Сделка с дьяволом

— Наконец-то! — проворчал Аласдер, расправляя плечи, словно только что вылез из какого-нибудь тесного ящика. — Целую вечность проторчали в этой духоте!

— Мы пробыли там всего пару часов, — возразил Ли.

— Может быть, и так. Однако не знаю, как ты, а я чувствовал себя, словно джинн из арабской сказки, которого в наказание посадили в кувшин на много веков. И заметь, Ли, — они так ни словом и не обмолвились о том, что у них есть еще одна дочь, которую до сих пор не выпускали в свет, или что у них гостит некая юная особа. Поскольку мне не удалось увидеть и отблагодарить мою очаровательную спасительницу, то я и вовсе не стал упоминать о своем приключении. Если они не хотят оповещать свет о ее существовании, то и мне незачем распространяться о том, как я попал в капкан леди Элеоноры и как был вызволен из него неким юным созданием. Так что в результате я так и не получил никакой моральной компенсации за то, что целых два часа слушал их пустую болтовню и улыбался, как идиот. Очень мне надо слушать, как они расхваливают своих принцесс, а те сидят и смотрят так, словно готовы съесть заживо. Признаюсь, мне даже немного жаль старину Суонсона — сколько усилий бедняге придется приложить, чтобы сбыть наконец с рук этих «красоток»! А я ведь не более чем потенциальный жених! Что было, если бы я посватался к какой-нибудь из них! Прости меня, мой друг, что заставил и тебя участвовать в этом спектакле. Думаю, тебе тоже было несладко…

— Ничего страшного, — усмехнулся Ли, — я привык к подобным шоу,

Белокурый, безупречно сложенный виконт Ли обладал привлекательным, но, в сущности, довольно заурядным лицом. По внешности его можно было принять за обычного пустоголового смазливого франта, коих множество, если бы не пристальный взгляд умных, проницательных глаз. Никто бы не обратил на такого человека особого внимания в толпе, в то время как зоркий взгляд самого Ли примечал все. Поэтому во время недавней .войны он был незаменимым человеком на службе его величества, что позволило ему сделать блестящую карьеру. Виконт Ли был из тех, кто никогда своего не упустит, поэтому, собственно, и являлся близким другом баронета Сект-Зрта.

— Меня-то Суонсоны уже перестали «обрабатывать», — усмехнулся Ли, — поняли наконец, что бесполезно., , А вот ты для них человек новый. Неудивительно, что они тут же на тебя набросились! Ты ожидал чего-то другого?

— Да. Юная леди меня спасла, я ответил ей неблагодарностью — должен же я перед ней извиниться и поблагодарить!

— Сомневаюсь, — усмехнулся Ли, — что тобой двигало лишь это желание. Я эту пташку не видел, но, если верить их лакею, она прелестна, как роза!

Аласдер уставился на друга, словно удивляясь тому, что тот оказался большим пройдохой, чем он сам.

— Мой лакей успел подружиться с их лакеем, — разъяснил Ли, — и кое о чем его расспросить. Короче, твою пташку пригласили из провинции в качестве компаньонки для младшей дочери. Ни ту ни другую пока не пускают в свет — боятся, что такие милашки составят серьезную конкуренцию старшим «красавицам».

— Что же ты молчал, сукин ты сын?! — Аласдер одновременно и был сердит на друга, и восхищался его находчивостью. — Сказал бы раньше — и нам с тобой не пришлось бы париться целых два часа…

— Я думал, может быть — чем черт не шутит? — твоей крошке все-таки позволят появиться перед нами? Да и на младшую сестру я посмотреть бы не прочь, если она и впрямь не так страшна, как старшие.

— И я бы не прочь, но, как говорит их дворецкий, папаша ее ни за что не выпустит, пока не сбудет с рук старших. Она, дескать, так хороша, что у того, кто хоть раз ее увидит, сразу же пропадет всякая охота даже думать о старших,

На этот раз была очередь Ли удивляться. Аласдер широко улыбнулся, словно говоря: «Как видишь, я тоже не лыком шит!»

— Мой дворецкий дружен с их дворецким, как твой лакей с их лакеем, — произнес он.

— Тем не менее ты сегодня к ним пошел?

— Как и ты, — усмехнулся он, — хотел посмотреть сам.

— Кстати, твоя крошка — бесприданница, — произнес Ли.

— Знаю.

В этот момент оба, не сговариваясь, повернули налево. Вскоре впереди показались ворота парка. Ли взглянул на Аласдера. Глаза обоих смеялись.

— Знаю, знаю, — произнес Аласдер. — Ты, как и я, успел разузнать, что по утрам она обычно гуляет в парке.

— Не скрою, мой друг, — улыбнулся в ответ Ли, — я сам горю желанием ее увидеть. Все лакеи, особенно тот, прыщавый, наперебой твердят о ее красоте. Неужели она впрямь так хороша?

— Не могу сказать, дружище. Темновато там было, да я ее особо и не разглядывал…

Ли молчал. Он слишком хорошо знал друга, чтобы поверить, что тот не обратил внимания на женщину, каковы бы ни были обстоятельства.

— Впрочем, — проговорил Аласдер, словно прочитав мысли своего спутника, — как мне показалось, и впрямь ничего. Кудрявые волосы, очаровательная улыбка… Впрочем, в тот момент я был так рад ее появлению, что, будь она даже страшнее горгоны Медузы, все равно показалась бы мне красавицей. Но я разыскиваю ее не для того, чтобы полюбоваться, а чтобы поблагодарить.

Ли улыбнулся, словно говоря: «Рассказывай это другим!»

— Но в парке наверняка будет множество женщин, — произнес он. — Если ты ее не очень помнишь, как ты ее найдешь?

— Буду искать девушку в розовом платье и желтой соломенной шляпке с бумажной розой. Если это не поможет, буду искать ее компаньонок — худощавую бледную девицу без бровей и служанку в голубом. Как видишь, за полгинеи прислуга Суонсонов готова поделиться любой информацией.

Ли поцокал языком, притворно рассердившись:

— И ты еще смеешь будить меня в такую рань, чтобы я помог тебе раздобыть информацию, которой ты на самом деле уже давно владеешь! Да ты, мой друг, способен найти иголку в стоге сена в безлунную ночь с завязанными глазами! Слушай, какого черта ты во время войны торчал где-то в Европе, занимался бы лучше тем же, чем и я, из тебя бы вышел незаменимый разведчик!

— Будь уверен, мой друг, мне приходилось заниматься и этим. Но я, увы, не столь самоотвержен, как ты. Я привык в первую очередь работать на себя, а потом уж на родину. К тому же прими во внимание, что у меня особо не было на это времени — я занимался своими собственными расследованиями, ты знаешь какими. Подожди-ка, приятель… — прищурился он, заметив приближающуюся пару — пожилых и, судя по платью, очень богатых супругов.

Когда они приблизились, Аласдер приподнял свой цилиндр. То же самое сделал и Ли. Пожилой джентльмен замялся в нерешительности. На его лице отразилось беспокойство и даже, пожалуй, страх. Наконец дрожащей рукой он приподнял шляпу. Его жена смотрела куда-то вдаль, явно избегая встречаться глазами с молодыми джентльменами, приветствовавшими ее мужа.

— Что и требовалось доказать! — рассмеялся Аласдер, когда пожилая чета удалилась. — Как еще станет вести себя порядочный джентльмен, когда его приветствует человек со скандальной репутацией, тем более если последний в компании джентльмена, считающегося порядочным?

— Но на вчерашнем балу… — начал Ли.

— Мой друг, — смеясь перебил его Аласдер, — если мои доходы растут с каждой секундой, то Суонсонам волей-неволей приходится мириться с фактом моего существования. В некоторых кругах меня принимают, в других нет… Я отдаю себе отчет, что, общаясь с девушкой, подвергаю ее опасности утратить доброе имя. Для этого-то, собственно, ты мне и нужен, мой друг, поэтому просьба: когда я буду разговаривать с ней, стой ко мне как можно ближе и постарайся всячески лезть в глаза всякому, кому вздумается посмотреть на меня.

— Не придавай значения тому, как среагировали на тебя эти старые развалины, — произнес Ли. — Что с них взять — они безнадежно застряли в прошлом веке. На самом деле твоя репутация ничуть не хуже, чем у любого другого мужчины в здешнем свете.

Аласдер посмотрел на него, вскинув бровь.

— Подтверждение тому, — горячо продолжал Ли, — хотя бы та же леди Элеонора. Если бы твоя репутация была и впрямь плоха, стала бы она пытаться заполучить тебя в мужья? Зачем ей такой муж?