Единственная и наповторимая

Где же они?

Она огляделась, и глаза ее вспыхнули при виде награбленных вещей. Здесь были золотые карманные часы, серебряные клипсы, трость из тикового дерева, инкрустированная перламутром, с набалдашником в виде львиной головы, отделанной золотом, а также пара изысканных черепаховых гребней с мерцающими изумрудами и несколько запонок с бриллиантами. Все эти вещи наверняка были украдены, когда богатые модные дамы и джентльмены болтали друг с другом перед витриной магазина. Дрейк хотел быть уверенным, что никто не осмелился утаить от него украденное, и потому требовал, чтобы воровали у него на виду.

Однако Кейт не было дела до его добычи. Где-то внутри огромного склада – так называемой империи Дрейка – находились его личные комнаты. Судя по рассказам, которые она слышала, они были прекрасно отделаны. Дрейк стремился во всем быть на высоте и в данном случае осуществил это буквально, расположившись на втором этаже склада.

После того как Кейт рассталась с Фалькон, она мысленно перебрала несколько возможных вариантов того, как следует поступить с Дрейком.

И остановилась на единственном решении.

Надо поджечь склад после того, как она убедится, что Дрейк мертв, и заберет бриллиант голубой воды. А если ее поймают до этого, она возьмет на себя убийство Дрейка.

Ради Фалькон она готова на все. Ее сестра отличалась умом, сердечностью и способностью сочувствовать ближнему. Тот, кто находился рядом с ней, всегда ощущал ее приветливость и доброту.

Однако сестра была плохо приспособлена для жизни на улице, и Кейт редко брала ее с собой, когда шла на дело, оберегая от возможных неприятностей.

Кейт очень тихо двинулась в глубь склада, напряженно прислушиваясь и надеясь увидеть следы борьбы и тело мертвого толстого мужчины. Однако ничего особенного она не замечала. Тем не менее инстинкт подсказывал ей, что здесь что-то не так.

Подойдя к лестнице, которая предположительно вела в убежище Дрейка, она начала подниматься по ней, дрожа всем телом. Кейт многое повидала в своей жизни, но никогда еще не сталкивалась с мертвым человеком. А мертвый Дрейк – она была уверена – выглядел еще отвратительнее, чем живой. Кейт старалась сдержать подступающую к горлу тошноту.

Достигнув последней ступеньки, она заколебалась, затем двинулась вперед по длинному коридору. Под ногами ее поскрипывали половицы. При нормальных обстоятельствах она не обратила бы на это внимания, но в условиях таящейся вокруг опасности и жуткой тишины любой шум казался преувеличенно громким и сулящим бедствие.

Кейт остановилась на мгновение и прислушалась.

Ничто не нарушало тишину, и она продолжила движение.

Вдоль коридора располагалось множество дверей, но она решила, что ей нужна дверь, состоящая из двух створок, в самом конце. Дрейку с его толстой фигурой требовался широкий проход. Кроме того, эта дверь должна находиться в противоположном конце коридора, подальше от лестницы…

От ее единственного пути отступления.

Дойдя до двойной двери, Кейт взялась дрожащими пальцами за ручку и легко открыла одну половину. Заглянув внутрь, она никого не обнаружила там. Комната была пуста. Где же все?

И самое главное, где Дрейк?

Она вошла в комнату, отделанную и обставленную с показным блеском. В дальнем конце стояла огромная кровать с кроваво-красными атласными простынями, которые были смяты, словно на них недавно спали.

Кейт представила тучное тело Дрейка, лежащего под покрывалами, с животом, возвышающимся как гора. Она была вынуждена отвернуться, чувствуя страх, от которого вся спина покрылась липким потом.

Все остальное в комнате было таким же отвратительным: непристойные картины на стенах, ковер в виде шкуры животного около кровати, свернутый кольцом кнут, свисающий с вешалки, и множество зеркал. Неужели ему было приятно смотреть на себя? На его месте она выкрасила бы все стены в черный цвет и сидела бы внутри, чтобы ее никто не видел.

Собравшись с духом, Кейт отважилась двинуться в глубь комнаты, продолжая поиски Дрейка. Ведь он мертв и, стало быть, не мог встать и уйти.

– О, какой приятный сюрприз, – раздался низкий хриплый голос позади нее.

Кейт обернулась. Не может быть!

– Привет, малышка, – медленно произнес Дрейк, появляясь в дверном проеме. Рядом с ним стоял его ближайший помощник Илай, а позади еще двое головорезов. – По твоему лицу я вижу, что ты ожидала увидеть здесь нечто другое. Извини, что разочаровал тебя. Но как я мог пропустить такую встречу после столь долгого ожидания? – его выражало самодовольство. – Ну и каково твое впечатление о моем любимом гнездышке? – спросил он, обводя рукой комнату.

– Оно такое же отвратительное, как и ты! – выпалила Кейт.

– Стоит ли так разговаривать с человеком, в руках которого твоя жизнь?

– Но ты ведь должен быть мертв! Дрейк мрачно усмехнулся.

– Однако, как видишь, я жив. И должен сказать, никогда не чувствовал себя лучше.

– Но Фалькон…

– Убила меня? – закончил за нее Дрейк. – Она слишком легковерное создание, эта наша глупая маленькая Фалькон. Но она, безусловно, послужила для достижения моей цели. За это я благодарен ей. – Дрейк усмехнулся. – Да, я знаю, что теперь обладаю двумя милыми голубками. Меня больше не одурачить. Потребовалось совсем немного, чтобы Фалькон открыла свои соблазнительные тайны. Как обидно, что ей приходилось перевязывать такие прелестные грудки. Я почувствовал личную ответственность за то, чтобы избавить ее от этих красных отметин, которые оставила тряпка, врезавшись в ее нежную кожу.

Боль, гнев и ужас пронзили Кейт.

– Будь ты проклят! Лучше бы тебе не прикасаться к ней!

Дрейк снова усмехнулся.

– Да, я прикасался к ней, но не бойся – ее девственность осталась нетронутой. Такой дар принесет мне большой доход. – Прежде чем Кейт смогла выразить свой гнев, он продолжил: – Двойняшки – настоящий подарок судьбы, мужчинам это очень нравится.

Между грудей Кейт пробежала струйка пота.

– Каким мужчинам?

– Тем, кто любит развлекаться в постели сразу с двумя одинаковыми милашками, например, с такими, как ты и Фалькон. Ты ведь не думаешь, что я так глуп, чтобы отпустить вас обеих? – Он вопросительно приподнял свою мохнатую черную бровь. – О, вижу, что не думаешь. Я всегда считал тебя достаточно разумной и способной правильно оценить меня.