Чистый грех

— Фрэнк был шалопай и придурок, куриные мозги, — рубанул Сторхэм.

Тут Изольда была совершенно согласна, но не стоило опрометчиво высказывать подобное мнение. Пусть Сторхэм, если ему угодно, сам критикует своего братца. А она лучше промолчит.

Идиот Фрэнк только напортил: отныне Адам будет настороже. Наблюдая своего мужа на протяжении нескольких лет, графиня пришла к уверенности, что даже толковому наемному убийце придется хорошо поворочать мозгами и тщательно подготовиться, чтобы убить Адама: следует отдать должное этому сукиному сыну — он храбр, быстр и хитер.

Вслух Изольда выразилась предельно деликатно:

— Возможно, ваш брат недооценил своего противника.

— Правда ваша. Да и куда ему было понять, что на этого Серра, как на медведя, ходить в одиночку глупо. Прости меня, Господи, что я так о покойнике, но он небось сглупа да спьяну полез, и вот результат.

Урвав от Адама пятьдесят тысяч, Изольда только больше разгорячилась — как волчица на вкус крови после того, как случайно вырвала клок из бока убегающего барана.

Теперь она хотела все.

А на настоящий момент единственным способом получить весь движимый капитал мужа была комбинация с участием Неда Сторхэма. Изольда намеревалась до конца использовать внезапно сложившуюся оригинальную ситуацию.

Прежде Нед Сторхэм и слушать бы ее не стал. Теперь стечение обстоятельств давало графине возможность предлагать и требовать. Счастье было на ее стороне. Сперва Адам убил Фрэнка. Затем она вовремя оказалась в Шейенне. Ну и тут выяснилось, что главный враг Адама, претендующий на его земли, — наивный неотесанный дурак, которым можно вертеть по своему усмотрению. Воистину боги нынче благосклонны к графине де Шастеллюкс!

Нед Сторхэм, быть может, действительно несколько наивно благоговел перед аристократками: их манеры и бриллианты ослепляли его. Однако при этом он не терял разума и деловой хватки.

Не отличаясь сентиментальностью, Сторхэм привык добиваться желаемого любыми правдами и неправдами. Графиня предлагала очень мудреный способ завладеть абсарокской долиной Аспен, но, как деловой человек, он имел достаточно ума рассматривать любые проекты, в том числе и самые дерзкие. Сработает ее план или нет — не ясно. А если сработает, то как бы эта дамочка не перехитрила, когда придет время делить добычу: такой доверься — и останешься с носом! У этой разряженной фифы глазки бегают — никогда прямо не посмотрит! Так что надо быть начеку. Нечестных людей Нед достаточно повидал на своем веку — и мужчин, и женщин. Он их угадывал с первого взгляда.

С другой стороны, его удальцы всегда будут под рукой. Если план графини не даст плодов или она вздумает обвести его вокруг пальца, ничто не помешает Сторхэму пустить в дело своих головорезов, что он намеревался сделать до появления Изольды. Будет много шума, когда Адама Серра убьют, но на земли индейцев столько желающих, что все замнут как можно быстрее: ведь известно, что именно Адам их главный защитник — своим графским титулом и капиталами он прикрывает долину Аспен от всех алчущих прорваться на эти богатые луга. Правительство уже вело в прошлом году переговоры о приобретении земель к северу от Иеллоустона, да только дело закончилось ничем. Однако никто не сомневается в том, что эта территория отойдет белым — рано или поздно.

Все эти соображения вели Сторхэма к выводу, что никакого тщательного следствия в связи с гибелью Адама Серра вести не станут. Сразу вспомнят, что он наполовину индеец, — и дело под сукно.

— Послушайте, — сказал наконец Сторхэм, не слишком искусно изображая на лице добродушную улыбку, — отчего бы вам не отправиться с нами на север? А в пути обмозгуем все и к чему-нибудь да придем.

— Почему бы и нет? — сразу же отозвалась Изольда с такой же искусственной улыбкой, но куда более убедительной — сказывались годы светской тренировки. — С большой охотой, мистер Сторхэм. Я буду рада… поспорить. Думаю, мы придем к согласию.

Оба желали смерти Адаму, хотя в дальнейших своих планах эти временные союзники расходились.

Конечно, «поспорить» можно… Однако оба трезво понимали, что они вместе лишь до определенного момента, а там их дороги резко разойдутся.

Согласно договору Изольды и Сторхэма, немедленное нападение на графа де Шастеллюкса было отменено, и поэтому отряд Адама без приключений добрался до абсарокского лагеря Речных Воронов. В пути к ним присоединились двадцать воинов-индейцев, которые помогли каравану пересечь неспокойные земли по берегам Паудер-ривер, где лютовали враждебные абсарокам индейцы.

В селение Четырех Вождей отряд Адама попал как раз в разгар летних гощений: все спешили повидать родственников и друзей до наступления холодов и сезона охоты на буйволов. В лагере, необычно разросшемся, кипела праздничная, веселая жизнь. Жарили, варили, угощали и угощались. Потом пели и танцевали.

Джеймс и Адам решили, что Флоре и отцу безопаснее всего находиться именно здесь: отряд Неда Сторхэма не так велик, чтобы осмелиться напасть на большой индейский лагерь. И Люси будет тут хорошо и спокойно оправляться от тяжелой болезни. Худшее вроде бы позади, но девочка еще была очень слаба, легко уставала и плохо ела. Неделя-другая на свежем воздухе и солнце в интересной и необычной обстановке помогут ей окрепнуть и вернуть аппетит.

Впрочем, и сам Адам нуждался в передышке. Никто не смел сказать ему в глаза, что ему надо отдохнуть, хотя все замечали, как он осунулся и словно бы погас. А если действительно придется бороться против гнусного альянса Изольды и Неда Сторхэма, то ему понадобятся все силы, максимум энергии!

Когда отряд появился в лагере, его шумно приветствовали все жители, дружно высыпавшие из вигвамов.

Алан и Дуглас тоже были среди встречающих. На их лицах сияли улыбки. Вместе с главой экспедиции они извелись в ожидании Флоры и Адама.

Люси тут же улизнула смотреть многочисленные рисунки Алана, сделанные за время ее отсутствия.

Вышла небольшая неловкость, когда Генри начал снимать с седла вещи Флоры и замялся, не зная, в чью палатку их нести.

— Давайте попозже все вместе пообедаем, — быстро предложила Флора. — А пока что я поболтаю с папой — он мне расскажет, как тут все было без меня. Затем возьму Люси, и закатим общий пир.

Этот дипломатичный ход разрешил сомнение Генри — он понес вещи к жилищу Джорджа Бонхэма. Джеймс и Адам отправились каждый к себе.

Когда лорд Халдейн остался наедине с дочерью, он прежде всего спросил ее, ласково поглаживая руку девушки, довольна ли она своей поездкой в Саратогу.

— Ты у меня умница и молодец, папа! — воскликнула Флора, радостно сияя глазами. — Так хорошо придумал насчет Саратоги! Я счастлива, совершенно счастлива!

— А-а, так, значит, ты не станешь больше меня упрекать за то, что я вмешиваюсь не в свое дело? — лукаво улыбнулся лорд Халдейн. — Пока тебя тут не было, я весь извелся — а вдруг ты станешь меня укорять, что я услал тебя на Восточное побережье!

— Вы с тетей Сарой одинаково настырные и несносные! — со смехом сказала Флора. — Она тоже была великой сторонницей моего сближения с Адамом!.. А я все упиралась и куксилась. Но в итоге тетушка оказалась права. Чтобы победить, нужно немного хитрости и много-много дерзости.

— Ну, Сара — известная сводница, — усмехнулся лорд Халдейн.

— На этот раз она тоже преуспела. И попутно получила массу удовольствия от процесса.

— Верю, это на нее похоже.

Тут лорд Халдейн смахнул улыбку с лица и вполне серьезно, чтобы не сказать торжественно, спросил дочь:

— Итак, у вас с Адамом все благополучно. Но как быть с его супругой? Он ведь находится в законном браке! Мне неловко говорить об этом, однако надо смотреть правде в глаза.

— Джеймс уже занялся прошением об аннуляции брака в Ватикане.

Лицо лорда Халдейна разгладилось.

— Это хорошо, это дельно. В таком случае твое будущее обретает какие-то внятные контуры.

Конечно, он бы смирился с долговременной любовной связью дочери. Однако для света лучше, чтобы Флора была замужем. Пусть она и игнорирует высшее общество, все же предпочтительно соблюдать приличия и не ставить себя вне избранного круга.