Любовь срывает маски

Но молодой человек даже ни разу не взглянул в ее сторону. Смех его оборвался так же внезапно, как и начался.

Отперев дверь, он рывком распахнул ее, не вынимая ключ из замочной скважины, и тут девушка увидела его. У нее было всего мгновение, до того как он снова взялся за ключ, но и одного быстрого взгляда ей было довольно, чтобы разглядеть голову сокола и цепочку, свисающую с ключа.

Это был ключ, принадлежавший ее отцу!

Незнакомец зашел в дом с видом победителя. Мэриан смотрела ему вслед, и мрачная уверенность железным обручем сжала сердце. Он никогда не сможет стать ей другом, этот человек, который владел ключом ее отца! Кем угодно, только не другом!

2

— Я бы посоветовал вам не снимать сейчас маску, — сказал мистер Эндрю Тиббет, обращаясь к Мэриан. Она вошла к нему в аптекарскую лавку и, откинув капюшон плаща, начала развязывать тесемки шелковой маски, скрывающей ее лицо.

— Прислушайся к мудрому совету, — поддакнула сзади Тамара.

— Но мы здесь одни, — с явным неудовольствием возразила Мэриан, — и к тому же сегодня слишком жарко, чтобы все время носить маску.

Ее умоляющий взгляд смягчил суровое выражение лица мистера Тиббета, тем не менее он непреклонно покачал головой, отказывая ей в просьбе.

— Раз жители Лидгейта согласились укрывать вас, леди Мэриан, то вы должны выполнять свою часть уговора и никогда не снимать маску, если рядом могут появиться чужие.

— Я не нарушу уговора, если и вы вспомните, мистер Тиббет, что меня зовут Мина, — насмешливо сказала девушка, — и что я всего лишь бедная цыганка.

У несчастного мистера Тиббета вытянулось лицо, когда он понял свою ошибку, но Мэриан поспешила успокоить его:

— Не беспокойтесь. Вы единственный, кто забыл об этом. Признаюсь, я была приятно удивлена, что многие горожане согласились с моей просьбой. Ведь если меня здесь обнаружат, то городу и его жителям придется очень плохо. Я не должна была бы подвергать вас такой опасности!

Мистер Тиббет покачал головой.

— Какая ерунда! Мы все были страшно рады, когда узнали, что вы все же не бросились в воды Темзы после всего, что произошло. То, что вы снова с нами, — для нас не только радость, но и большое утешение. Те четыре месяца, что вы пробыли в Лондоне, показались нам слишком долгими. Мы остро ощутили, что с нами нет вашего отца, который так успешно лечил нас. Счастье, что вы обладаете даром своих бедных родителей, упокой Господь их души, и мы все высоко ценим то, как вы умело используете свой дар, чтобы помогать нам.

— Не льстите девочке, — проворчала сзади Тамара, но при этом в ее тоне все же отчетливо прозвучали горделивые нотки. И, придав голосу строгость, напомнила: — Ты не забыла про маску, Мина?

Мэриан вздохнула и послушно завязала сзади тесемки, удерживающие на лице шелковую маску, которую обычно носили женщины благородного происхождения, чтобы спрятать лицо от непогоды, ветра и солнца. Затем накинула на голову капюшон плаща. Сама она всегда с пренебрежением относилась к подобной изнеженности, однако сейчас маска пришлась как нельзя кстати, помогая избегать слишком пристального внимания к ее особе. К несчастью, маска и капюшон существенно уменьшали обзор и были страшно неудобны, особенно в жару.

— А теперь, — сказал удовлетворенно мистер Тиббет, — чем я могу сегодня служить вашей светлости… э-э, то есть, я хотел сказать, вам, леди?

Девушка едва сдержалась, чтобы не засмеяться над новой ошибкой мистера Тиббета. Бедняга постоянно чувствовал неловкость, когда ему приходилось называть ее просто Мина. Пусть аптекарь и был старым нудным пуританином, имеющим обыкновение с умным видом изрекать банальные сентенции, она все же любила его. За годы общения у них завязалась необычная дружба, основанная на постоянном обмене знаниями и новыми сведениями о лекарственных препаратах и травах.

Но в данный момент Мэриан больше интересовала его любовь к чужим секретам и сплетням. Трудно было найти в городе человека, о котором у мистера Тиббета не было припасено какой-нибудь истории.

— Нам бы очень хотелось узнать у вас, кто купил Фолкхэм-хауз, — сказала Мэриан с внезапной грустью. Ее голос при этом предательски дрогнул.

Аптекарь нервно сглотнул, его и без того красное лицо, казалось, покраснело еще больше.

— Вижу, до вас уже дошли слухи, — покорно вздохнул он. — Надеюсь, все же эти новости явились для вас не слишком сильным потрясением.

— Нам никто ничего не говорил, — вступила в разговор Тамара. — Мы случайно увидели, как этот человек въезжал в поместье со своими вещами. — Цыганка многозначительно посмотрела на племянницу. — Мина не может успокоиться, пока не узнает, кто отобрал у нее дом.

Девушка почувствовала, как внезапно похолодели руки. Сейчас она узнает правду.

— Я имею полное право знать, кто он, — пробормотала она словно в оправдание и, вся подавшись вперед, оперлась дрожащими руками о прилавок. — Пожалуйста, скажите мне.

Мистер Тиббет нервно потер нос, затем тяжело вздохнул.

— Это граф Фолкхэм.

— Ах, деточка, это важный вельможа, не иначе! — воскликнула Тамара. — Какое несчастье! Нам надо немедленно уезжать отсюда, пока ты не навлекла на себя еще худшей беды!

Однако Мэриан не обратила никакого внимания на слова тетки. Что имеет в виду мистер Тиббет? Единственный граф Фолкхэм, которого она знает, это Питни Тарле. Она содрогнулась. Если только Тарле приехал сюда…

Она мысленно вернулась к тому времени, когда Питни Тарле за бесценок продал Фолкхэм-хауз ее отцу, так как, по его признанию, отчаянно нуждался в деньгах. Шесть лет спустя, когда удача вернулась к нему, он внезапно вновь приехал в Фолкхэм-хауз и заявил, что желает выкупить назад свое имение.

К тому времени она уже была достаточно взрослой, чтобы разбираться в людях, и решила, не сомневаясь ни секунды, что этот человек ей неприятен. В нем было нечто вызывающее ужас, от чего по телу бегали мурашки. Казалось, она ощущала запах зла, исходивший от него. Девушка была уверена, что этот человек способен на любое преступление.

Он провозгласил себя патриотом, заявлял, что служит своей стране и ее народу, но Мэриан-то знала, что на самом деле скрывалось за его громогласными утверждениями. Однажды она помогала матери ухаживать за нищим солдатом-инвалидом, который сражался на стороне «круглоголовых». Его преднамеренно сбил экипаж Тарле, когда солдат на дороге обратился к нему за помощью. Мэриан стало плохо, когда она увидела его ужасные раны. Когда ее отец высказал Тарле свое возмущение, граф все отрицал, заявив, что старик лжет. Однако с тех пор Мэриан не верила ни одному слову из его медоточивых речей.

Позже, когда отец отказался продать Фолкхэм-хауз, Тарле пытался настроить местных жителей против них, заявив, что Мэриан и ее мать — цыганские ведьмы, продавшие душу дьяволу за свои необычайные способности целительства. К счастью, у жителей Лидгейта и окрестных деревень хватило здравого смысла не обращать внимания на эти злобные наговоры. Что же касается ее отца, то он тогда еще более укрепился в своем решении не продавать Тарле Фолкхэм-хауз и просто выбросил из головы этого человека, которого называл не иначе как пустозвоном.

И вот теперь он, кажется, вновь появился в ее жизни.

— Но я не понимаю, — сказала она мистеру Тиббету, — если Питни Тарле купил поместье, что там делал тот, другой человек? Может быть, это его агент? Но он вел себя так, словно сам был хозяином.

Мистер Тиббет энергично покачал головой.

— Нет-нет, вы совсем меня не поняли! Мы вовсе не говорим сейчас о сэре Питни Тарле. Я имел в виду его племянника, настоящего графа. Это именно он вернулся.

Еще до того, как Мэриан успела хотя бы удивиться сообщению мистера Тиббета, Тамара громко фыркнула и, уперев руки в бока, воскликнула:

— Настоящий граф? Послушай-ка, дружочек, ну-ка выкладывай, что там за путаница с этими вельможами? Грозит это Мэриан разоблачением или нет? Откуда он взялся, этот граф?