Колдунья

— Эй-эй! — завопил Хьюго. — Ведьма! Ведьма!

Он прыгнул в седло, подхватил Элис и втащил к себе за спину. Лошадь заплясала и сорвалась с места, знахарка отчаянно вцепилась Хьюго в плечи. Егерь спустил собак, и те с лаем окружили охотников, вертясь на месте, словно никак не могли взять след. Одна из них, жарко дыша широко открытой пастью, прыгнула на Элис, но Хьюго, крепко выругавшись, отогнал ее ногой.

— Эй-эй! Эй-эй! Ведьма! Ищите ведьму! Ведьму!

Огромный пес снова залаял и кинулся на Элис, но тут егерь дунул в рог, из него раздался громкий противный звук, и собаки скрылись в тумане. Огромный жеребец Хьюго крутанулся и бросился вслед за ними. Элис прижалась лицом к спине Хьюго и крепко обняла его за пояс; от страха из ее глаз покатились слезы.

Мора была где-то впереди, она с трудом пробиралась вниз по склону, скользила в грязи, переползала через валуны и опять вскакивала на ноги, спасая свою жизнь. Заметив ее, собаки зашлись громким лаем. Она услышала и обернулась, все увидели, как мелькнуло ее белое лицо; потом упала на четвереньки и на секунду пропала из поля зрения.

— Заяц! — воскликнул какой-то молодой охотник. — Смотрите, она сейчас превратится в зайца!

Вдруг откуда ни возьмись выскочил большой заяц и, закинув голову назад и прижав к спине уши с черными кончиками, помчался вниз по склону к реке.

Собаки почуяли новый запах и кинулись следом, тявкая, как обезумевшие щенки, и видя, что заяц уходит.

— Он сейчас сделает петлю! Отрезайте его! — скомандовал молодой лорд. — Заставьте его повернуть назад!

Лошадь под ними неслась галопом, и Элис держалась за молодого лорда что было сил.

— Нет! Нет! Нет! — громко повторяла она, но Хьюго ее не слышал.

Егерь трубил в рог, собаки визжали, а бурый заяц бежал по склону, выбрасывая длинные лапы, его глаза с белой каемкой были наполнены ужасом.

— Он идет к реке! — крикнул егерь. — Удерет в пещеру на берегу, и его оттуда будет не выкурить!

Постепенно всадники настигали свою жертву, но недостаточно быстро.

— Скорей! — торопил Хьюго. — Отрезай его! Отрезай от берега!

Собаки рванули вперед, но заяц тоже прибавил ходу, сделал огромный прыжок и оторвался от преследователей. Лошади на крутом склоне скользили и спотыкались, всадники яростно их пришпоривали. Заяц направлялся к каменному мосту, они ясно видели, как он скачет по серым каменным плитам, а за ним, отстав всего на несколько метров, несутся собаки. Вдруг заяц сделал гигантский прыжок с моста влево, оставив собак беспомощно хватать острыми зубами воздух, и нырнул в глубокую пещеру, которую еще раньше обнаружила Элис. Яростно лая, собаки заплясали перед входом.

— Отгоните их! — распорядился Хьюго. — Отгоните их оттуда. Они там пропадут. Заяц заманит их туда, и они угодят в ловушку.

Он спрыгнул с лошади и зашагал к пещере, со свистом рассекая воздух хлыстом. Собаки, рыча и скаля зубы, с которых стекала пена, отступили и затрусили к охотникам. Дрожа от возбуждения, Хьюго медленно подошел к пещере и осторожно заглянул внутрь.

— Ужасно глубокая, — заметил он. — За зверем я бы еще рискнул полезть, но только не за зайцем, в которого превратилась ведьма.

Охотники закивали.

— Он может снова превратиться в ведьму, — предостерег один.

— Или в змею, — добавил другой.

— И что теперь будем делать? — спросил самый молодой охотник.

Все невольно обернулись на Элис. Лошадь под ней беспокойно переступала с ноги на ногу, и она обеими руками вцепилась в седло, а когда подняла голову, все увидели ее залитое слезами испуганное лицо.

— Ждать, — промолвила она дрожащим голосом.

Где-то далеко на западе, в верховьях реки, над темными вершинами холмов сверкнула молния, за ней пророкотал раскат грома. Хьюго вернулся к лошади и посмотрел на Элис.

— Ждать? — удивился он. — Что ты имеешь в виду? Кого ждать?

Девушка истерически засмеялась и громко ответила:

— Гроза приближается.

Она взглянула на запад. Несколько больших капель лениво упало сверху, потом еще и еще.

— И что?

— Вода прибывает, — пояснила Элис.

Голос ее сорвался, и она снова захохотала так, что уже больше не могла говорить, по ее лицу текли слезы.

— Вода прибывает, — наконец продолжила она. — Пока вы ждете здесь, где сухо, она ждет там, внутри. И слушает.

Хьюго смотрел на девушку, разинув рот.

— Слушает? — повторил он как эхо.

— Она услышит рев поднимающейся воды подземного озера, услышит журчание всех текущих к ней ручейков, потом почувствует, как поток воды омоет ей ступни, потом лодыжки, потом доберется до колен. — Элис секунду помолчала. — Она может попробовать выбраться, но голова упрется в каменный потолок пещеры, а вода-то будет подниматься все выше, пока не достигнет головы, и деваться ей будет некуда, и дышать — нечем. В пещере останется только вода.

— И она утонет под землей! — догадался Хьюго.

Лицо Элис побледнело от страха. Голос ее был тонок, и выглядела она как безумная. Она указала на полосу веток, соломы и мусора, обозначавшую границы разлива — линия тянулась вдоль берега на целый ярд выше входа в пещеру, — и воскликнула, захлебываясь от смеха:

— Смотрите! Ничто не может выплыть оттуда. Ничто и никто! Главное — сторожить вход, и гроза сделает за вас всю работу. Дождь станет палачом. Река разольется и исполнит ваш приговор. Море конец! Она погибнет так, как боялась больше всего.

ГЛАВА 19

Минуту длилось молчание, и минута эта казалась бесконечной, потом снова сверкнула ослепительная молния, очертив геометрию дальних холмов на западе, раздался глухой раскат грома. Яркое, как гнилушка, небо приняло зеленовато-желтый оттенок, и с запада, клубясь, надвинулись черные как ночь тучи.

Хьюго посмотрел на Элис. Лицо ее исказилось и сделалось безобразным, сердце бешено колотилось. Думала она только об одном: как выжить, как избежать обвинения в колдовстве, которое за всем этим непременно последует? Дикий смех ее отнесло в сторону угрожающим порывом ветра, гнавшим грозу прямо к ним, но она все еще плакала.

— Перестань, — успокаивал ее Хьюго.

Он снял кожаную перчатку и вытер с ее щек слезы.

— Я испугалась, — пожаловалась Элис.

Когда до ее щеки дотронулась ладонь молодого лорда, она повернула голову и прижала к ней губы.

— Чего испугалась? — мягко промолвил он. — Я не сделаю тебе ничего плохого.

— Да, — кивнула Элис. — Я знаю.

— Тогда чего ты испугалась?

— Ее. — Девушка кивнула в сторону темной пещеры. — Мора слепила каких-то кукол, заявила, что они станут выполнять все ее приказы, что если она сделает куклам больно, то и живым людям станет больно.

— Я видел, — отозвался Хьюго. — Мерзость ужасная.

— Да, ты видел, как она вытряхнула их из сумки, открыла сумку и вытряхнула их, — всхлипывала Элис. — Она хотела стать хозяйкой замка, получить власть над твоим отцом, над тобой и миледи и надо мной тоже. С помощью этих кукол.

Хьюго посмотрел на Элис, по его лицу пробежала тень суеверного страха.

— Чушь какая-то, — неуверенно произнес он. — Но тебе надо было сразу рассказать об этом мне.

Элис пожала плечами.

— Как бы я рассказала? Ведь теперь я не остаюсь с тобой наедине. А твой отец слишком стар и болен, чтобы пугать его жуткими историями. К леди Кэтрин обратиться я тоже не посмела, сейчас ее нельзя беспокоить.

— Но что ты тут делала с ней? — спросил Хьюго. — Когда я подъехал.

— Мне удалось уговорить ее завязать с куклами, — пояснила Элис. — Она согласилась. Пообещала похоронить их в освященной земле и покончить с колдовством. Но одна ехать отказалась. Вынудила меня сопровождать ее. Мора не посмела ступить на освященную землю и заставила меня копать яму. Только я могу ступить на освященную землю, потому что она черная ведьма, продалась дьяволу, а я нет.

— Тебе, наверное, было очень страшно, — заметил Хьюго.