Независимость мисс Мэри Беннет

— Значит, поведение мальчиков, которых мы повстречали, объяснялось тем, что они не терпят света, — сказал Чарли. — Я подумал, что причина — их страх перед ним.

— Страх перед ним у детей это что-то новое, и, если так, то боятся его девочки. Произошло кое-что, толкнувшее его назвать их нечистыми.

— Но что происходило с вами, Мэри? — спросил Фиц.

Она криво улыбнулась.

— Мой недисциплинированный язык, естественно. Я держала его под строжайшим контролем, понимая, что задеть старика значит навлечь на себя смертный приговор. Но когда он сообщил мне, что Иисус явился результатом циничного сотрудничества между Богом и Люцифером, я не могла промолчать. Я назвала его вероотступником, носителем зла, и он убежал, осыпая меня проклятиями. Это был последний раз, когда я его видела. Я была брошена умирать, и умерла бы, если бы не оседание.

— Полагаю, он решил бросить вас там после того, как повстречался с нами, — сказал Чарли в ужасе. — Я сказал ему, что я Чарльз Дарси из Пемберли и расспрашивал о вас. Видимо, он впал в панику.

Допрос Мэри Фицем продолжался несколько часов, однако при исходе их он, как и Ангус, не был уверен, что узнал что-либо еще, кроме подробностей о Космогенезисе. Но, конечно же, она должна была как-то соприкасаться с детьми! И все же она это категорически отрицала.

— Перестаньте, джентльмены, — сказала она, наконец, усталая и немного рассерженная. — Я не могу приукрасить факты. Вы видели тридцать маленьких мальчиков. Я видела всего двух, которых и вы видели у тележки. Верьте показаниям собственных глаз, а не моим домыслам, ведь это не более чем домыслы. Меня держали в зарешеченной пещерке, и выходила из нее я только в туннель, который вел вниз к подземной речке. Где бы ни содержались дети, у них не было случая своими глазами увидеть женщину, про которую говорили Тереза и Игнатий. Когда я спросила отца Доминуса про пещерку, он отрицал, что соорудил ее. Кто бы ни установил решетку, сделал это задолго до его времени. И я могу сказать вам только, что злополучных детей переселили в другое место, и им это не нравилось. По какой причине отец Доминус переселил их, мне неизвестно. Но план этот не возник внезапно. Видимо, это был его давний план.

— Прекращаем, — сказал Фиц, не спуская глаз с лица Мэри. — Вы достаточно натерпелись. И не ошиблись, предположив, что произошло оседание. Хотя открытые для посещений пещеры затронуты не были, сотрясение ощущалось повсюду, и пока любой осмотр пещер запрещен. Остается предположить, что существует еще много пещер, пока неизвестных, и что где-то в них находятся Дети Иисуса. Вопрос в том, произошло ли оседание там или совершенно в стороне? Безумие старика, видимо, прогрессирует, и неизвестно, держит ли он их взаперти или все еще позволяет бродить свободно. То есть если они живы.

Не было смысла щадить Мэри, скрывая от нее что-либо. Фиц рассказал ей, а тем самым Элизабет, Джейн и Китти про два трупа. Услышав это так скоро после рассказа о смерти Лидии, Мэри чуть было не сорвалась. К ее собственному удивлению, она протянула руку Ангусу и встретила его руку. Такая утешающая поддержка!

— Мертвая девочка, вероятно, сестра Тереза, — сказала она, смигивая слезы. — Я уверена. Я никогда не верила в существование матушки Беаты. Думаю, когда девочки взрослели, их было положено убивать. Да, это, конечно, сестра Тереза, и я настаиваю, чтобы ее похоронили подобающе. Провожающие, камень в изголовье. Освященная земля.

— Этим займусь я, — сказал Ангус. — У Фица более неотложные заботы. Не знаю как, но мы должны отыскать этих несчастных детей. Если, прогрессируя, безумие отца Доминуса перешло в бесчеловечность, он махнет на них рукой.

— Он объяснил тебе, Мэри, зачем они ему? — спросила Элизабет. — Ведь он хорошо их кормил, одевал. Не указывает ли это, что он их любил, по крайней мере вначале? Я знаю, Чарли, ты сказал, что они выглядели запуганными, но если бы он всегда действовал на них так, они бы не присоединились к нему. Судя по твоим словам, Мэри, брат Игнатий любил его.

— Брат Игнатий был умственно неразвитым. Думаю, отец Доминус сознательно препятствовал их умственному развитию — во всяком случае, их не учили ни читать, ни писать. Мне он сказал, что выкрадывал их у жестоких хозяев, однако никаких следов жестокого обращения не было заметно ни на сестре Терезе, ни на брате Игнатии, так что, возможно, он крал их в самом нежном возрасте у их родителей… или даже покупал у родителей или у приходских попечителей. Приходское попечение может быть очень жестоким в зависимости от алчности попечителя. Заполучить их совсем маленькими за деньги труда не составляло. А убил бы он их всех по достижении взрослости, мы, вероятно, никогда не узнаем, так как Игнатий был старшим из мальчиков, а Тереза — из девочек. — Мэри вздохнула и крепче стиснула руку Ангуса. — Если он безумен, а я, во всяком случае, в этом не сомневаюсь, то преклонение этих простодушных малышей, вероятно, подкрепляло его высочайшее мнение о себе. Не забывайте, что они работали на него и не получали никакой платы. В Евангелии от Марка сказано: «Пустите детей приходить ко Мне». Если отец Доминус мнил себя избранным, тут можно уловить логику.

— Многое прояснится, если мы их найдем, — сказал Фиц.

— Можно я скажу, как вести их поиски? — спросила Мэри.

— Разумеется.

— Не ищите там, где пещеры хорошо известны, а дальше к северу. Если первый труп принадлежал брату Игнатию, значит, он плыл вниз по течению Деруэнта и все-таки оказался севернее посещаемых пещер. В недрах моей тюрьмы была речка. Я ясно слышала ее плеск, а затем увидела ее во время моих разминок. Пока я не поговорила с Ангусом и Чарли, мне не приходило в голову, что эти подземные речки текут именно под землей и, значит, много глубже под ней, чем я предполагала. Отправляйтесь на север в унылое безлюдье. Эти дети, точно кроты, они не выносят дневного света. Ищите по ночам.

Джентльмены смотрели на Мэри с восхищением, а Ангус просто лопался от гордости.

— Ну и голова же у вас на плечах, — сказал он.

— Если так, то почему я попадаю в такие жуткие переделки?

Вмешался Фиц, недовольный отвлечением от темы:

— Луна в четверти, так что мы можем вести поиски по ночам достаточно долго. У меня есть подзорная труба, и, возможно, я сумею раздобыть еще несколько. Лето довольно сухое, и, следовательно, облачность невелика.

— Я распоряжусь, чтобы о детях молились в церквах всех вероисповеданий, — сказала Элизабет. — Они лишат меня сна, пока не будут найдены. Но если их найдут мертвыми, я никогда уже не смогу спать спокойно. Фиц, могу я распоряжаться деньгами?

— Конечно, — ответил он сразу же. — Как и тебя, Элизабет, они лишат меня сна. Я призову Неда, чтобы поручить поиски и ему. Зрение у него очень острое, и лучше всего ему работается по ночам. Ну а те из Пемберли, которые займутся поисками, возьмут с собой палатки и разобьют лагерь на пустоши. Поездки взад-вперед отнимают слишком много времени, хотя мы и будем держать лошадей при себе. Должен попросить дам воздерживаться от пользования каретами и верховыми лошадьми, так как конюхи нужны мне для поисков. Хакстеп отправится с нами, а здесь оставит заместителя с двумя конюхами. Кроме того, я заберу садовников и лакеев, если ты скажешь мне, без скольких ты сможешь обойтись.

— Бери всех, кто тебе требуется, — сказала Элизабет. — Хотя, — сказала она мужу позднее в этот вечер, — я не верю, что такой способ решит задачу. Мэри освободило естественное содрогание земли. Мои молитвы принесут не меньше пользы, чем твои люди.

— Я верю в Бога, — сказал он иронически, — но в Бога своего рода. Мой Бог ждет, чтобы мы сами себе помогали, а не принуждали Его делать за нас всю работу. Вера слишком слепа, а потому я полагаюсь на людей.

— И на Неда Скиннера в первую очередь.

— У меня есть кое-какое предчувствие.

— Почему ты так упорно противился изысканиям Мэри?

Он весь собрался.

— Я не вправе сказать.

— Не вправе?

— Тем более теперь, когда наш сын так преуспевает!