Наследник

Графиня чувствовала, что терпение Арабеллы вскоре лопнет, если мистер Брэммерсли и дальше будет продолжать в том же духе. Она старалась подыскать слова, которые можно было бы шепнуть на ухо дочери, чтобы предотвратить вспышку ее гнева. Конечно, слова утешения здесь неуместны — Арабелла ни за что не примет их даже от матери. Лучше сказать какие-нибудь общие, ничего не значащие фразы, которые хотя бы на время отвлекут ее.

Но леди Энн опоздала. Арабелла уже вскочила со стула и стремительным шагом направилась к столу. Она наклонилась к мистеру Брэммерсли и, опершись о стол руками, затянутыми в черные митенки, яростно прошипела:

— Я больше не желаю ждать, сэр. Мне непонятно, что заставляет вас разыгрывать перед нами этот спектакль, и я заявляю вам, что с меня хватит. Вы вконец измучили мою мать, и, если бы у вас были глаза, вы бы это тоже заметили. Сейчас же начинайте читать завещание, иначе я освобожу вас от ваших обязанностей и сама его прочту.

Красные прожилки на носу мистера Брэммерсли стали еще отчетливее, багровые пятна проступили на щеках. Он чуть не задохнулся от возмущения, бросив вопросительный и негодующий взгляд в сторону леди Энн, и та слабо кивнула ему в ответ. Тогда он снова принял торжественную позу, выставил вперед свой маленький подбородок, откашлялся и промолвил:

— Дорогая леди Арабелла, если вы соблаговолите занять ваше место, мы начнем чтение завещания.

— Ну наконец-то — свершилось чудо, — презрительно бросила Арабелла. — Начинайте же, сэр, — приказала она и вернулась к своему стулу.

У леди Энн не хватило духу сделать ей замечание за неприличную выходку. Она почувствовала молчаливое одобрение падчерицы, сидящей справа от нее, и с нежной улыбкой повернулась к Элсбет, в знак благодарности тихонько пожав ей руку. Элсбет такая застенчивая, они с Арабеллой совершенно непохожи — все равно что меч и перо. Леди Энн улыбнулась под черной вуалью — и о чем только она думает в такой ответственный момент!

Джордж Брэммерсли взял со стола внушительных размеров документ, разгладил первую страницу и произнес:

— Друзья, мы собрались здесь сегодня при весьма печальных обстоятельствах. Безвременная кончина Джона Лэтема Эвергарда Деверилла глубоко потрясла всех нас — членов его семьи, друзей, подданных и прежде всего его страну. Он сложил голову на алтарь отечества, пожертвовав своей жизнью во имя будущего Англии…

Тут Арабелле почудилось, что откуда-то потянуло сквозняком. Дверь в библиотеку открылась и снова закрылась, и кто-то тихо прошел в комнату. Она сначала не обратила на это внимания: какая разница, кто этот запоздалый гость? Может, это судья пришел сменить Джорджа Брэммерсли? Хорошо бы! Нет, пожалуй, сейчас этого делать не стоит: Брэммерсли только приступил к чтению завещания. Голос его вдруг сделался скрипучим и резким, но Арабелле было все равно: по крайней мере он внял ее словам и делал то, что она ему велела.

Леди Энн улучила момент и украдкой бросила взгляд в сторону двери. Затем вернулась в прежнее положение, глубоко вздохнула, выпрямилась и стала смотреть прямо перед собой.

— «…и дворецкому Девериллов, преданному слуге, Джосае Крапперу, я завещаю сумму в пятьсот фунтов в надежде, что тот останется вместе с моей семьей, пока…»

И поверенный продолжал монотонно читать завещание, перечисляя, как казалось Арабелле, имена всех слуг и подданных, какие когда-либо проживали в графстве. Как же ей хотелось, чтобы все это поскорее закончилось!

Мистер Брэммерсли неожиданно сделал паузу, поднял глаза от завещания и устремил задумчивый взгляд на Элсбет, позволив себе чуть-чуть улыбнуться краешком рта. Голос его потеплел, и он стал читать медленнее, отчетливо выговаривая каждое слово:

— «Моей дочери Элсбет Марии, рожденной от моей первой жены Магдалены Анриетты де Трекасси, я завещаю сумму в десять тысяч фунтов в ее безраздельное пользование».

«Как это великодушно с твоей стороны, отец», — подумала Арабелла.

Она обернулась, услышав удивленное восклицание своей сводной сестры, и заметила, как ее прекрасные темные миндалевидные глаза широко распахнулись от удивления и еле сдерживаемого возбуждения. Да, это очень великодушный жест. Арабелла не имела ни малейшего понятия, почему Элсбет не стали воспитывать вместе с ней в одном доме. Она всегда безоговорочно верила отцу и, когда тот сказал, что Элсбет не нравится здесь и она хочет жить с тетушкой, ни на минуту не усомнилась в его словах. И теперь он сделал свою старшую дочь богатой невестой. Арабелла была очень за нее рада.

Мистер Брэммерсли яростно закусил губу — он не оправдал оказанного ему доверия. Но иначе он поступить не мог: последние слова завещания, которые граф посвятил своей очаровательной старшей дочери, звучали так злобно, так жестоко, что он никак не мог заставить себя их прочесть. И что граф имел в виду, когда писал: «С тем условием, чтобы она в отличие от своей потаскухи матери и алчных родственников по линии де Трекасси честно и добровольно передала дарованное ей состояние своему будущему мужу»? Да, что же граф имел в виду? Нет, не будет он это читать вслух — не здесь и не сейчас, никогда.

Арабелла вновь сосредоточила свое внимание на словах мистера Брэммерсли, нетерпеливо постукивая пальчиками по подлокотнику кресла. Она знала, что сейчас последуют распоряжения ее отца по управлению имением и назначению ее опекуна, который будет вести дела, пока ей не исполнится двадцать один год. Она надеялась, что отец назначил опекуншей ее мать. Но в то же время ей было горько сознавать, что у них в роду нет наследника, который мог бы принять графский титул.

Джордж Брэммерсли решительно устремил взгляд на документ, написанный каллиграфическим почерком. К черту сомнения, он должен прочесть все до конца. И он продолжил:

— «Я тщательно взвешивал свое решение, прежде чем высказать свою последнюю волю. Условия, которые я выставляю, окончательные, и выполнение их является обязательным. Я провозглашаю своим наследником седьмого графа Страффорда, Джастина Эвергарда Морли Деверилла, внучатого племянника пятого графа Страффорда и внука его брата, Тимоти Пофана Морли, и завещаю ему все мое состояние, движимое и недвижимое имущество, которое включает в себя имение Эвишем-Эбби, земельную ренту…»

Комната поплыла у нее перед глазами. Арабелла тупо уставилась на Брэммерсли. Она слышала произносимые им слова, но смысл их ускользал от нее. Седьмой граф Страффорд? Внучатый племянник ее дедушки? Никто никогда не упоминал о его существовании. Господи, это, наверное, какая-то ошибка. Его же здесь нет и не может быть. И тут ей вспомнилось, что кто-то очень тихо вошел в комнату в начале слушания завещания. Она медленно повернула голову и встретила взгляд холодных серых глаз человека, которого она видела сегодня утром у пруда. От удивления Арабелла не могла вымолвить ни слова и застыла словно статуя. Так он не внебрачный сын, он самый что ни на есть законный наследник рода Девериллов! Он новый граф и хозяин поместья! Все это пронеслось в ее голове за считанные секунды. Молодой граф отвесил ей почтительный поклон, лицо его было спокойно и бесстрастно — он не подал и виду, что уже знаком с ней.

— Арабелла, Арабелла! — Леди Энн легонько потянула ее за рукав. — Не отвлекайся, дорогая моя, теперь ты должна слушать внимательно. Ну прошу тебя, Арабелла. Мне очень жаль, но все это очень важно для тебя.

Арабелла отвернулась от незнакомца, ошеломленно посмотрела на мать, затем на поверенного, чьи морщинистые щеки внезапно приобрели пурпурный оттенок, в то время как он прочел запинающимся голосом:

— «Все нижеследующее касается и моего наследника, и моей дочери, Арабеллы Элейн». — Поверенный выглядел так, будто его вот-вот хватит апоплексический удар, но он быстро справился с собой, сделал глубокий вдох и продолжал: — «Я всегда хотел, чтобы моя дочь явилась продолжательницей славного рода Девериллов. При этом я ставлю одно обязательное условие: она унаследует мой титул и состояние только в том случае, если выйдет замуж за своего троюродного брата, седьмого графа Страффорда, в течение двух месяцев после дня моей смерти. Если она откажется выполнить это условие в течение установленного мною срока, она потеряет наследственные права на собственность Девериллов. Если же седьмой граф Страффорд откажется жениться на своей троюродной сестре, Арабелле Элейн, он унаследует только графский титул и Эвишем-Эбби, что же касается остальных земель и поместий, я оставляю за собой право распорядиться ими по своему усмотрению. В этом случае моя дочь, Арабелла Элейн, станет полновластной хозяйкой собственности рода Девериллов, за исключением майоратных владений, как только ей исполнится двадцать один год».