Обольщение

Софи почувствовала чрезвычайное облегчение от того, что, кажется, он поверил ей и всего лишь посоветовал не ездить верхом. Она попыталась изобразить улыбку и ужаснулась, почувствовав, что губы дрожат. Она быстро заморгала.

— Со мной правда все в порядке, милорд. А вы почему здесь? Я думала, вы пробудете в Лондоне еще несколько дней. И даже не сообщили, что так быстро вернетесь.

Джулиан изучающе смотрел на нее, потом взял за руку и повлек к взволнованной толпе слуг:

— У меня изменились планы. Софи, я отведу тебя к горничной, она приготовит ванну и накормит тебя. Когда ты придешь в себя, мы поговорим.

— О чем, милорд?

— Как «о чем»? О том, что на самом деле произошло сегодня.

Глава 19

— Мы все так волновались, миледи, боялись, что с вами что-то стряслось. Вы даже не можете себе представить. Конюхи были вне себя, когда ваш мерин пришел один. Они кинулись искать вас, но нигде никого не нашли. Поехали к старой Бесс, и она так разволновалась, узнав, что вы не вернулись домой.

— Я прошу прощения, Мэри, что вызвала такой переполох.

Софи вполуха слушала болтовню горничной. Все ее мысли были направлены на предстоящую беседу с мужем. Итак, он ей не поверил. Не стоило и надеяться, что он поверит, будто ее сбросил мерин. И что же теперь рассказать ему, лихорадочно соображала Софи.

— А потом главный конюх, трубным голосом всегда что-то пророчащий, заявил, что надо искать в пруду ваше тело. Бог мой, я чуть не умерла на месте, услышав такое. Но вся эта суматоха пустяки по сравнению с тем, что началось, когда появились его светлость. Даже те, кто служил здесь при первой графине, говорят, что никогда не видели его светлость в такой ярости. Он грозился выкинуть всех на улицу. И был близок к выполнению своей угрозы.

Подробное описание событий дня прервал стук в дверь. Мэри открыла, оказалось — это горничная с подносом для чая.

— Давай я возьму. А ты ступай. Графине надо отдохнуть. — Мэри закрыла дверь и поставила поднос на стол. — О, смотрите-ка, кухарка положила для вас печенье. Поешьте, подкрепитесь.

Софи посмотрела на чайник и почувствовала тошноту.

— Спасибо, Мэри. Я не хочу есть.

— Это, наверное, от удара головой, — заметила Мэри со знанием дела. — Действует на желудок, я знаю. Но выпейте по крайней мере чашку чаю.

Дверь снова открылась, Джулиан вошел без стука. Он все еще был в костюме для верховой езды и, очевидно, слышал последние слова горничной.

— Иди же, Мэри. Я прослежу, чтобы она выпила чай. Испуганная его появлением, горничная присела в реверансе и попятилась к двери.

— Да, милорд, — пролепетала она, берясь за ручку двери. Девушка уже выходила, потом остановилась:

— Мы все очень беспокоились за мадам.

— Я знаю, Мэри. Но сейчас она дома, в безопасности, и надеюсь, все вы будете гораздо лучше заботиться о ней в будущем, не так ли?

— О да, милорд. Мы не будем спускать с нее глаз.

— Вот и хорошо. А теперь можешь идти, Мэри.

Девушка не мешкая удалилась.

Софи стиснула лежащие на коленях руки, когда дверь за горничной закрылась.

— Не надо пугать слуг, Джулиан, Они все хотели как лучше. И то, что сегодня случилось, не их вина. Я… — Она откашлялась. — Я ведь ездила по этой дороге десятки раз. И незачем было брать с собой конюха. И потом, это деревня, не город.

— Но почему тебя не нашли? Не нашли в бессознательном состоянии где-нибудь по дороге к Бесс? — Джулиан уселся в кресло у окна, окинул комнату взглядом:

— Я вижу, ты кое-что поменяла здесь, и не только здесь, моя дорогая.

Быстрая смена темы смутила Софи.

— Я надеялась, что ты не будешь возражать, — проговорила она немного напряженным голосом. У нее было ужасное предчувствие, что он решил вывести ее из себя, чтобы она сама во всем призналась.

— Нет, Софи, я, конечно, не возражаю. Одно время я просто ненавидел этот дом. — Взгляд Джулиана снова обратился к ее взволнованному лицу. — Любым переменам в аббатстве я буду только рад. Уверяю тебя. Ну как ты себя чувствуешь?

— Очень хорошо, спасибо. — Слова застревали у нее в горле.

— Я рад это слышать. — Он вытянул ноги в сапогах и откинулся в кресле. Пальцы сложил пирамидкой перед собой. — Ты всех заставила переволноваться. Ты знаешь?

— Я сожалею об этом. — Софи глубоко втянула воздух и попыталась вспомнить подробности своей истории. Она считала, чем больше подробностей будет в ее рассказе, тем легче ей удастся выпутаться. — Похоже, какое-то животное испугало мою лошадь. Наверное, белка. Но такого никогда не случалось. Потом, не забывай, я довольно искусная наездница.

— Да, я нередко восхищался твоим умением ездить верхом, — согласился Джулиан.

Софи почувствовала, как покраснела.

— Да, и вот что случилось сегодня. Я ехала от Бесс, купив у нее много трав, и раскладывала пакетики по карманам юбок. Я боялась, как бы по дороге они не выпали. Понимаешь?

— Понимаю.

Софи смотрела на него и чувствовала, как его взгляд гипнотизирует ее. Он был так серьезен и терпелив, но она понимала — это терпение хищника. И она убегала от него как жертва.

— И… Я думаю, что отвлеклась от дороги, когда завозилась с пакетиком сухого ревеня… Да, наверное, это был ревень… как вдруг мерин испугался. И я не удержалась на нем.

— Значит, ты упала на землю и ударилась головой?

Софи вдруг вспомнила его слова: «Но ведь тебя не нашли на дороге…»

— Нет, не совсем так, милорд. Я начала сползать с седла. Но, видимо, мерин пронес меня еще сколько-то по лесу, и уже потом я выпала из седла.

— Может, я помогу тебе, сообщив, что я полчаса как вернулся с дороги, которая ведет к домику Бесс.

Софи с чувством неловкости посмотрела на мужа:

— Ты ездил?

— Да, Софи. Не сомневайся. С факелом. И рядом с прудом, кстати, нашел интересные следы. Похоже, еще какая-то лошадь с наездником были сегодня на той же дороге.

Софи вскочила:

— О Джулиан! Ради Бога! Не говори мне больше ничего сегодня. И не спрашивай. Я не могу говорить… Я слишком устала. Я сказала не правду, что хорошо себя чувствую. Я чувствую себя совершенно разбитой.

— Возможно. Но очевидно, это не из-за того, что ты ударилась головой. — Голос Джулиана стал еще тише. — Может быть, ты себя плохо чувствуешь из-за того, что волнуешься, дорогая? Так вот, я даю слово: тебе не следует так переживать.

Софи не поверила в мягкость его слов.

— Я не понимаю, что ты подразумеваешь под этим.

— А почему бы тебе не подойти и не посидеть рядом со мной, пока ты не успокоишься? — Он протянул ей руку.

Софи долго смотрела на его руку, потом перевела взгляд на его лицо. Нет, она должна быть сильной.

— Но ведь… Но ведь в кресле для меня нет места, Джулиан.

— Я тебя жду, Софи. Все не так мрачно и не так сложно, как тебе кажется.

Она сказала себе, что совершит ошибку, если подойдет к нему. Последние силы оставят ее, если она разрешит ему приласкать себя сейчас. Но ей хотелось снова оказаться в его объятиях, и протянутая им рука — это такой соблазн, которому невозможно сопротивляться.

— Я бы лучше немного полежала, — отозвалась Софи, шагнув к Джулиану.

— Да, ты скоро отдохнешь, малышка. Я тебе обещаю. Он ждал с хитроватым выражением безграничного терпения, когда Софи сделала второй… третий шаг к нему.

— Джулиан, мне не следует этого делать, — сопротивлялась Софи, когда его пальцы обхватили ее запястье.

— Я же твой муж, моя дорогая. — Он посадил ее к себе на колени и положил ее голову на свое плечо. — С кем, если не со мной, ты могла бы поговорить о том, что на самом деле случилось сегодня?

Софи потеряла последние остатки стойкости. Слишком много ей сегодня пришлось пережить: похищение, угроза изнасилования, бегство, ее палец на спусковом крючке пистолета, мысль о том, что она не может убить Уэйкота, — все происшедшее отняло у нее слишком много сил.

Если бы Джулиан кричал на нее или был в холодной ярости от гнева, у нее нашлись бы силы сопротивляться. Но против его успокаивающего нежного тона она не могла устоять. Она уткнулась лицом в ямку между его шеей и ключицей и закрыла глаза. Его руки надежно обнимали ее, а широкие плечи, как никогда прежде, обещали защиту.