Metal.Monochrome (СИ)

— Одна из самых, я бы сказал, — Агрест действительно так считал, этот сон отличался от всех остальных, возможно потому, что, в каком-то плане, был близок Адриану, — не повезло бы мне, и с Маринетт могло такое произойти.

— Он мог её спасти, хотел, но ему просто помешали. Худший сценарий.

— Его отец смог его спасти? — эта та часть, которую уже блондин не увидел, но хотел знать.

— Да, казнь отменили, но на свободу не выпустили, — Плаггу было трудно говорить об этом, ведь сам помнил, как тогда тяжело ему пришлось, — Рен должен был до конца дней просидеть в заключении. Если бы не тот случай…

— Война до них дошла? — сопоставляя эти воспоминания и что-то из исторических данных, которые иногда всплывали в голове парня, Адриан примерно представлял, какое конкретно сражение было.

— Да, — квами кивнул, — меньше, чем через полгода. Рену пришлось воевать вместе со всеми. Он смог выжить и нёс этот крест, благодаря отцу, до конца дней. Что же касается самого Киёши-сана… ему не повезло. Он стал последним из клана Киёши, кто стал жертвой этой войны.

— Жаль его, он был хорошим человеком.

— Зато кого точно не жаль, так это того ублюдка Ютаку Орочи, — квами усмехнулся.

— Он тоже погиб? — Адриан взвел бровь вверх, он бы соврал, если бы сказал, что эта новость не обрадовала его.

— Погиб? Нет. Гибнут воины на войне, а его убили. Причём, кто-то из его же солдат. Киёши-сан был прав, говоря, что он никакой боец и командир.

— Ему по заслугам воздалось, — Адриан лёг обратно, зная, что сны его больше не побеспокоят, по крайней мере, этой ночью, ибо одно воспоминание за раз, не больше, не меньше, — это всё, что я могу сказать.

— Согласен, — Плагг также умостился на своём месте.

И уже через десять минут они оба спали спокойно.

Комментарий к Глава 9 «Калифорний». Часть 2

Калифорний — радиоактивный химический элемент, чрезвычайно летучий металл. Известно 17 изотопов калифорния.

Также как у этого метала есть много изотопов, которые всё же схожи между собой, так как являются изначально одним элементом, так и сны Адриана — все разные, но имеют нечто общее, единую трагедию, которая задевает их все. И их так же много.

========== Глава 10 «Железо» ==========

По большей части эта глава была написана под эту музыку, поэтому и читаться под неё будет неплохо. Песня ведь идеально подходит под сюжет последней главы.

Ashes Remain — On My Own

— Всё, я больше так не могу! — буквально провыл светловолосый парень, уткнувшись лбом о створку окна. — Это просто невыносимо…

Стекло было прохладным и неплохо охлаждало. Прислонившись к нему щекой, Адриан надеялся хотя бы немного прийти в себя после очередного кошмара. Возможно поначалу он пытался вникнуть в эти сны, проанализировать их и вынести из этого хоть какой-то урок, то сейчас, после того как «на его руках» в очередной раз умер человек, причём на этот раз ребёнок, Агресту не хотелось более ничего. Он уже давно осознал, что выгнать эти мысли, эти чертовы воспоминания, которые никогда ему не принадлежали, но всё равно продолжали преследовать, попросту бесполезно.

Он всё помнил, как наяву. Если бы только помнил… чувствовал. Все ощущения, звуки, запахи — абсолютно всё казалось настолько реальным, что парень порой забывался и уже не мог различить, где сон, а где реальность. Ощущения чужой крови на своих руках не проходило даже тогда, когда он часами стоял перед умывальником и до собственной крови стирал ладони мылом. Запах железа чуялся абсолютно везде. К сожалению, Адриан не был настолько глуп, чтобы не знать, к чему это. А обычно обострённый слух, который раньше помогал герою находить врагов, сейчас играл с ним. Блондин слышал то, чего не было, его собственные уши подводили его, заставляя вздрагивать каждый раз, когда до него доносился истошный крик, вопль, плачь — всё то, что давно перешло из его снов в реальную жизнь, пусть никто другой этого и не слышал.

Сказать, что сегодняшний кошмар стал последней каплей будет в корне неверно. Эта капля уже давно высохла и тем самым вконец осушила чашу терпения, покоя, баланса — всего того, что раньше позволяло парню оставаться сильным. Силы больше не было. Не только духовной, которая была сломлена уже давно, но и физической, которая также ушла от острого недосыпания.

Каждый вечер оглядывая свою комнату, Адриан стоял перед выбором: попытаться заснуть и примерно через час, два, словно по будильнику, вскочить с кровати от собственного крика и сердца, которое вырываясь из груди и настолько сильно давило на лёгкие, что парень буквально начинал задыхаться; или же в очередной раз отдаться во власть бессонницы, которая пусть и спасала от кошмаров, но не могла уберечь от дурных мыслей, так и лезущих в голову.

Размышляя о подобном, Адриан всё чаще стал ловить себя на мысли о том, что любой его выбор приведёт к одинаковому исходу, который, ехидно оскалив зубы и неоднозначно подмигнув, кричаще окликнет парня: «Ты мазохист что ли?!». Не исключено… ведь, что другое, кроме как это, могло служить причиной продолжения всех пыток. Пусть и отказаться от них было невозможно. «Забавно», — думая так, Агрест криво улыбался и очередной раз погружался в новую историю, новую жизнь и без вариантов — новую трагедию.

Как между огнём и наковальней — именно так ощущал себя Адриан последние две недели. Тогда он не раздумывая согласился нести такое бремя ради спасения Маринетт. Нет. Он не жалеет об этом ни капли. Он был готов ради этого пожертвовать большим, чем сон и рассудок как таковой. Почему рассудок?! Блондин не был дураком, чтобы понять, сколько ещё сможет так жить. Понемногу уже начали появляться симптомы, известной только ему болезни — рассеянность, забывчивость, провалы в памяти, иногда даже необоснованная агрессия. Агрест ощущал, что понемногу начинает сходить с ума. И этот процесс казался таким же необратимым, как и локомотив, едущий на всей скорости. Лошадь на скаку не каждый остановит, да и не исключено было, что этот храбрец, бросившийся на амбразуру, не окажется насмерть растоптанным под копытами обезумевшего животного. И парню меньше всего хотелось, чтобы этим смельчаком, бесславно погибшим в попытках спасти его душу, оказалась Мари. Она не должна об этом узнать. Ха. Проговаривая очередной раз в голове эти несколько слов, парень только больше убеждался в их абсурдности. Настолько сильной, что иногда заставляющей его заливаться хохотом, полубезумный смехом, который попервах пугал его самого. Она не была дурой, и он это знал, она уже давно что-то заметила — он это чувствовал, она за него волнуется — ему стыдно за это, она захочет помочь — он боится этого. Вот и вся партия, его ходы предсказуемы, её опасны, его отчаянные, её…

Карты сданы господа! Ничто кроме чистого везения более не поможет ему, ничто кроме неудачи не остановит её попыток спасти его. От самого себя, как бы это странно не звучало. Они поменялись местами и только козырь повернёт игру в нужное русло и чёрт с тем, что играют они не в «дурака», неважно, что он сидит, пытаясь скрыть свои эмоции и Джокера в рукаве. Это не покер, господа! Эта игра носит название «жизнь» и не один игрок до сих пор не знает правил в идеале. Но так ведь интереснее, верно?!

«Даже если она узнает, а она узнает… — хмыкнув, подумал Адриан, смотря в окно на ночной город, — нельзя впутывать Маринетт во всё это. Она всё равно ничем не поможет, только будет переживать.»

Уже несколько дней подряд подобные мысли колонной проносились в голове парня. Он часто стал задумываться о том, как отгородить девушку от этих кошмаров или же самому отгородиться от неё, от греха подальше, как говорится. Варианты были разными, но вывод всегда получался однотипным — пока он будет в её жизни, покой Мари будет только сниться. Пока его уставшее и не выспавшееся лицо будет продолжать фигурировать около неё, пока его порой странные действия и нервные срывы, которые он упорно продолжал списывать на усталость, будут усиливаться, перерастая в приступы агрессии, девушка не сможет жить спокойно.