Ветер разлуки

Кэмпбелл посмотрел в сторону леса.

– Где она?

Александер затаил дыхание. Из-за полосы густой растительности доносились привычные звуки пробуждающегося лагеря. Что же привело сюда Кэмпбелла? Неужели он видел, как они уходили? Или на них донесла Кристина?

– Где она?

– Кристина осталась в палатке, – ответил он с невинным видом.

– При чем тут девчонка? Я спрашиваю о солдате Маккалуме! Вы что, за идиота меня держите?

Александер предпочел промолчать. Кэмпбелл выругался и снова пнул его ногой. Александер вскрикнул от боли. Двое солдат из их роты схватили его за руки и заставили встать. Выплюнув землю, он вздернул подбородок и выдержал полный ненависти взгляд сержанта, которого перекосило от злости.

– Держите его крепко, а я осмотрю окрестность. Она должна быть где-то рядом.

«Летиция, беги! Спасайся!» У Александера похолодело внутри, его сердце забилось как сумасшедшее. Он попытался вырваться. Тщетные попытки… Тогда он укусил одного солдата за руку, и тот с воплем разжал пальцы, а второго ударил ногой в живот, да так сильно, что тот охнул и перегнулся пополам. Но тут Макферсон замахнулся и ударил его прикладом по голове. В глазах у Александера потемнело, ноги вдруг стали ватными…

Боль в области виска была такой острой, что Александер не спешил открывать глаза. Стебельки травы покалывали лицо. Где-то рядом жужжал комар. Он слабо застонал и перекатился на спину. Он еще не полностью пришел в себя, и голоса доносились словно бы издалека. Он различил голос сержанта Кэмпбелла. Внезапно, как удар кинжалом в грудь, вернулось осознание того, что Летиция дожидается его на поляне. Испустив душераздирающий крик, он открыл глаза, несмотря на боль, которую причинял яркий свет.

Сержант Кэмпбелл смотрел на него с улыбкой, не сулившей ничего хорошего. Трое солдат, которые стояли рядом, наставили на него дула своих ружей. Последовало непродолжительное молчание, и за эти пару секунд Кэмпбелл успел красноречиво облизнуть губы и одернуть свой килт. Невыразимая ярость овладела Александером. Он перекатился на живот, встал на колени и попытался подняться. Но угрожающее движение ружей охладило его пыл. Кэмпбелл… Проклятый подонок! Александер был готов убить его голыми руками. С леденящим кровь воплем он вскочил на ноги, подбежал к Кэмпбеллу и ударил его головой в живот. Они оба покатились по земле. Солдаты не решались стрелять из страха угодить в сержанта. Один опомнился и бросился в лагерь за подмогой.

Одержимый яростным желанием убивать, Александер наносил удары куда попало. Сержант пытался уворачиваться и звал на помощь. Наконец его подручные сумели схватить Александера – один за волосы, другой за руки. Но только толчок штыком в кадык его утихомирил. Он замер, тяжело дыша и с ненавистью глядя на Кэмпбелла. Сержант медленно поднялся на ноги, выругался, одернул одежду и стер кровь с разбитой губы. В свою очередь он тоже смерил противника испепеляющим взглядом и знаком приказал солдатам держать его крепко.

– Где Маккалум? Мерзавец, что вы с ним сделали?

– Заткнитесь, Макдональд! Вы можете получить за оскорбление командира еще десяток ударов плетью.

– Кусок дерьма! Где она? Что вы с ней сделали?

Кэмпбелл медленно приблизился, но встал с таким расчетом, чтобы их разделяло несколько шагов, и посмотрел Александеру в глаза.

– Мне было бы приятно сообщить вам, что я разделался с этой потаскушкой, как вы в свое время с моей кузиной Кирсти, но она от меня удрала. Хитрая бестия… Хотя, сказать по правде, из нее вышел хороший солдат, пусть и без… яиц!

– Я до вас еще доберусь!

Ответом был сардонический смех.

– Только в том случае, если задержитесь на этом свете, Аласдар Ду!

Александер смотрел на Кэмпбелла, затаив дыхание. Откуда он мог все это знать? Никому из сослуживцев он не рассказывал о своем прошлом. Даже Мунро… Сержант усмехнулся, увидев, какой эффект произвели его слова, и это придало ему уверенности, к которой примешивалась доля презрения.

– Для вас это сюрприз, не так ли? С самого начала у меня было ощущение, что мы уже где-то встречались. Потом я вспомнил ночь, когда убили Кирсти. «Вот оно что!» – сказал я себе. Однажды я произнес в вашем присутствии ее имя и, заметив, что вы невольно вздрогнули, понял, что не ошибаюсь. Вы – именно тот, о ком я думал. Но вам-то казалось, что вы ото всех скроете свое темное прошлое… Наверное, вам интересно, как я все это узнал? Может, это освежит вашу память, Аласдар Ду?

Сержант приподнял волосы, открывая изуродованное правое ухо. У Александера глаза расширились от ужаса. Несколько мгновений он смотрел на Кэмпбелла, потом издал протяжный стон. Неужели он? Но как такое возможно?

– Ну, Макдональд? Язык проглотили или кусок моего уха до сих пор стоит у вас в горле?

– Вы – мерзавец, Кэмпбелл!

– Еще неизвестно, кто из нас больший мерзавец.

Тем временем подошел отряд гренадеров из Луисбурга в сопровождении нескольких офицеров и солдат-хайлендеров. Александер почувствовал, как стальные браслеты защелкиваются у него на запястьях и щиколотках. Он знал, какая участь ждет дезертира… Перехватив печальный взгляд Арчибальда Кэмпбелла и полный отчаяния – своего брата Колла, он стыдливо понурился. Что ж, на суде они еще успеют на него насмотреться. Сейчас он оплакивал не себя – Летицию…

Глава 8. Храбрость есть добродетель

Воспоминания нахлынули, как волна.

Девушка что-то едва слышно шептала и прижималась к нему, пока он одной рукой задирал ей юбку, а другой расстегивал ширинку. От возбуждения голова шла кругом. У него так давно не было женщины, что он уже не помнил, что с нею надо делать. Но все получалось само собой. Девушка откинула голову, подставляя ему свою белую шею и грудь.

За полотняной перегородкой его товарищи играли в кости и смеялись. Виски подогревало им и кровь, и веселье. С губ девушки сорвался вздох, когда он вошел в нее. Он чувствовал, что надолго его не хватит, – она так сладострастно под ним извивалась…

– Эй, Алас Ду! Перестань храпеть, как боров!

– Ха! Ха! Ха! Эта девчонка умеет угодить гостю! Эй, может, и нам потом что-нибудь перепадет? Что ты об этом думаешь, Ронни?

Александер забрал в рот сосок и легонько его прикусил. Девушка вскрикнула, впилась ногтями ему в спину, и ее возглас перешел в стон.

– О-о-о… да! – выдохнула она ему в шею.

Он больше не мог сдерживаться. Сердце грозило выпрыгнуть из груди. Схватив его за нечесаные грязные волосы, она заставила его посмотреть ей в глаза. Он попытался отвести взгляд, но девушка потянула еще сильнее.

– Аласдар, посмотри на меня! Да, вот так! О, пресвятая Богородица! Да!

Ее золотисто-зеленые глаза смотрели на него неотрывно, пока он двигался в ней взад и вперед.

– Эй, вы там, за занавеской! – хохотнул Дональд. – Потише! Я никак не могу сосредоточиться!

Александер стиснул зубы, чтобы не дать крику вырваться наружу. Его партнерша не стала сдерживаться – издала протяжный стон и с такой силой вцепилась в поношенную мужскую рубашку, что та затрещала по швам. С усилием переводя дух, совершенно измотанный, он накрыл ее своим телом. Пока он прислушивался к ее частому дыханию, она стала гладить его по волосам.

– Скажи, что ты меня любишь, Аласдар!

Он не ответил, но костяшки пальцев, впившихся в край стола, на котором он взял ее, побелели. Красивая, с ладной фигуркой, покладистая, она очень нравилась ему, и у него даже в мыслях не было отрицать это. Но этим его интерес и ограничивался. У него в сердце не было любви ни к одной женщине. Он не мог себе позволить кого-то любить, вернее… не хотел этого. Он выпрямился, покидая мягкое, влажное и теплое девичье тело.

– Алас! Что, не любишь ни капельки?

Она вцепилась в ворот сорочки и молила взглядом своих изумрудных глаз, которые он запомнил с самой их первой встречи. Но он не мог сказать ей, что любит, пусть даже совсем чуть-чуть. Это было бы равноценно тому, чтобы дать ей в руки оружие, которое она в любой момент сможет повернуть против него самого. Сможет заставить его страдать… Ну уж нет! В жизни ему с лихвой хватило боли…