Поруганная честь

— Тогда объясни мне, пожалуйста, если можешь, — резко заявила она. — Если уж ты так ловко обращаешься со своим оружием, почему ты не рассчитался с Кирком? Почему похитил меня и держал, требуя выкуп? Почему просто не убил его и не забрал назад ферму?

— По-моему, я уже объяснил тебе. Будь все так просто, Меган, я давным-давно бы это сделал; только после его смерти ферма досталась бы Опал. А как я говорил, тетушку Опал я не могу пристрелить, как бы мне этого ни хотелось, к тому же закон на их стороне, хоть добились они своего самыми подлыми средствами. Мои руки были связаны, пока не нашлись доказательства ложности их претензий. — Он невесело засмеялся. — Не забывай, что Кирк и Опал к тому же окружили себя тридцатью верными наемниками, большинство из которых опытные снайперы и подлые убийцы, готовые не задумываясь выстрелить в спину безоружному человеку. Можешь себе представить, что они могли сделать со мной, дай им такую возможность? Я не сумел бы справиться с ними при таком численном перевесе, даже если бы меня поддержал Джейк. Живым бы я точно не остался. Во мне наделали бы больше дыр, чем в куске сыра! По крайней мере теперь у нас появилась возможность сразиться с ними на законных основаниях.

Она подняла на него печальные глаза и тихо спросила:

— Почему, Блейк? Почему тебе пришлось стать ганфайтером?

— Это был один из самых быстрых способов делать деньги, раз я потерял ферму. Гонорары адвокатов высокие, не говоря уж про счет, который я должен был оплатить доку Шедли.

Меган рыдала уже открыто.

— Ты мог бы заняться чем-нибудь еще! Чем угодно!

— Но я этого не сделал. Меган, ты должна понять ситуацию, в которой я оказался. Я был повержен в прах, у меня не осталось ничего, кроме коня, седла, револьвера и сапог. Даже смены белья не было…

— Мне это знакомо, — едко фыркнула она, напомнив ему о своем недавнем состоянии.

— Я потерял все, что имел, — продолжал он, пропустив ее слова мимо ушей, — все, что несколько поколений принадлежало моей семье. Если у меня за душой было три доллара, то я считал себя счастливчиком. Я отправился в Мексику и жил там у родственников, пока полностью не поправился от побоев, но ведь не мог же я вечно сидеть на их шее, а этот старый рудник не стал по мановению волшебной палочки извергать золото.

Я был оскорблен и зол. Меня приводило в ярость, что коварная старуха и ее бесхребетный, трусливый сынок могли вышвырнуть меня из собственного дома. Конечно, у них нашлись помощники, и не только пронырливый адвокат, но и их дружок шериф и жуликоватый судья погрели на этом руки. Их поддержали еще и наемные стрелки. И тогда я решил раз и навсегда, что больше не окажусь в подобной ситуации. Даже если смогу сразиться с ними законными средствами, чтобы получить назад ферму, все равно больше не позволю каким-то шакалам обгладывать меня до костей. Да будь я проклят, если позволю случиться такому со мной или моими близкими!

И я начал тренироваться — сначала стрелять в цель, хотя я и прежде стрелял неплохо. Потом встретил Джейка, и он дал мне несколько уроков. Я стал доверять своему умению обращаться с оружием. Я сам удивлялся себе. Сноровка приходила ко мне невероятно легко, словно талант только и ждал, когда я почувствую в нем нужду. Когда я решил, что уже достаточно ловок, то нанялся к фермерам, у которых возникли проблемы с правом на землю и воду, а также с угонщиками скота. Я покончил с несколькими бандитами, на совести которых было много невинных жертв. Я помогал судебным исполнителям и шерифам в некоторых крутых городках. И даже был какое-то время охранником на железной дороге.

Брови Меган поползли кверху.

— И ты заработал себе на этом. — В ее устах слова прозвучали скорее как обвинение. — Да, я сделал себе имя, и теперь находятся болваны, которые считают, что ловко обращаются с оружием, и им не терпится доказать на таких, как я, свое умение, а в результате получают пулю за свою глупость, — признался он с угрюмым видом. — Я не хочу все приукрашивать, Меган, но это и не так ужасно, как ты себе вообразила.

— Сколько человек ты вот так застрелил, Блейк? Как сегодня. — Ее суровый взгляд впился в него. — Сколько зарубок на твоем кольте?

Стиснув зубы, чтобы перебороть вскипевший гнев, Блейк вытащил кольт из кобуры и швырнул на постель рядом с ней.

— На, смотри сама, Меган. На рукоятке вообще нет зарубок. Я не веду счет, как какой-нибудь хвастун который что-то хочет доказать себе и миру.

Когда она отшатнулась от оружия, он подошел к кровати, взял кольт и двинулся на нее.

— Я сказал — смотри! — сухо повторил он.

Схватив ее за затылок, он другой рукой поднес оружие к ее лицу.

Меган старалась вывернуться, но не могла.

— Это ничего не доказывает! Ты не ответил на мой вопрос, Блейк. Сколько человек ты убил в таких поединках?

Убрав оружие, он повернул ее к себе. Дьявольские синие глаза сверкнули на нее.

— Ты ведь сама не хочешь это знать, Меган. И ты сердита не оттого, что я стал ганфайтером, а потому, что я не сказал тебе об этом.

— А почему ты не сказал? — зло спросила она. — Тебе было стыдно?

— Нет, Меган, я не стыжусь того, что делал. Но и гордиться тут нечем, вот я и помалкиваю, во всяком случае не распространяюсь всем и каждому, но уж определенно не стыжусь. К тому же я думал, что ты знаешь, что ты уже догадалась, особенно после некоторых намеков Роя Баннера.

— Нет, не догадалась, но только я не чужой тебе человек, Блейк!

— Конечно нет, — с нежностью согласился он, хотя на лице еще сохранялось напряжение. — Ты женщина, которую я люблю, на которой женюсь, как только мы разыщем отца Мигеля либо какого-нибудь еще приличного священника. Ты мать моего нарожденного ребенка.

Меган молчала некоторое время, взвешивая и поверяя все увиденное и услышанное любовью в сердце. Любовь перевесила.

— Ты был прав, Блейк, — признала, наконец, она. — Я и вправду больше сердилась оттого, что ты мне ничего не сказал, хотя это меня и очень беспокоит. Дорогой, я так боялась, когда ты стоял напротив этого человека. Мне казалось, что я умру, если с тобой что-нибудь случится. Я люблю тебя сильно-пресильно.

— А я люблю тебя всем сердцем и душой, — произнес он перед тем, как его губы накрыли ее рот в поцелуе, который подкрепил сладкой печатью их примирение. — Но я должен сказать тебе, — заметил он, когда поцелуй наконец-то закончился, — что, если ты не хочешь теперь выходить за меня замуж, то зря. Ты должна стать моей женой, во что бы то ни стало, Меган. Если придется, я просто приволоку тебя в церковь связанной и с кляпом во рту.

— В этом не будет необходимости, любовь моя, — промурлыкала она. — Я выйду за тебя замуж по доброй воле.

— Хоть я и какой-то там презренный стрелок? Можешь ли это перенести, моя любовь?

— Постараюсь, — пообещала она. — К тому же ты больше им не будешь. Как только вернешь назад свое наследство, станешь фермером.

Он со смехом согласился, потом сказал:

— И ты в итоге станешь женой богатого фермера, верно? Как и намеревалась до своего похищения.

— Не совсем так, слава Богу! У меня будет хороший муж — честный.

Следующие два дня стали для всех суровой пыткой. Для Меган и Блейка из-за ограничений, которые накладывало на них присутствие родителей. Для Джейны — из-за того, что ей вновь пришлось перебарывать страх перед лошадью и Лобо; даже озорной бурундук вызывал у нее опасения. Для Эвана — оттого, что он чувствовал нетерпеливое желание Блейка и Меган остаться наедине, и не был уверен, найдут ли они отца Мигеля в миссии. Для Джейка — из-за того, что он был по натуре волк-одиночка и не привык к женской болтовне и к путешествиям в большой компании. Поездка радовала только Минди — прежде всего потому, что она вырвалась от апачей и ждала новой жизни, которая начнется для нее в Абилине в семье Джейны и Звана Пожилая чета, загрустив из-за потери Меган, решила удочерить Минди.

Наконец они прибыли в миссию. Меган с благоговением разглядывала громадную церковь, не в силах поверить, что замечательное творение архитектуры было построено в такой глуши; еще ее тревожные опасения, что они никого не найдут. Затем, как в волшебном сне, одна из огромных дверей открылась, и из нее показался седовласый старец в священническом облачении. Сверкая черными глазами, он направился к ним навстречу с приветственной улыбкой.