Любовник королевы

Роберт смотрел на нее с ужасом и неприязнью, и Эми поспешила его успокоить:

– Не волнуйся, мой господин. Такие разговоры я не веду ни с кем. А с тобой мне давно хотелось потолковать об этом. Ты же важный человек при дворе. Еще я хотела сказать о епископе Оксфордском.

– Плевать я на него хотел! – взорвался Роберт. – Пусть сгниет в аду! Ты не имеешь права рассуждать подобным образом. Хорош придворный, у которого жена – готовая мятежница. Эми, ты ведь такая же протестантка, как и я. Мы родились и воспитывались в этой вере.

– Ошибаешься, Роберт. Я родилась католичкой, как и ты. Когда королем стал Эдуард, не все поторопились поменять свою веру. Одни открыто ему противились, а другие продолжали молиться по-прежнему. Потом пришла королева Мария, и многие протестанты поспешили вернуться в католичество. Разве твой отец не отрекся от своих протестантских убеждений, не объявил их страшной ересью, принесшей стране сплошные несчастья? В те дни каждый, кто не хотел расставаться со своей головой, называл себя католиком. Теперь ты, конечно же, протестант и хочешь, чтобы я стала таковой только потому, что Елизавета – завзятая сторонница Реформации. Но я своей веры не меняю.

Вот оно что! Теперь понятно, откуда идут все эти рассуждения!

Роберт с некоторым облегчением вздохнул.

– Так ты просто ревнуешь меня к королеве.

– Нет, мой господин. – Рука Эми опустилась в карман, где лежали четки. – Я поклялась, что не буду ревновать тебя ни к одной женщине и уж менее всего – к ней.

– Клятвы не изменят твоей натуры, Эми. Ты всегда была ревнивой особой. В этом твое проклятие, да и мое тоже.

– Я освободилась от этого проклятия и никогда больше не буду тебя ревновать, – твердо возразила ему Эми.

– Однако все твои опасные рассуждения вытекают из этого чувства. Твое религиозное благочестие – не более чем маска, под которой скрывается не только ревность, но и ненависть к Елизавете.

– Отнюдь нет, мой господин. Я принесла клятву перед алтарем Господа и отринула ревность.

– Тебе это только кажется, – язвительно усмехнулся Дадли. – Сквозь твои клятвы проглядывает обыкновенная женская злоба.

Эми натянула поводья и посмотрела на мужа. Ему поневоле пришлось выдержать ее взгляд.

– Ты называешь меня ревнивой. Тогда скажи, какие у меня причины для этого?

Роберт сердито заерзал в седле. Его раздражение передалось и лошади, отозвавшейся беспокойным ржанием.

– Ты слышала сплетни о нас с нею?

– Конечно. Думаю, они донеслись до всякого человека, имеющего уши.

– Но эти слухи имеют отношение не ко всякому. Понятно, ты наслушалась дурацких разговоров и в тебе взыграла ревность. Так повела бы себя любая женщина.

– Тогда убеди меня в том, что все эти сплетни беспочвенны.

– Неужели ты могла поверить, будто мы с нею любовники? – спросил Роберт, пытаясь обратить их разговор в шутку.

Эми не засмеялась, даже не улыбнулась и твердо сказала:

– Я не хочу верить кому-то, желаю услышать от тебя, что все это не так.

Ее пальцы впились в бусины четок. Они сейчас были для Эми спасительной веревкой, удерживающей ее от падения в глубины опасного разговора.

– Эми, неужели ты могла хоть на минуту поверить, что я любовник Елизаветы? О чем еще вещают сочинители сплетен? О том, что я намереваюсь развестись с тобой и даже убить тебя? Ты наверняка слышала и такие россказни.

Лицо Эми оставалось таким же серьезным, как и ее слова.

– Если ты скажешь мне, что все эти слухи лживы от начала до конца, они перестанут для меня существовать. То, что мне довелось услышать… У меня уши вяли от избытка подробностей.

– Тогда знай, что все это ложь. Грязная, непристойная, оскорбительная, – не моргнув глазом заявил Роберт. – Мне остается лишь глубоко сожалеть о том, что моя жена слушала такие гнусности!

– Я не могу везде и всюду ходить с заткнутыми ушами. Люди говорили не со мной, а между собой. Но что мне их слова, когда ты сейчас рядом со мной? Я слушаю тебя очень внимательно. Можешь ли ты поклясться своей честью, что не находишься в любовных отношениях с королевой и никогда не помышлял о разводе?

– Почему ты меня спрашиваешь?

– Потому что я должна знать. Роберт, ты и впрямь намерен развестись со мной?

– А ты никогда не дала бы мне согласия на развод, если бы я вдруг тебя об этом попросил? – с любопытством поинтересовался он.

Лицо Эми побледнело, словно ей вдруг сделалось плохо. Она остановила лошадь и замерла, слегка приоткрыв рот, потом тронула поводья и медленно двинулась к дому.

– Эми! – окликнул ее Роберт.

Она не обернулась. Он поехал следом. Прежде жена мгновенно отзывалась, стоило ему позвать ее по имени.

Обычно она сама старалась находиться в поле его зрения на случай, если вдруг ему понадобится. Но чтобы Эми Робсарт молча уехала от него!.. Конечно, можно было не обратить внимания на ее молчаливый всплеск ревности и покататься одному. Роберт так и сделал бы, если бы не ее внезапная мертвенная бледность.

– Эми! – снова позвал он.

Она продолжала ехать, глядя перед собой. Голова ее не повернулась ни в сторону, ни тем более назад. Роберт двигался следом, ожидая, чем кончится ее демарш. Въехав во двор, Эми спешилась, молча отдала поводья конюху и ушла в дом, так и не сказав ни слова.

Роберт постоял в нерешительности, потом тоже поднялся на второй этаж. Эми показала ему незнакомую черту ее характера, и он не знал, как теперь вести себя с женой. Войдя в комнату, она плотно затворила дверь. Роберт замер, ожидая услышать скрип ключа, поворачивающегося в замке. Если она вздумает закрываться от него, он, будучи мужем, имеет полное право не только взломать дверь, но и побить жену за непочтение и строптивость. Однако Эми не заперлась на ключ. Она просто закрыла дверь.

У Роберта кончилось терпение. Если не пресечь такие капризы в зародыше, они разрастутся, как сорняки. Он распахнул дверь.

Жена, как всегда, сидела у окна. Только сегодня она не всматривалась в дорогу и не ждала мужа.

– Эми, – нежно произнес он.

На этот раз она повернула голову и сказала:

– Роберт, довольно недомолвок. Я должна знать правду. Меня тошнит от слухов и сплетен. Ты хочешь развестись со мной или нет?

Вопрос был задан настолько спокойно, что у Роберта мелькнула надежда.

– Эми, почему ты пристаешь ко мне с этим вопросом?

– Потому что я хочу услышать не от кого-то, а от тебя, желаешь ли ты прекратить наш брак, – все тем же спокойным тоном ответила она. – Возможно, тебе нужна совсем не такая жена. Я не соответствую тому высокому положению, какое ты теперь занимаешь. За прошедшие месяцы я очень ясно это поняла.

Роберт почти обрадовался. Будет совсем здорово, если она первой заявит о невозможности их дальнейшей совместной жизни.

– За годы супружества Господь не даровал нам детей, – добавила Эми. – Это вполне веский довод, чтобы развестись с женой. Но если в сплетнях содержится хотя бы половина правды, тогда твои намерения мне понятны. Ты станешь свободным, и королева согласится выйти за тебя замуж. Высокая честь. Какой мужчина из рода Дадли устоял бы перед таким искушением? Если бы твоему отцу выпал подобный шанс, он сварил бы свою обожаемую жену в кипящем масле. Я не желаю знать подробности ваших с королевой замыслов. Ответь мне честно на простой вопрос, мой господин. Ты хочешь развода?

Постепенно до Роберта начало доходить. Ведь Эми готовилась к этому разговору и, быть может, искала повод, чтобы его затеять! Почему так не вовремя? Вместо радости Роберт почувствовал стремительно нарастающий гнев.

– Слишком поздно! – закричал он. – Боже, почему ты говоришь мне это только сейчас? Наконец-то, через столько лет, ты сообразила! А что толку? Для меня уже слишком поздно!

Эми сразу почувствовала в его голосе едва сдерживаемую ярость. Ее лицо напряглось.

– Как мне тебя понимать? Что значит «слишком поздно»?

– Она отказалась от меня! – выкрикнул он правду, которую никак не собирался раскрывать жене. – Она любила меня, и это не было игрой. Мы хотели пожениться. Но она – королева и вынуждена заботиться о судьбе своей страны. Ей нужны союзники в войне против Франции. Она отказалась от меня, чтобы выйти замуж за эрцгерцога Карла или этого сопливого мальчишку, герцога Арранского.