Незнакомец в моих объятиях

– Я буду молиться о твоей безопасности, – сказала она, и он расхохотался прямо в ее обеспокоенное лицо.

– Если тебе угодно понапрасну тратить время, – был его ответ.

Человек, стоящий перед ней, казалось, читал ее мысли.

– Должно быть, ты все-таки нашла для меня молитвы, – мягко проговорил он. – Только благодаря им я смог вернуться домой.

Лара почувствовала, как кровь отлила от ее лица, и она пошатнулась под бременем внезапного озарения. Только ее муж мог знать об этих словах, сказанных при расставании.

– Хантер? – еле слышно прошептала она. Он придержал ее, схватив за локти, и наклонил голову, глядя на нее с лукавыми искорками в карих глазах:

– Надеюсь, ты не собираешься снова падать в обморок? Лара была слишком потрясена, чтобы ответить. Она позволила ему проводить себя до ближайшего кресла и буквально рухнула в него. Он опустился на корточки, и их лица оказались рядом. Мягким движением он заправил прядь волос ей за ухо, обведя загрубевшими пальцами его изящный изгиб.

– Начинаешь мне верить? – спросил он.

– С-сначала расскажите что-нибудь еще, что мог знать только мой муж.

– Господи милосердный! Я уже достаточно натерпелся с Янгом и Слейдом. – Он помолчал, оглядывая вдовье одеяние, скрадывавшее линии ее тела, и она вздрогнула от его откровенного взгляда. – У тебя есть родинка на внутренней стороне левой ноги, – вкрадчивым тоном сообщил он. – И темная веснушка на правой груди. А также шрам на пятке. Ты порезала ногу об острый камень как-то летом, когда была девчонкой и бегала босиком. – Он улыбнулся при виде ошарашенного выражения ее лица. – Мне продолжить? Я могу описать цвет твоих…

– Достаточно!.. – поспешно сказала Лара, густо покраснев. В первый раз она позволила себе по-настоящему посмотреть на него: на темную щетину, наметившуюся на выступающей вперед сильной челюсти, на впадины на месте некогда круглых, полных щек.

– Форма твоего лица изменилась, – сказала она, робко дотрагиваясь до его высоких скул. – Возможно, я узнала бы тебя, если бы ты так не похудел.

Он удивил ее, неожиданно повернув голову и прижавшись губами к ее ладони. Почувствовав тепло его губ на своей нежной коже, Лара инстинктивно отдернула руку.

– И одежда совсем не в твоем вкусе, – продолжила она, разглядывая серые брюки, тесноватые в бедрах, поношенную белую рубашку и немодный узкий галстук, небрежно повязанный вокруг шеи.

Хантер всегда был одет с иголочки. Он предпочитал сюртуки из тонкого сукна, вышитые парчовые жилеты, бриджи из кожи или высококачественной шерсти. Его вечернее облачение было на том же уровне: черные фраки без единой морщинки, облегающие брюки, белоснежные льняные сорочки, туго накрахмаленные воротнички и галстуки, отполированные до блеска башмаки.

Подвергнутый столь придирчивому осмотру, Хантер криво усмехнулся.

– Я хотел переодеться в Холле, – сказал он, – но, похоже, никто не знает, где моя одежда.

– Артур и Джанет избавились от твоих вещей.

– Включая мою жену. – Он обвел взглядом домик лесника, и в его карих глазах появилось холодное выражение. – Дяде придется заплатить за то, что поселил тебя в этой лачуге. Я был лучшего мнения о нем, хотя бог знает почему.

– Домик достаточно удобен…

– Этот домик не годится даже для прачки, не говоря уж о моей жене! – Голос Хантера прозвучал резко, как удар хлыста, так что Лара даже подпрыгнула. Заметив ее непроизвольное движение, он смягчился:

– Не беспокойся. Теперь я позабочусь обо всем.

– Я не хочу… – вырвалось у Лары, прежде чем она спохватилась. Ужаснувшись, она плотно сжала губы и понуро уставилась на свои колени. Это было невероятно, как кошмар наяву. Хантер дома, он будет руководить ее жизнью, как делал это раньше, и ее хрупкая независимость так же беззащитна перед его волей, как цветок под сапогом.

– В чем дело, любимая? – тихо спросил он. Пораженная Лара взглянула в его серьезное лицо:

– Прежде ты никогда так меня не называл. Его ладонь скользнула вокруг ее стройной шеи, лаская большим пальцем линию подбородка. Он сделал вид, что не заметил, как она сжалась от его прикосновения.

– У меня было достаточно времени для размышлений, Лара. Выздоравливая, я провел несколько месяцев в Кейптауне, а затем чертовски долго добирался сюда. Чем больше я думал о тебе и нашем браке, тем лучше понимал, что вел себя как последний эгоист. И я поклялся, что, когда вернусь домой, мы начнем все сначала.

– Не думаю, что это в-возможно.

– Почему же нет?

– Слишком много всего произошло, и я… – Лара замолчала, проглотив тугой ком в горле. Борясь с подступившими слезами, она терзалась чувством вины и разочарования. Ну зачем только Хантер вернулся?

Одним ударом судьба снова приговорила ее к ненавистной ей жизни. Она чувствовала себя, как заключенный, которого выпустили на свободу только для того, чтобы снова посадить за решетку.

– Понятно. – Рука Хантера упала с ее плеча. Как ни странно, он выглядел так, словно и в самом деле понимал, хотя никогда не отличался особой проницательностью. – Теперь все будет иначе, – сказал он.

– Ты не можешь перестать быть самим собой, – возразила Лара, и слеза скатилась по ее щеке.

Она услышала, как Хантер резко втянул воздух, и почувствовала, как его пальцы смахнули соленую каплю. Лара отпрянула от него, но Хантер наклонился вперед, сократив расстояние между ними. Она оказалась в плену кресла, прижавшись головой и шеей к его спинке.

– Лара, – прошептал Хантер, – я никогда бы тебя не обидел.

– Я тебя не боюсь, – сказала она и вызывающе добавила:

– Я просто не хочу снова быть твоей женой!

Прежний Хантер был бы недоволен явными признаками мятежа и заставил бы ее подчиниться несколькими хлесткими словами. Вместо этого он посмотрел на нее с расчетливым спокойствием, которое почему-то привело Пару в нервное состояние.

– Может быть, мне удастся изменить это? Единственное, о чем я прошу, – дай мне шанс.

Лара изо всех сил вцепилась в ручки кресла.

– Я бы предпочла, чтобы мы жили раздельно, как накануне твоего отъезда в Индию – Я не могу пойти на это, солнышко. – Хотя ответ прозвучал мягко, она уловила в нем нотки непреклонности – Ты моя жена. Я намерен занять прежнее место в твоей жизни.., и постели.

Лара побледнела.

– Почему бы тебе не отправиться к леди Карлайсл? – в отчаянии предложила она. – Она будет просто в восторге, что ты вернулся. Ведь ты всегда хотел ее, а не меня.

Лицо Хантера приняло настороженное выражение.

– Она больше ничего не значит для меня.

– Вы любили друг друга! – настаивала Лара, всей душой желая, чтобы он отодвинулся от нее.

– Я бы не назвал это любовью.

– В таком случае вы довольно убедительно притворялись!

– Для того чтобы переспать с женщиной, не обязательно любить ее.

– Знаю, – сказала Лара, заставив себя посмотреть ему в глаза. – У тебя было немало возможностей дать мне это понять.

Хантер принял ее заявление без комментариев. Одним гибким движением он поднялся на ноги. Освободившись, Лара тут же вскочила с кресла и отошла в другой конец комнаты, удалившись от него, насколько это было возможно в маленьком домике.

С мрачной решимостью она поклялась себе, что никогда добровольно не пустит его в свою постель.

– Я постараюсь содействовать тебе всеми возможными способами, – проговорила она, – кроме одного. Не вижу причины, почему мы должны поддерживать интимные отношения. Мне не только не удалось доставить тебе удовольствие, я еще и бесплодна. Нам обоим будет лучше, если ты найдешь кого-нибудь для удовлетворения своих нужд.

– Мне не нужен никто другой.

– Тогда тебе придется заставить меня, – заявила Лара, когда он двинулся к ней.

Выражение его лица озадачило ее. Может, он рассердился? Или это презрение? А может, просто забавляется? Его ладони нежно, но твердо сомкнулись вокруг ее предплечий. Лара смотрела в его неумолимое лицо и чувствовала, как на нее накатывает полузабытое ощущение тоски и беспомощности.