Поцелуй пирата

Кристофер продвигался ползком по открывшемуся туннелю, толкая перед собой фонарь. Пламя освещало длинную, направленную под наклоном вниз трубу, достаточно большую, чтобы вместить его. Сухие выступающие камни над головой и влажные снизу царапали его обнаженный торс.

Кристофер много раз был близок к смерти, особенно когда находился в Китае и Сиаме. Он преодолел тогда все опасности, преодолеет и этот туннель. Мысли об Онории заставляли его бороться за жизнь.

Он видел перед собой ее зеленые глаза, ощущал нежность ее кожи, чувствовал мягкость ее губ. Он закрыл глаза, представляя, как целует ее, как его язык проникает в ее рот, как она со страстью отвечает на его поцелуй. Она была светочем, ведущим его сквозь тьму.

Онория считала несправедливым, что он превратил ее в объект своей страсти. Но это не волновало его. Они принадлежали друг другу: Кристофер Рейн и Онория Ардмор. Этот факт, возможно, раздражал ее, но она не могла не считаться с ним. Он не позволит ей игнорировать это обстоятельство.

Прошло некоторое время, прежде чем Кристофер осознал, что закрыл глаза. Он встрепенулся и ударился головой о камни над ним. Выругавшись, он продвинул фонарь вперед и снова пополз.

В одном месте он встретил препятствие в виде небольшого выступающего камня. Кристофер начал колотить по нему кулаком, пока тот не сломался. Он отбросил его и вынужден был лежать несколько минут неподвижно, тяжело дыша после сравнительно небольшого усилия. Сказывалась нехватка воздуха.

Кристофер замотал головой. Свеча уже наполовину догорела. Он выругался вслух, и этот резкий звук окончательно пробудил его. Он понял, почему его клонило в сон – не хватало кислорода.

Надо возвращаться. Кристофер напряг свои ноющие мышцы, приготовившись двинуться назад.

Однако передумал. Никогда не отступай. Разве не этому он учил Мэнди? Не отступать, идти только вперед.

Черт возьми. Он снова очнулся. Свеча погасла. Он был один в темноте под толщей горы.

Кристофер решительно двинулся вперед, толкая перед собой фонарь. У него не было возможности вновь зажечь его, даже если осталась еще часть свечи. «Я не хочу умирать здесь, – билась в голове мысль – Хочу хотя бы еще раз поцеловать Онорию. Любой мужчина согласится, что она того стоит».

Она стоила также того, чтобы сделать с ней еще кое-что. Он почувствовал нарастающее возбуждение, представив ее ниспадающие волосы, запрокинутую назад голову, слегка приоткрытые мягкие губы.

Когда он говорил ей об этом, она бросала на него строгий взгляд и утверждала, что позволяет себе такое только потому, что они муж и жена. Но это было всего лишь оправдание. Она притворялась, будто всего лишь исполняет супружеский долг. Она просто лгунишка. Она желала его всей душой. Кристофер усмехнулся.

Он хотел вспомнить ее образ, когда она была вся взъерошена, занимаясь любовью, но в его голове возникла явственная картина, когда она стояла на берегу бухты день назад, уперев руки в бока, с кремом от загара на носу, и настаивала на том, чтобы подняться с ним на холм и взглянуть на золото.

Он раскаивался в том, что позволил ей спуститься в пещеру. Если она находилась внутри, когда начался оползень, то сейчас погребена под слоем грязи и камней. Какая глупость. Ему следовало отправить ее на корабль и запереть там в каюте, угрожая выпороть, если она не послушается его.

Онория, конечно, не поверила бы этой угрозе. Кристофер подумал, каково было бы иметь жену, беспрекословно подчиняющуюся мужу. Наверное, жизнь с ней была бы чертовски скучной. Он улыбнулся.

Кристофер тряхнул головой, стараясь прийти в себя. Дыхание его было затруднено. Проклятие. Надо вернуться назад. В пещере по крайней мере есть воздух, проникающий сверху сквозь щели. Сен-Сир и Колби, возможно, откопают его рано или поздно.

Он подвинул фонарь вперед еще на несколько дюймов и двинулся вслед за ним. Затем подвинул фонарь еще немного, и тот вдруг исчез.

Кристофер замер в недоумении. Он замотал головой, чтобы убедиться, что снова не впал в забытье.

Затем осторожно вытянул руку вперёд. Его пальцы коснулись камня, после чего погрузились в пустоту. Рука ощутила дуновение холодного воздуха. Он как можно быстрее продвинулся еще немного вперед и, оказавшись на краю отверстия, сунул в него голову, вдохнув слабую струю воздуха. Издалека снизу до него донесся звук капающей воды. Каменная стенка отверстия тоже была влажной.

Он протянул руку дальше, пытаясь проверить на ощупь, имеет ли продолжение туннель по другую сторону отверстия, и полетел вниз. Это было молчаливое падение, потому что в горле пересохло и он не мог закричать.

Казалось, он скользит вниз по длинному, слегка наклонному туннелю, ударяясь о камни, и он из последних сил закрыл руками лицо, чтобы защититься.

Падение продолжалось бесконечно долго, обдирая до крови кожу. Он тщетно пытался остановить его, цепляясь за выступы камней, но они лишь царапали руки. Через некоторое время он буквально оцепенел и почти не чувствовал боли, ударяясь о стенки.

Наклонный туннель внезапно кончился, и он полетел в открытом воздухе. Решив, что это конец, Кристофер почувствовал, как что-то холодное обволокло тело и целиком поглотило его.

У Онории больше не было сил рыдать. Она сидела одна в накинутой на плечи куртке, уставившись в одну точку. Спустилась ночь, но люди продолжали копать при свете фонарей.

Однако безуспешно. Огромные черные камни, преграждавшие вход, невозможно было сдвинуть. Копавшие пробовали обойти их и найти другой путь в пещеру, но это гоже не дало желаемого результата.

Свет фонаря заслонила фигура Джеймса.

– Онория, – обратился он к ней. Затем сделал паузу и, не дождавшись ответа, продолжил: – Мы возвращаемся к бухте.

Онория покачала головой, не глядя на него.

– Я не хочу уходить отсюда.

Джеймс присел на корточки перед ней.

– Тебе нечего делать здесь, Онория. Тебе надо согреться и поспать.

– Я не хочу спать.

– Но это необходимо, – упрямо настаивал он. – Утром я отправлю тебя на «Аргонавт».

Онория резко вскинула голову.

– Ты бросаешь его.

Джеймс быстро взглянул туда, где продолжали работать его люди и люди Кристофера. Свет фонарей освещал их мрачные, напряженные лица.