с герцогом священник. — Вы, ваша светлость, могли что-нибудь заметить по пути. Скажите, а вы случайно не останавливались где-нибудь поблизости от деревушки Сен-Бени?

Нечто странное, прозвучавшее в вопросе этого человека, а также появившийся огонек в его глазах вызвали у герцога ощущение, что священник знает гораздо больше, что-то недосказывает. Герцог вновь извлек из своего кармана табакерку.

— Теперь, когда вы упомянули об этом, — проговорил он, — я и в самом деле думаю, что вполне мог останавливаться именно в окрестностях Сен-Бени, когда прошлой ночью у меня возникла необходимость заменить одну из лошадей в упряжке. К тому времени уже было темно, я был очень голоден и, право, не обращал внимания на что-либо вокруг, так как думал лишь о том, чтобы скорее тронуться в путь.

— И что же случилось, пока вы стояли там? — быстро задал вопрос капитан, который до этого момента не произнес ни слова.

— Что случилось, пока мы стояли там? — повторил его вопрос герцог. — Я ведь уже говорил вам, господа, что мы меняли лошадей в упряжке. Видите ли, один из моих форейторов передвигался медленнее из-за того, что его лошадь захромала. Оказалось, что у нее ослабла подкова, сегодня утром хозяин сообщил мне, что все в порядке и лошадь вернут в упряжку.

— А пока вы ждали, когда закончат менять лошадей, к вам не обращалась дама?

— Дама! — воскликнул герцог. — Какая дама?

Капитан и священник обменялись взглядами.

— К вам могла обратиться монахиня.

— Монахиня! — повторил герцог. — Нет, я уверен, что обязательно заметил бы одинокую монахиню, бредущую в столь поздний час вдоль дороги. Скажите, она была пожилой, эта монахиня?

Услышав вопрос герцога, капитан и священник вновь переглянулись.

— Поскольку вы, ваша светлость, в ту ночь никого не видели на дороге у монастыря де ла Круа, — проговорил священник, — то в таком случае мы не смеем больше беспокоить вас. Должны также извиниться перед вами, если наши вопросы могли показаться вам несколько дерзкими. Но у нас приказ кардинала.