В огне страсти

Дункан прищурился, неуверенно взял пергамент и прочитал написанное. Кровь отхлынула у него от лица. Он уставился на Джинни.

– Я не понимаю.

– Твои отец и мать были женаты. Твоя мама была католичкой, поэтому они обвенчались тайно, в церкви на другой стороне острова.

Она увидела его растерянность, заметила, как его лицо искажается от нахлынувших противоречивых чувств, и поспешила объяснить:

– Твоя мать была младшей сестрой Мэри Макдоналд, хотя при разнице в двадцать лет могла бы быть и ее дочерью. Она была самой младшей дочерью старого вождя. Они с твоим отцом встретились при дворе, но из-за жестокой родовой вражды не могли попросить разрешения на брак и поженились тайно, взяв в свидетели только няню и Мэри.

Они надеялись, что в конце концов, смогут обо всем рассказать родителям, но до тех пор вынуждены были держать все в секрете. Твой отец хотел бежать, но Анна отказалась. Она не желала всю жизнь провести вдали от семьи. Но двусмысленность положения давила, напряжение взяло свое, и они ужасно поссорились. К тому времени как твой отец вернулся с твердым намерением предъявить права на свою жену, было поздно – она умерла родами, и семья «избавилась от «ублюдка», отослав тебя к няньке на воспитание. Твоя мать отказалась назвать имя отца ребенка. Но твой отец отыскал няньку и забрал тебя домой, в Каслсуин.

Если учесть, что только что пришлось услышать Дункану, он вел себя на удивление хладнокровно, и обуревавшие его чувства проявились лишь в голосе:

– Но как же мог отец так поступить со мной? Как он мог мне так лгать?

Ему ответил Джейми:

– Из-за нашего деда. – Дункан повернулся к нему. – Дед ненавидел Макдоналдов. Только вспомни, как он к тебе относился, считая тебя всего лишь внебрачным сыном от прислуги. Он бы никогда не допустил, чтобы отпрыск Макдоналдов унаследовал звание вождя.

– Должно быть, отец пытался уберечь тебя, – предположила Джинни.

Она увидела гнев, запылавший в глазах Дункана, и сердце ее рванулось к нему. Не важно, какими причинами руководствовался его отец, – так или иначе он предал его.

– Можно объяснить, почему он лгал вначале, – упрямо сказал Дункан. – Но не дальнейшее вранье.

– Чтобы объявить тебя законным наследником, он должен был лишить наследства другого сына. Кроме того, следовало думать и о моей матери, – объяснил Джейми.

– Должно быть, он изменил свое решение, – вмешался Аргайлл. – Но я понял значение этого только после того, как леди Гордон принесла мне документ. В ночь перед сражением Охинбрек сообщил мне, что решил назначить своим наследником тебя.

Джинни почувствовала, как мышцы на руке Дункана дернулись под ее пальцами. Он ждал продолжения.

– Неслыханное дело – назначить наследником незаконного сына, и я сказал Охинбреку, что его ждут неприятности. А он ответил, чтобы я об этом не беспокоился, что он все объяснит, когда придет время. – Аргайлл пожал плечами. – После того как он умер, а тебя обвинили в измене, я обрадовался, что он не успел всем сообщить о своих намерениях.

– Думаешь, Колину он сказал? – спросила Лиззи. Дункан поразмыслил и вздохнул:

– Вполне возможно – после того, как я попросил у него разрешения жениться на Джинни. Я чувствовал, что они с Колином из-за чего-то сильно поссорились.

– Колин наверняка что-то узнал, – вмешалась Джинни. – Вскоре после Гленливета он отправился в Данивэг и начал там задавать вопросы.

Дункан с подозрением посмотрел на нее.

– Он убил Катрину?

– Не знаю, но Мэри Макдоналд думает именно так. Церковь, где венчались твои родители, сгорела неделей раньше исчезновения Катрины – всего через несколько дней после того, как Колин якобы покинул остров. И если бы не страница из церковной книги, которую Мэри вырвала, чтобы дед Макдоналд не узнал правду, мы бы никогда ничего не выяснили.

– А почему леди Макдоналд обманула нас в первый раз?

– Она боялась. Колин просто не знал, что об этом известно еще кому-нибудь, кроме няни. Я не могу ее за это винить.

Дункан посмотрел на кузена.

– И что, даже без признания Колина ты поверил, что я не брал карту и не отдавал ее Гранту? Ты удовлетворен?

Аргайлл поморщился.

– Да, ведь мотив имелся не только у тебя.

Дункан изогнул бровь, глядя в глаза кузену. Первым сдался Аргайлл:

– Ну ладно. В те дни я находился не в самом хорошем расположении духа, но мне не следовало так поспешно признавать тебя виновным.

Аргайлл посмотрел на кузину, и Джинни поразилась, увидев нежность в его взгляде.

– Пойдем, Лиззи, я тебе кое-что расскажу. Думаю, что твой брат не отказался бы остаться наедине с леди Гордон. – Он взглянул на Дункана. – Будь я на его месте, я бы придумал способ отблагодарить ее.

Лиззи серьезно кивнула, вероятно, поняв, что именно расскажет ей кузен, и вышла вслед за ним из комнаты вместе с остальными.

– Такая чуткость совсем не в духе Арчи, – удивленно произнес Дункан. – С годами он немного смягчился.

Джинни улыбнулась.

Дункан сел в кресло и посадил ее к себе на колени. Она прижалась щекой к его груди, наслаждаясь его близостью. Джинни никакие могла поверить, что все позади.

– Даже странно, насколько жизнь отца, словно в зеркале, отражала мою жизнь. – Дункан посмотрел ей в глаза. – За исключением одного.

– Чего именно? – негромко спросила Джинни.

– У меня есть шанс все исправить – у отца его не было. – Он поднес руку Джинни к губам, нежно целуя каждый палец. – Десять лет назад я просил тебя выйти за меня замуж. Я недостоин тебя, но повтори еще раз, что ты выйдешь за меня, и я проведу остаток жизни, пытаясь загладить свою вину.

Джинни попыталась проглотить вставший в горле комок, но ей это не удалось. Неужели все ее мечты теперь осуществятся?

Она кивнула. По щекам ее струились слезы.

– Да, я выйду за тебя замуж.

Дункан просиял и прильнул к ее губам, И на этот раз никто не помешал их поцелую.

Эпилог

Белтейн, 1609 год

Замок Данун

Джинни остановилась в дверях большого зала, глядя на веселящихся людей. Ее захлестывали чувства. Все слишком хорошо. Может быть, стоит ущипнуть себя? Убедиться в том, что все происходит в действительности?

Она ждала этой свадьбы десять лет. Казалось очень правильным, что бракосочетание пришлось на Белтейн – древний праздник весны и плодородия, лучший день для новых начинаний. И настоящий день рождения Дугалла.

Муж стоял рядом, нежно обнимая ее за талию.

– Все так, как ты хотела, жена моя?

Жена. Джинни была уверена, что ей никогда не надоест слышать это слово. Они не хотели дожидаться, пока все утрясется, и поженились тайком четыре месяца назад, но сегодня делают это открыто, собрав всех членов своих семей, чтобы те порадовались за них.

Джинни чуть наклонила голову, чтобы взглянуть на мужа, и сердце ее защемило при виде мальчишеской улыбки. Глядя на него, она вспоминала красивого молодого воина, который посмотрел на нее в зале замка Стерлинг и навеки пленил ее девичье сердце. Ее любовь к нему не изменилась; она всегда оставалась с ней. Просто Джинни пришлось стать сильнее, чтобы научиться в нее верить.

– Все просто чудесно, – негромко ответила она и добавила: – Вождь.

Ее глаза лукаво вспыхнули. Джинни просто не могла удержаться и не поддразнить его. Дункан имел полное право гордиться собой. Он легко вошел в эту новую роль, успев завоевать уважение и восхищение членов своего клана. Джинни знала, что он еще должен привыкнуть к тому, что стал вождем Охинбрека, но Дункан долгие годы по сути своей уже был предводителем, так что прибавился только титул. А ведь сколько пришлось пережить за это время!..

Джинни окинула взглядом зал, увидела своего брата с женой, двух младших сестер с мужьями; даже Хантли и графиня на этот день решили забыть о своих разногласиях с Аргайллом. Самым сложным делом в ее жизни было рассказать им про Дугалла. Леди Гордон задала только один вопрос: «Мой сын об этом знал?» Пылкая любовь графини к своему семейству, может, и не распространялась на Джинни, но ее детей она любила. Обоих.