Маленький скандал

— Значит, ты заполучил у этой милой и покладистой женщины ключ от соседней со мной комнаты? — холодно спросила она.

— Конечно, — самодовольно усмехнулся Дэниел. — А ты, Кейт, женщина, которую дьявольски непросто обнаружить. Знаешь, я пытался какое-то время встретиться с тобой после того очаровательного разговора — сколько с тех пор прошло времени? Теперь уже три месяца? На балу у леди Тетмиллер. Я попробовал продолжить этот разговор в саду лорда Уингейта, но… ну, в общем, ты помнишь, что лорд Уингейт имел серьезные возражения против нашей встречи тет-а-тет. Полагаю, мне следует извиниться за то, что я так внезапно тебя покинул, но мне просто не хотелось получить пулю в голову, а в тебя, я был совершенно уверен, он стрелять не будет.

Кейт смотрела на него. Конечно, все так, как она и думала. Ей и в самом деле нечего удивляться. И тем не менее…

И тем не менее она была немного удивлена.

«Это все моя вина, — думала она. — Во всем — во всем этом — виновата только я. Бедная Изабель. Бедная, нежная, глупая Изабель!»

Ей было холодно, но этот холод не имел ничего общего с погодой.

— Я чертовски долго пытался сообразить, что с тобой приключилось, когда ты так внезапно исчезла из Лондона, — продолжал Дэниел. — Я не хотел льстить себе, но не мог не думать, что твое исчезновение и наш маленький разговор как-то связаны друг с другом. Ты ведь не из тех, кто бежит от драки, но к тому времени прошло уже порядочно с тех пор, как я в последний раз видел тебя, и тогда… — Дэниел пожал плечами, — я подумал, что мне следует подружиться с леди Изабель, чтобы поточнее узнать, где ты находишься.

— Подружиться? — изумленно повторила Кейт. — Ты это так называешь? Ты соблазнил ее, ты, низкий…

— Господи Боже! — Дэниела даже передернуло от отвращения. — Прикуси язык! Я и пальцем не тронул этого ребенка. Ну если только пальцем, однако «соблазнил» — это слишком сильно сказано. Особенно после того, как стало ясно, что это глупое дитя не только не знает, где ты, но и не подозревает о мотивах твоего бегства, и тогда я поверил, что ты и в самом деле сбежала из Лондона из-за меня.

Кейт промолчала. Она не собиралась ему сообщать, что до того момента, как Берк приехал к ней с ошеломляющей новостью о бегстве Изабель, и не вспоминала о разговоре с Дэниелом. У нее тогда и без того было о чем переживать.

Но теперь она все вспомнила. Она все ясно вспомнила.

— Я разработал, как ты, наверное, догадалась, план по принципу: если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Я знал, как ты привязана к этому вялому побегу Трэхерна. Если ты решишь, что она в опасности, то наверняка выйдешь из укрытия — даже перед лицом опасности встречи со мной. И как видишь, я оказался прав. Вот и ты. А вот, — он улыбнулся, и Кейт не в первый раз отметила, что у него змеиная улыбка, — и я.

Кейт дрожала, дрожала с головы до ног, и вовсе не от холода. Нет, она не могла бы объяснить, что заставляло ее дрожать…

Или, может, могла, но не хотела.

— Ты ведь не думаешь, — ее голос дрожал так же сильно, как и пальцы, — что после всего, что ты мне здесь наговорил, я буду стоять и продолжать разговор, будто ничего не случилось? Если честно, я думаю, что ты безумен. А я не собираюсь разговаривать с сумасшедшими. Спокойной ночи, сэр.

Она повернулась, чтобы идти к себе в комнату, намереваясь запереть за собой дверь. Но не прошла она и двух шагов, как он оторвался от перил и схватил ее за руку.

— Не так быстро, Кейт! — Его слова получились не совсем разборчивыми из-за того, что он по-прежнему сжимал в зубах сигару.

Кейт попыталась выдернуть руку из его железного захвата.

— Пусти!

— Кошечка. — В лунном свете спокойствие, разлитое на лице Дэниела, показалось зловещим, словно легкий бриз, за которым следует первый удар урагана. — И куда это ты собралась? Мы еще не наболтались.

— Пожалуйста, оставь меня, Дэниел! — Кейт поняла, что вырываться бесполезно, она только делает себе больно. И она решила сменить тактику. — Если оставишь меня в покое, то, клянусь, я никому не скажу, что ты был здесь. Ты можешь мне верить. Никто ведь не поверил мне, когда я в прошлый раз говорила, так?

Он посмотрел на нее, его лицо больше не выражало спокойствия, на нем застыла маска непреклонности.

— В прошлый раз? — Он притянул ее к себе и наклонился так, что его лицо оказалось в нескольких дюймах от нее. Его дыхание жгло ее и обдавало запахом табака. — Господи, да не было никакого прошлого раза, ты понимаешь? Я никак не связан с тем пожаром! — Он отпихнул Кейт, продолжая, однако, сжимать ее запястье.

По щекам Кейт побежали слезы, но она не обращала на них внимания. Она плакала не от того, что он делал ей больно, хотя рука болела. Но и не от страха. Причина была в другом. В чем-то, что Кейт семь лет вплоть до этого момента не осмеливалась себе позволить.

— Ты лжешь! — воскликнула она, пристально глядя на Дэниела, не ощущая ничего — ни боли, ни холода, ни мерзкого запаха табака, — ничего. Это ничего не значило. Совсем ничего не значило. Сейчас значение имела одна лишь истина. И истина наконец вот-вот должна была всплыть. — Ты прекрасно знаешь, что был там! — прошипела Кейт. — Я видела тебя. Ты стоял там и смотрел, как они горят. — В ее глазах все начало расплываться. И вот она уже стоит не на террасе гостиницы, а в задымленном коридоре родительского дома, только что распахнув дверь своей комнаты и обнаружив, к ужасу, что из открытой двери спальни родителей бьет сильное пламя. — Ты стоял там, — повторила она, больше не стараясь освободиться. — Около лестницы. И у тебя что-то было в руках. Какая-то канистра. И еще был запах — ужасный запах, хуже запаха дыма. Керосин. Я тогда подумала, что папа по неосторожности свалил лампу. Но даже тогда огонь так быстро не разгорелся бы. Все, все было объято пламенем. Должно быть, ты облил керосином шторы, ковер — все. А потом я пыталась добраться до них, а ты… а ты меня не пустил.

Желая вывести ее из этого состояния, Дэниел отпустил ее руку, схватил за плечи и принялся трясти.

— Все должно было произойти не так! — В его лице появилось выражение, которого она никогда не видела. Отчаяние. — Ты и твоя мать — вас там вообще не должно было быть. Вы должны были уехать из Лондона. Твой отец хотел, чтобы вы уехали в деревню на время процесса. Он хотел защитить вас, спрятать.

— Конечно, — согласилась Кейт. — Но мама отказалась ехать. Она сказала, что это будет выглядеть как трусость, будто мы убегаем.

— Вот и погибла, — резко бросил Дэниел. — Она не должна была там быть, и ты тоже. Я не мог допустить, чтобы твой отец выступал в суде. Он, видите ли, нашел доказательство! Доказательство того, что я знал, что копи уже выработаны. Я не мог этого допустить, разве не так? Но я никогда не хотел причинять зла твоей матери и тебе. Вас там не должно было быть.

Он продолжал трясти Кейт за плечи. Она стояла опустошенная и оцепеневшая. У нее внутри все онемело, и это было единственным ощущением. Вот он, убийца ее родителей, стоит перед ней и признается… наконец признается. Она не сходила с ума. Она ничего не выдумала. Она видела его — Дэниела Крэйвена — в доме родителей в ту ночь, когда они погибли в огне.

— Я думал, ты без сознания! — В его голосе звучало — какая нелепость! — что-то сродни раскаянию. — Я думал, ты лишилась чувств. Чтобы меня не заподозрили, я скрылся. Семь лет я отсутствовал. Семь лет, Кейт, в ничтожной жаркой стране. Я должен был вернуться. Я больше не мог этого выносить. Я думал, что после семи лет… Но нет. О нет! Ты все помнила. Как чертов слон, все помнила. И ты обвиняла меня.

Что он пытается этим сказать? Что это был просто несчастный случай? Да, он это задумал, но не против них. Только против отца. Он собирался убить только ее отца. Он не планировал сжечь обоих родителей прямо в кровати.

В этот момент с Кейт спало оцепенение. Когда она снова подняла глаза, они горели жарче любого пламени.

— Ты что, искренне полагаешь, — ее голос был холоднее льда, — что я прощу тебе то, что ты сделал? Прощу, что ты украл их жизни и сломал мою?