Неотразимая компаньонка

Анти застеснялась.

– Она-то умеет, но мама говорит, что я еще маленькая. Но я скоро вырасту!

Очевидно, это предмет спора между мамой и дочкой, догадался Криспин и уклончиво – а с дамами только так и следует объясняться – заметил:

– Я уверен, что твоя мама первой заметит, когда это произойдет. А пока что прошу в дом. За Генри присмотрят, я обещаю.

– А! Мы все вместе наконец. Как замечательно! – раздался сзади голос вдовствующей герцогини Сейнт-Ормонд. – Амелия, как чудесно вы выглядите! Леди Уинтер, я очень рада видеть вас с дочкой. Вы так похожи на бедняжку Сильвию! Я хорошо знала вашу маму.

Лицо богини окаменело.

– Да, мэм? В таком случае вам повезло больше, чем мне. – Казалось, что в горле у леди Уинтер перекатываются льдинки. – Я едва ее помню.

С холодным видом она повернулась к Криспину.

– Ваша милость, не могли бы мы пройти в наши комнаты?

Криспин от охватившего его гнева весь напрягся и сделал знак дворецкому.

– Беббингтон, пожалуйста, проводи леди Уинтер, мисс Пембертон и мисс… мисс Анти в их покои. Они, несомненно, пожелают освежиться.

Сжав кулаки, он смотрел вслед гостьям. Пусть леди Уинтер попробует еще раз сказать такое его матери, и он как следует ее проучит! Сощурившись, он наблюдал, как леди Уинтер поднимается по лестнице: элегантное дорожное платье очерчивало соблазнительно подрагивающие округлые бедра. Его обдало жаром, словно… Черт! Ее следует научить вежливости… а не развлекаться с ней в постели!

Кто-то легонько тронул его за рукав. Он оглянулся: на него снизу вверх невозмутимо смотрела мать.

– Милый Крис! Не становись ради меня Дон Кихотом.

Он бросил на нее сердитый взгляд.

– Мама, она была возмутительно груба! Какая из нее компаньонка!

Мать засмеялась.

– А ты предпочел бы леди Кастерфилд? Предоставь леди Уинтер мне, Крис. В конце концов, это я проявила ужасную бестактность.

Криспин сделал глубокий вдох и медленно сосчитал до десяти.

– Ты не могла бы выразиться более определенно? – спросил он.

Она с улыбкой покачала головой.

– Нет, дорогой. Пока нет. – И, услыхав мелодичный бой часов, воскликнула: – Боже мой! Уже пора обедать. Я должна немедленно пойти переодеться.

Подхватив пышные юбки, вдовствующая герцогиня легко взбежала по лестнице, несмотря на свои пятьдесят шесть лет.

Криспин задумчиво сощурился. Будь он проклят, если понимает, почему бестактно сказать женщине о том, что ты помнишь ее мать. Пусть его собственная мать спокойно отнеслась к грубости леди Уинтер, но он намерен поставить эту даму на место. Будет знать, что не стоит скрещивать шпаги с Сейнт-Ормондом! Он преподаст ей урок учтивости, а если ему удастся попутно обучить ее еще кое-чему, то это его вполне устраивает.

Глава третья

Еще не дойдя до отведенной ей комнаты, Тильда пожалела о своем мгновенном ответе на замечание леди Сейнт-Ормонд о том, что та знала Сильвию Пембертон. Слишком уж часто во время ее первого и единственного сезона светские матроны, которым ее представляли, сообщали ей, что знали ее мать. Эти слова всегда произносились высокомерно и с презрительно поджатыми губами. Ей недвусмысленно давали понять, что от нее, как от дочки подобной женщины, не ждут ничего хорошего.

Она солгала, сказав, что не помнит мать. Она прекрасно помнила свою печальную и красивую маму, но ни с кем не делилась своими воспоминаниями. Даже Джонатана при всей его доброте смущал разговор о позоре ее матери.

И вот сейчас она повела себя вопиюще невоспитанно по отношению к будущей свекрови Милли и смертельно оскорбила его милость. Значит, ради Милли ей придется извиниться… во всяком случае, перед вдовствующей герцогиней. Она закончила свой туалет второпях, чем заслужила неодобрение Сары.

Правда, результат, когда она посмотрелась в зеркало, ее удовлетворил. Платье из золотистого шелка хорошо сидело на ее высокой, грациозной фигуре, выгодно оттеняя цвет карих глаз. Узкий покрой юбки подчеркивал гибкость и элегантность, а вырез платья, хотя и достаточно скромный, обрисовывал дразнящие контуры груди. Ей далеко до красоты Милли, но призрак мисс Арнольд может больше ее не преследовать.

Сара хмыкнула, глядя, как Тильда шаловливо улыбается своему отражению в зеркале.

– Ну и хмыкай на здоровье, Сара, – сказала Тильда. – И, ради бога, не жди меня. Лучше займись мисс Анти.

Сара неохотно кивнула.

– Будет исполнено. Хотя ей и без меня весело. Хотите верьте, хотите нет, но его милость прислал лакея сказать, что Генри устроили на конюшне и он плотно пообедал.

– Что? Но зачем?

Сара пожала плечами.

– Наверное, есть хотел. У него сегодня был долгий путь.

– Я говорю про его милость, а не про Генри!

– А! Я и не сообразила. Но ему, видать, понравилась мисс Анти. Может, он вообще любит детей.

Размышляя над этим, Тильда спустилась вниз. Как странно! Скорее всего, он хочет расположить ее к себе, цинично подумала она. Как компаньонка Милли, она обладает определенным влиянием. Такая мысль была ей непривычна, и хотя этим не стоит злоупотреблять, но приятно насладиться сознанием своих возможностей.

Тильде стало почему-то не по себе оттого, что Сейнт-Ормонд по-прежнему неотразимо красив и привлекателен. А он даже ее не узнал! Расценивать это как комплимент или наоборот? Она торжественно поклялась, что он никогда не догадается о той власти, которую имеет над ней. Несомненно, большинство женщин не устояли бы перед ним… но только не она. Она заставит его почувствовать ее силу и постарается предотвратить этот брак, если не будет уверена в том, что Милли обретет счастье.

Она вошла в Голубую гостиную раньше других, с облегчением отметив, что там никого нет. Если ей повезет, то следующей должна появиться вдовствующая герцогиня и она сможет извиниться перед ней.

И действительно, минут через пять плавной и величественной походкой вошла леди Сейнт-Ормонд в темно-голубом платье. Знаменитые фамильные брильянты сверкали у нее в ушах и на шее. Она удивленно замерла на пороге.

– Господи! Неужели я опоздала? Простите, моя дорогая! Вы вызвали Беббингтона? Не хотите ли миндального ликера или мадеры?

Тильда сделалась пунцовой. Она пришла пораньше, чтобы застать леди Сейнт-Ормонд одну и извиниться перед ней, а выходит, что они поменялись ролями! Вдруг ее осенило: а что, если она неправильно истолковала слова леди Сейнт-Ормонд? С отчаянием в голосе она вымолвила:

– Мэм, я спустилась пораньше, чтобы застать вас одну… и извиниться за свою грубость…

– Что вы! – Леди Сейнт-Ормонд не дала ей договорить. – Это мне не следовало быть столь неделикатной. Откуда вам знать, как мне была приятна Сильвия? Знаете, у вас ее глаза. На секунду я подумала… нет, с моей стороны это просто глупо. Вы были такой крошкой, и неудивительно, что не помните ее. Или меня.

Тильда оцепенела, а леди Сейнт-Ормонд ласково улыбнулась.

– Это так, моя дорогая. Я помню вас маленькой девочкой. Сильвия всегда брала вас с собой, когда навещала меня. Она вас обожала и гордилась вами. Вы, бывало, сидели в уголке и играли с кошкой.

Тильда смутно припомнила очень большую комнату и очень терпеливую полосатую кошку, а еще даму, у которой всегда имелась для нее игрушка. Но лица дамы она не помнила – возможно, это и была леди Сейнт-Ормонд, так как лишь немногие знакомые принимали ее впавшую в немилость мать. И вот она, ее дочь, оскорбила одну из немногих маминых приятельниц.

– Прошу меня извинить. Я действительно… почти ничего не помню. – У Тильды пылали щеки. – Я… конечно, помню маму, но люди иногда… – Она замолчала, не зная, как оправдать свою грубость.

– Ну, ну, моя дорогая! – расстроилась леди Сейнт-Ормонд. – Я сказала вам это только для того, чтобы объяснить свою невольную бестактность. Вы не должны извиняться. А где Милли? – Леди Сейнт-Ормонд снова улыбнулась.

Тильда от ужаса застыла, по-дурацки открыв рот. Она совершенно забыла о том, что ей, как компаньонке, полагалось сопроводить Милли, и теперь в полной растерянности смотрела на хозяйку, спрашивая себя, какие еще “сюрпризы” готовит ей этот визит.