Прекрасная монашка

— Предполагаю, что особых трудностей в отношениях с этой страной у нас не возникнет, — с коротким смешком проговорил принц де Фремон.

— Да, в самом деле, — согласился граф де Вержене. — Граф Ферзей действует очень эффективно в качестве посла, хоть не обладает официальными полномочиями.

— Герцог де Шартре всеми путями пытается создать на этом направлении массу сложностей, — ответил принц.

— Я знаю об этом, — проговорил граф де Вержене. — Вы уже видели те памфлеты?

— Некоторые из них, — ответил принц. — Они чудовищны, но что мы можем поделать с этим?

— В самом деле, что?

— Кроме того, Филипп де Шартре старается испортить жизнь и герцогу Мелинкортскому.

— Я тоже слышал об этом, — ответил граф де Вержене. — Прошел слух о том, что будто бы подопечную герцога Мелинкортского, мисс Корт, похитили. Думаю, ничего подобного не было?

— Ничего, я уверен в этом, — ответил принц де Фремон. — Но герцог де Шартре настоятельно просил меня послать запрос в Лондон относительно мисс Корт.

— Запрос? — воскликнул граф де Вержене. — Что он собирается узнать?

— Не имею ни малейшего понятия на сей счет, — ответил принц де Фремон. — Он, правда, пытался намекнуть мне на то, что эта девушка на самом деле может оказаться любовницей герцога Мелинкортского, хотя сомневаюсь что кто-нибудь, кто хоть раз видел ее, может поверить в это.

— Надеюсь, что у Филиппа де Шартре нет ни малейшего шанса доказать это! — воскликнул граф де Вержене встревоженным голосом. — Королеве очень понравилась мисс Корт. Как-то вечером Ее Величество рассказывала мне, как ей понравилась девушка и как она очарована леди Изабеллой Беррингтон.

— Пусть это вас ничуть не волнует, — успокоил графа принц де Фремон. — Я ни секунды не сомневаюсь в том, что все предположения Филиппа де Шартре — чистейший вымысел. Этот человек всегда ищет грязь, которую он потом смог бы при случае выплеснуть на стены Версаля — или, вернее, это сделает тот сброд, который стоит за ним, в то время как сам герцог де Шартре будет демонстрировать безучастность к происходящим событиям.

— Если бы только Ее Величество не вела себя временами столь импульсивно и непредсказуемо, — со вздохом проговорил граф де Вержене. — Иногда она оказывает знаки особого расположения людям, невзирая на тот факт, знает она их или нет. Хорошо еще, дорогой принц, так случилось, что в качестве своей ближайшей подруги она выбрала вашу очаровательную супругу.

— Мы оба счастливы служить Их Величествам, — переходя на официальный тон, заявил принц.

— Я должен идти, — заспешил граф де Вержене. — До свидания, Ваше Высочество. Представитель Испании возвращается к себе на родину сегодня вечером. Никто в Париже ни в коем случае не должен знать о том, что он был здесь.

— Можете не беспокоиться, об этом никто не узнает, — пообещал принц де Фремон. — До свидания, дорогой граф. Полагаю, что мы встретимся с вами позже, во дворце.

Аме и герцог Мелинкортский услышали, как в кабинете закрылась дверь; но, когда девушка попыталась было заговорить о чем-то, его светлость предостерегающе приложил палец к губам. Оказалось, что он поступил весьма мудро, так как спустя несколько секунд они услышали в кабинете тихий звук и поняли, что ушел только граф, а принц де Фремон остался. Герцогу и девушке пришлось еще довольно долго просидеть в этой комнате, храня из предосторожности полную тишину.

И тут у Аме неожиданно появилось непреодолимое желание чихнуть, и только с помощью огромного усилия воли девушке удалось удержаться от этого. Потом они услышали, как дверь в кабинет открылась и зазвучал голос принцессы де Фремон:

— Шарль! Вы ведь обещали немедленно зайти ко мне, как только уйдет граф.

— Простите, дорогая, я совсем забыл об этом, — ответил принц де Фремон. — А что, есть какие-то особенные причины, чтобы я бросил работу, к которой только что приступил?

— Да, есть — очень много и притом самых серьезных причин, — непреклонно заявила принцесса де Фремон. — Вы работаете целыми днями и не делаете ни единого перерыва. Немедленно поднимитесь наверх, там вас ждет чашка шоколада и несколько вкуснейших маленьких пирожных, которые наш повар приготовил специально для того, чтобы доставить вам удовольствие. А теперь будьте паинькой, дорогой Шарль, и оставьте на завтра эту чудовищных размеров кипу бумаг и документов.

— Если бы иностранная политика основывалась на женских прихотях, тогда никакой политики вообще бы не было, — проговорил принц де Фремон.

— И еще одной замечательной вещи тоже, — ответила принцесса. — Даже многих таких вещей. Полагаю, что именно они в конечном итоге и втягивают нас в войны.

— Возможно, вы правы и у меня не возникло бы ни малейшего желания возразить вам, — улыбнулся принц, — но ради того, чтобы Франция заняла достойное место среди других стран, я должен очень много работать.

— Но сначала вы должны выпить свой шоколад, и я решительным образом настаиваю на этом, — с непреклонным видом заявила мужу принцесса де Фремон.

— Вы ведь знаете, дорогая, я всегда подчиняюсь вашим распоряжениям, — ответил принц.

Наконец герцог Мелинкортский и Аме услышали их шаги по мраморному полу в вестибюле. Они подождали еще некоторое время, после чего его светлость очень осторожно открыл дверь туалетной комнаты. Как он и предполагал, кабинет был пуст, и герцог вместе с девушкой тихо пересекли комнату и подошли к другой двери.

Огромный вестибюль также был совершенно пуст, если не считать двух лакеев, замерших у входной двери. Казалось, лакеи весьма удивились, увидев герцога Мелинкортского и Аме, но поспешили открыть дверь, а потом с бесчисленными поклонами взяли деньги, которые вручил им его светлость.

Для того чтобы пересечь Двор и выбраться на дорогу, герцогу Мелинкортскому и Аме потребовалось всего несколько секунд. Там они свернули налево, на Рю де Рой, и сразу нашли ожидавшую их карету.

Они сели в экипаж, и сразу после того, как лакей закрыл дверь, Аме оказалась в объятиях его светлости.

— Давайте быстрее уедем отсюда, — проговорила девушка. — Как мне было страшно, когда мы сидели в той комнате и слушали разговор принца с графом — ведь нас могли обнаружить! Если бы принц де Фремон заподозрил мою маму в обмане, в том, что она помогает нам, — это привело бы к ужасным последствиям для нее.

— Да, в самом деле это было бы ужасно, — согласился с ней герцог Мелинкортский. — Но завтра же мы отправимся в Англию и забудем обо всем.

— Монсеньор, я хочу попросить вас об одной милости, — проговорила Аме.

— О чем именно?

— Я хочу, чтобы вы сейчас, немедленно отвезли меня в наш маленький лесной дом. Ведь мы еще ни разу не были там, и я уверена, что если не проведу там сегодняшний вечер, то буду жалеть об этом всю жизнь.

— Что ж, хорошая мысль, — согласился герцог. — Мы отправимся туда прямо сейчас.

Аме на мгновение задумалась:

— Мы останемся в том доме и скажем Дальтону, чтобы он привез туда все наши вещи в другой карете.

Мне хотелось бы остаться с вами наедине, монсеньор.

Как вы думаете, это не покажется бестактным леди Изабелле и Хьюго, если попросить их о том, чтобы они поехали в карете вместе с Дальтоном?

— У меня есть подозрение, что они, так же как и мы, хотели бы ехать в карете вдвоем, — ответил герцог Мелинкортский. — А вы устраивайте все так, как вам хотелось бы. Думаю, вы имеете на это право в свой последний вечер в Париже.

— Благодарю вас, монсеньор, — сказала Аме. — Вы правда доверяете мне все сделать самой? Отлично, тогда я все устрою так, чтобы мы не потеряли ни одной секунды и как можно скорее оказались в нашем маленьком домике. Итак, мы немедленно и быстро направляемся в ваш особняк. Как только карета остановится у дверей, вы останетесь в карете, я бегом поднимаюсь наверх и сообщаю остальным о наших планах. После этого, когда ни один из них еще не успеет заговорить о трудностях выполнения нашего плана или вспомнить о каких-либо иных причинах, заставляющих нас остаться в Париже, когда еще не успеет разгореться бесполезный спор о том, стоит ли вообще ехать туда, мы будем уже на полпути в наш дом — только вы и я.