Обещание рая

— Почему, Зак? — шептала она в полной прострации. — Почему?

Иден на цыпочках подошла к двери и, прильнув к ней ухом, стала прислушиваться к посторонним звукам в доме. Но ничего не услышала. Вокруг была почти оглушительная тишина.

Она отошла от двери, вернулась в постель, легла, плотно закрыв глаза. Но тревожные мысли заставили ее снова их открыть. Вдруг раздался скрип, и дверь стала медленно открываться. Иден схватилась за простыню и испуганно натянула ее до подбородка. Сердце ее бешено застучало. Она могла предположить, что к ней придет Зак, но мог быть и кто-нибудь другой, хотя бы один из друзей Джека, и, бог знает, что у них на уме.

— Иден, это я, — прошептал Зак, прикрывая дверь. Она увидела его в лунном свете. — Прости, любимая, если я тебя напугал.

Иден отбросила простыню, и, выпрыгнув из постели, бросилась в его объятия. Она прижалась к нему, сотрясаясь от рыданий.

— Что с папой, Зак? Для меня было сущей пыткой дождаться пока ты расскажешь мне о его здоровье, — всхлипывая говорила она. — Скажи, у него действительно все в порядке? Почему ты заставил меня так долго ждать? Чем ты занимался и где был так долго?

Зак взял ее лицо в свои руки и низко к ней наклонился, чтобы можно было говорить шепотом.

— Дорогая, рана твоего отца не опасна. Он скоро поправится. Я позаботился о том, чтобы за ним присматривал доктор Рэли. К тому же с ним Анжелита. Так что у тебя нет причин для беспокойства. — Он проглотил комок, застрявший в горле. — У меня не было иного выбора. Необходимо было отложить сегодняшний приход к тебе, — продолжал он. — Джек слишком много выпил, и я должен был его остановить. Я был с ним до тех пор, пока Катрин не уложила его в постель. Если нам предстоит дуэль, я хочу, чтобы это был честный поединок. Я не могу победить лишь потому, что мой старый друг слишком пьян, чтобы метко выстрелить. Он поцеловал ее в щеку. — Милая, мне бесконечно жаль, что я был вынужден пренебречь тобой, — прошептал он. — Прости, пожалуйста, прошу тебя.

Иден взяла его руки и поцеловала его ладони, затем, вся в слезах, взглянула на него.

— Ты восхищаешь меня. Ты мог бы не мешать Джеку продолжать пить, раз знал, что это даст тебе ряд преимуществ завтра утром, но не сделал этого, ибо таков твой характер и твоя душа. Ты такой хороший, Зак, такой добрый!

Он тихо засмеялся.

— Может кто-нибудь и назовет меня глупым из-за того, что я помешал Джеку напиться до бесчувствия, — сказал он, увлекая ее в постель и любуясь, как она была хороша при свете луны. — Наверное, такой я и есть. Завтра увидим.

— По крайней мере, хотя бы неплохая новость о состоянии моего отца, — вздыхая сказала она. — Я была уверена, что так и будет. Мои молитвы всегда доходят, а я столько молилась за него. За тебя, любимый, я тоже буду молиться всю ночь и просить бога уберечь тебя завтра утром.

— Да, что касается завтрашнего дня, я кое-что приготовил. — Он сунул руку в карман брюк и вытащил маленький пистолет. Положил его на тумбочку у изголовья ее кровати. — Это тебе. Держи его при себе постоянно, но особенно завтра. Если что-нибудь со мной произойдет, защищайся, Иден.

Иден, побледнев, рассматривала пистолет.

— Зак, я боюсь даже одного вида этого пистолета, и мне невыносима сама мысль, что, возможно, мне придется воспользоваться им завтра…

— Хватит твердить о завтрашнем дне, — прошептал он, проведя рукой по ее руке. Он не сводил с нее потемневших от страсти глаз. — Ты так пленительна сегодня, Иден. В этом пеньюаре ты напоминаешь сказочную принцессу. Такая красивая. Такая неземная.

— Катрин была очень добра ко мне. Она одолжила мне этот пеньюар, а также то чудесное платье, которое было на мне сегодня за ужином.

— Когда мы поженимся, у тебя будет самое изысканное белье, — пообещал Зак, нежно лаская ее грудь сквозь тонкий шелк.

Чувственная дрожь пронзила ее насквозь, и она чуть не задохнулась.

— Мы поженимся, милый? — прошептала она, чувствуя, как участился ее пульс. — С тобой не может ничего произойти завтра утром, и мы сможем пожениться. В тебе моя жизнь, Зак. Моя жизнь.

— Мы обязательно поженимся, — подтвердил Зак. Он взял подол пеньюара и начал медленно поднимать его. — Сегодня мы представим себе, что мы уже поженились. Могу я провести с тобой ночь, моя жена?

— Да, мой муж! — радостно прошептала она. — Да… да.

Она подняла руки, чтобы он мог через голову снять с нее пеньюар. Теперь она стояла перед ним нагая и чувствовала, как обжигающая энергия уже расплавила ее изнутри. Однако она продолжала неотрывно смотреть на него. Их глаза встретились, без слов передавая друг другу обещание предстоящих восторгов.

Глава 28

Иден проснулась словно от толчка. Рывком поднялась, села в постели, озабоченно осмотрелась и, обнаружив, что Зака уже нет, встревожилась.

Охваченная ужасом, она посмотрела в окно, и вместо лунного света, увидела робкие признаки наступающего утра. Темные полосы уходящей ночи вытеснялись золотом поднимающегося солнца.

Ее охватила паника.

— Нет, — заплакала она, чувствуя, что леденеет от страха. — Он не должен был от меня уходить. Не должен. Я хочу быть с ним рядом. Что если именно я нужна ему?

С отчаянно бьющимся сердцем она выбралась из кровати и, подбежав к гардеробу, натянула первое попавшееся под руку платье. Забыв причесаться и наскоро обувшись, набросила на плечи шаль и выбежала в коридор.

Но не успела сделать и пары шагов, как вспомнила предостережение Зака относительно ее личной безопасности. Она вернулась назад, схватила лежащий на тумбочке пистолет и сунула его в карман.

В гостиной ее встретила гробовая тишина. Осмотревшись, она с облегчением вздохнула. Ее страхи показались ей преждевременными. Наверное, все еще спят. Просто Зак поднялся пораньше, чтобы какое-то время поразмышлять о предстоящих событиях. Она должна найти его и заверить, что любит его и всегда будет любить, чтобы ни произошло. Скоро она станет его женой, будет поддерживать его всегда и во всем.

— Только бы судьба не противилась этому, — взволнованно прошептала она, — только бы не противилась.

В доме стояла все та же гнетущая тишина, не нарушаемая даже движением на кухне, где слуги уже должны были готовить завтрак. Почувствовав недоброе, выбежала на веранду и, увидев толпу, стоящую в нескольких ярдах от дома, резко остановилась.

Все обитатели острова: от слуг до последнего члена команды старого пирата были в сборе и ожидали готовую вот-вот начаться дуэль.

Здесь же была и Катрин.

Желая оградить Иден от предстоящего зрелища, Зак решил не будить ее.

— Бог мой! Нет! — закричала она и, придерживая юбку, бросилась к Заку. Шаль, соскользнув с плеч, упала на землю, волосы разметались.

Она уже почти добежала до Зака, но Катрин схватила ее за руку.

— Не нужно мешать им, — сказала она бесстрастно. — Это дело Закарии и Джона. Им и решать. Если ты попытаешься вмешаться, добьешься лишь отсрочки намеченного. Дело касается их чести, и раз мы не можем ничего решить, нам, любящим их женщинам, остается только наблюдать и молиться.

Однако, Иден, казалось, не слышала уговоров и пыталась вырваться. Но тщетно.

— Какое отношение к происходящему имеет честь? Отпусти меня! Я не перенесу, если эта дуэль состоится.

— У тебя нет иного выбора, — сказала Катрин, крепче сжав ее руку. — Либо ты остаешься и наблюдаешь молча, либо один из людей Джона отведет тебя в дом и продержит там, пока все не кончится.

Бледная и растрепанная, Иден вняла увещеваниям и перестала сопротивляться. Она с досадой посмотрела на Катрин и отстранилась.

— Вы еще пожалеете, — проговорила она. — Очень скоро вам станет ясно, что это надо было остановить. Человек, которого вы любите, в ближайшее время окажется мертвым.

— Да, ты права. Человек, которого я люблю, сейчас умрет независимо от того, кто из них останется в живых, — в отчаянии проговорила Катрин. — Я люблю их обоих, Иден. Понимаешь? Я люблю их обоих.