В объятиях графа

– В самом деле, милорд, не всегда.

– Хм, – пробормотал он, несколько разочарованный тем, что она не стала спорить. Ей, возможно, приходится часто делать глубокий вдох, когда она волнуется.

Он закончил чтение и бросил листки на стол, где они разлетелись в стороны. Она сердито посмотрела на кривобокую стопку бумаг и наклонилась, чтобы поднять упавшую.

– Выглядит довольно хорошо. – Он прохаживался позади нее. – Я собираюсь работать здесь позже, во второй половине дня, пока вы будете заканчивать переписывать рукопись.

Он потянулся в ее сторону, чтобы смахнуть кусочки корпии со стола. На мгновение на него повеяло жаром ее тела, и он ощутил тонкий аромат роз, поднимающийся от ее теплоты. Он почувствовал, как она напряглась.

Он выпрямился.

– Завтра вы мне понадобитесь, чтобы поработать со мной над вопросами, касающимися поместья. Я надеюсь, вы к этому готовы?

– Да, конечно, милорд.

Он почувствовал, как она обернулась, чтобы посмотреть на него, но он уже шел по направлению к двери.

– Прекрасно. Мне нужно кое-что сделать, прежде чем я начну работать здесь.

Он остановился у двери:

– О, и еще, миссис Рен. Она подняла брови:

– Да, милорд?

– Не уходите из Эбби до моего возвращения. – Эдвард большими шагами направился в прихожую, решительно настроенный найти и допросить своего управляющего.

Сузив глаза, Анна смотрела на удаляющуюся спину графа. Какой властный мужчина. Он выглядел высокомерным даже сзади, его широкие плечи были распрямлены, голова надменно откинута.

Она обдумала его последние слова и повернула сдвинутые брови на собаку, растянувшуюся перед камином.

– Почему он думает, что я уйду?

Дог открыл один глаз, но, казалось, знал, что вопрос был риторическим, и закрыл его снова. Она вздохнула и покачала головой, затем вытащила чистый лист бумаги из стопки. Она всего лишь секретарь, в конце концов; ей просто нужно научиться сносить выходки надменного графа. И, конечно, всегда держать свои мысли при себе.

Три часа спустя Анна почти закончила переписывать страницы рукописи. Она остановилась, почувствовав, что мышцы плеча свело от напряжения. Граф все еще не вернулся, несмотря на свою угрозу. Она вздохнула, сгибая и разгибая правую руку, затем встала. Возможно, прогулка по комнате была допустима. Собака подняла на нее глаза, встала и последовала за ней.

Анна лениво провела пальцами по книжной полке. Там стояли все громоздкие фолианты, книги по географии, судя по названиям на их корешках. Они были, естественно, больше, чем та, что переплетена красной кожей, которую она заметила на прошлой неделе. Она помедлила. Тогда у нее не хватило времени рассмотреть ту маленькую книжку, так как ее прервала служанка, но теперь любопытство привело ее к полке рядом со шнуром звонка.

Там она и стояла, удобно устроившись рядом со своими более высокими товарищами, именно так, как она ее оставила. Тонкая красная книга, казалось, манила ее. Она вытащила ее, открыла на титульном листе и прочла витиеватую, трудноразличимую надпись: «Принц-ворон». Автор не был указан. Она подняла брови и перевернула несколько страниц, пока не натолкнулась на иллюстрацию – изображение гигантского черного ворона, гораздо более крупного, чем обычная птица. Он стоял на каменной стене рядом с человеком с длинной белой бородой и усталым выражением на лице. Анна нахмурилась. Голова ворона была откинута назад, будто он знал нечто, чего не знал старик, а клюв открыт, словно он мог…

– Что это у вас там?

Низкий голос графа так сильно напугал ее, что Анна все-таки выронила книгу и на этот раз. Как такой большой человек мог двигаться столь бесшумно? Теперь он пересек ковер, не обращая внимания на грязные следы, которые оставлял, и поднял книгу. Лицо его помрачнело, когда он увидел обложку. Она не могла понять, что он думал.

Затем он поднял на нее взгляд.

– Думаю, нужно приказать подать чаю, – сказал он прозаично и с силой дернул шнур звонка.

Большая собака ткнулась мордой в свободную руку своего хозяина. Лорд Свартингэм почесал голову собаки и повернулся, чтобы положить книгу в ящик своего стола.

Анна откашлялась.

– Я просто смотрела. Надеюсь, вы не возражаете…

Но граф сделал ей знак замолчать, когда в дверях появилась горничная. Он обратился к девушке:

– Бетси, пусть кухарка соберет поднос с хлебом и чаем и что у нее там еще есть. – Он посмотрел на Анну, похоже, в раздумье: – Может, пирожные или печенье, хорошо?

Он не спросил, предпочитает ли Анна сладости, поэтому все выглядело так, будто она предпочитала. Горничная кивнула и поспешила прочь из комнаты.

Анна поджала губы.

– Я действительно не хотела…

– Ничего, – прервал он ее. Граф уже сидел за своим столом, доставая чернила и перья совершенно бессистемно. – Можете листать их, если хотите. Всем этим книгам нужно найти какое-то применение. Хотя я не знаю, что в них интересного. В основном скучные истории, если мне не изменяет память, и вдобавок наверняка покрытые плесенью.

Он остановился, чтобы внимательно прочитать страницу, лежащую у него на столе. Она открыла рот, чтобы заговорить, но была отвлечена его видом, когда он читал, постукивая пером. Она смотрела на его крупные и загорелые руки – гораздо более крупные, чем должны быть руки джентльмена. Черные волосы росли на тыльной стороне кисти. Неожиданно она представила, что у него, возможно, и на груди тоже волосы. Она выпрямилась и прочистила горло. Граф поднял на нее взгляд.

– Как вы думаете, Герцог хорошее имя? – спросила она.

Его лицо побелело на мгновение, прежде чем проясниться. Он посмотрел на собаку в раздумье:

– Я так не думаю. Он будет выше меня рангом.

Приход трех служанок, несущих нагруженный поднос, спас Анну от необходимости отвечать. Служанки поставили чайный сервиз на стол рядом с окном и удалились. Граф жестом указал ей на диван у боковой стены и сел на стул с другой стороны.

– Налить чаю? – спросила она.

– Пожалуйста, – кивнул он.

Анна подала чай. Ей казалось, что он наблюдал за ней, в то время как она совершала ритуал, но, когда она подняла глаза, его взгляд был устремлен на чашку. Количество еды впечатляло: хлеб и масло, три вида желе, холодная нарезанная ветчина, пирог с голубятиной, немного сыра, два разных пудинга, маленькие глазированные пирожные, сушеные фрукты. Она наполнила тарелку для графа, положив на нее всего понемногу, вспоминая, как голоден может быть мужчина после работы; затем выбрала себе несколько кусочков фруктов и пирожное. Очевидно, граф не нуждался в беседе во время трапезы. Он методично поглощал еду с тарелки.

Анна наблюдала за ним, откусив маленький кусочек лимона.

Он сидел, развалившись на стуле, одна нога согнута в колене, другая вытянута под столом. Ее взгляд проследовал по всей длине его обляпанных грязью ботфортов, вверх по мускулистым бедрам через плоский живот к груди, переходящей в довольно широкие для такого худощавого человека плечи, потом скользнул по его лицу. Черные глаза блеснули на нее в ответ.

Она зарделась и откашлялась.

– Ваш пес, – она посмотрела на непритязательное животное, – такой необычный. Не думаю, что я когда-либо видела нечто подобное. Где вы его нашли?

Граф фыркнул:

– Здесь больше подходит вопрос: «Где он нашел меня?»

– Простите?

Граф вздохнул и поерзал на стуле.

– Он появился однажды ночью примерно год назад за воротами моего поместья в Северном Йоркшире. Я нашел его на дороге. Он был истощен, изъеден блохами, а на шее и передних лапах болталась веревка. Я обрезал веревку, и проклятое животное последовало за мной. – Он бросил сердитый взгляд на собаку рядом со своим стулом.

Пес счастливо вилял хвостом. Граф отломил корочку пирога, которую собака выхватила у него из рук.

– И с тех пор я не могу от него избавиться.

Анна сжала губы, чтобы скрыть улыбку. Подняв глаза, она увидела, что граф пристально смотрит на ее рот. О господи. Может, у нее на лице остались крошки глазури? Она торопливо приложила палец к губам.