Мой возлюбленный негодяй

— Не назначишь, — ответил Алекс, снова опуская тряпочку в горячую воду.

Джордан подтолкнул Марианну к выходу из палатки. Она недоверчиво оглянулась через плечо на маленького мальчугана и воран. Как странно они выглядели рядом друг с другом, и тем не менее между ними существовала почти видимая связь.

— Я не уверена, что нам следовало их оставлять, — обеспокоенно сказала Марианна, как только они вышли из палатки.

— Она не причинит ему вреда. Эта битва идет с самого нашего приезда. Алекс потребовал, чтобы именно ему разрешили ухаживать за ней. Он этой ночью даже не ложился, чтобы вовремя промывать ей рану.

— Правда? — У нее в уме возникла забавная картинка: маленький детеныш защищает раненую львицу. — Ты не должен был ему этого разрешать. Ему нужен сон.

— Я бы не смог ему помешать, — сухо ответил Джордан. — К тому же так он был бы при деле. Я не хотел, чтобы он беспокоился о тебе. Достаточно, что беспокоился я.

Его слова наполнили ее глубокой радостью: они так много для нее значили! Но Марианна заставила себя не задумываться над ними.

— Наверное, ему можно сейчас с ней расстаться. Я приду за ним попозже.

— Он может не пойти с тобой. — Увидев страдание на ее лице, он резко добавил: — Ради Бога, не надо так переживать! Ведь это не значит, что он стал меньше любить тебя. Ты его не потеряла.

— Может быть, он винит меня за то, что с ним случилось.

— Он прекрасно понимает, что это не твоя вина.

— А может быть, моя. Ты же говорил, что я сама захотела приехать в Дэлвинд.

— Это была неправда. Разве ты не знаешь, что, когда мужчина соблазняет женщину, он готов сказать что угодно, лишь бы добиться своего?

Мужчина — да. Но не Джордан. Джордан не стал бы лгать.

Он остановился, сжав ее плечи:

— Послушай меня. Он не обвиняет тебя. Если кто-то и виноват, то это я.

Марианна покачала головой:

— Он так изменился!

— Его изменила жизнь, а не ты. И изменила к лучшему. Разве ты сама этого не видишь? Много ли найдется детей его возраста, которые не отступили бы перед воран? Раньше он был просто славным парнишкой, а теперь…

Джордан замолчал.

— А что теперь?

— Теперь он напоминает мне тебя при нашей первой встрече.

— Когда я была грязная, голодная и яростная, как дикий зверек?

— Это все не имело значения. — Его пальцы разжались и снова сомкнулись на ее плечах с какой-то странной жадностью. — Даже во тьме ты служила солнцу.

Марианне хотелось бы отстраниться, но она не могла пошевелиться. Именно так он смотрел на нее когда-то давно в башне Камбарона, когда солнечный свет наполнил ее пьянящей радостью, и ей впервые показалось, что она может заглянуть под маску, которая обычно так тщательно скрывала его мысли и чувства.

— Меня тоже выгнали, — произнес у них за спиной Грегор. Они повернулись и увидели, что он направляется к ним. — Похоже, Алекс решил, что я мешаю. Ане придется самой себя защищать. Марианна была рада, что появление Грегора рассеяло колдовское очарование. Отведя взгляд, она быстро проговорила:

— Мне надо пойти к себе в палатку и смыть с себя всю дорожную пыль. Потом я вернусь за Алексом.

— Сначала отдохни немного, — посоветовал ей Джордан. — Никакой спешки нет. Ты ехала верхом целый день.

— Я не могу отдыхать. Передайте Алексу, что я скоро вернусь.

А не все ли ему равно, вернется она или нет, печально подумала Марианна, удаляясь от палатки воран, Джордан уверяет ее, что она не потеряла брата, но в эту минуту она испытывала острое чувство потери. Глупо, конечно, так себя жалеть. Алекс цел и невредим, и Джордан тоже. Час назад она сказала бы, что ей больше ничего от жизни не нужно. Но, похоже, как только исчезает опасность, вновь просыпаются желания — и она вновь стремится к тому, чего не может иметь.

Но почему она решила, что все так плохо? Да, Джордан ей недоступен, но у нее есть Алекс: он ее любит, она нужна ему. Просто надо будет напомнить обо всем, что их связывает.

Войдя в палатку, она сразу же сняла жакет и амазонку и омыла прохладной водой лицо и шею. Ей всегда нравилось прикосновение прохладной воды к коже. На одном из витражей, которые приехали с ней сюда на повозке, был изображен водопад, сбегающий по поросшим мхом камням. Ей захотелось вернуть чувство наслаждения, которое она испытала, когда создавала бледно-голубые фрагменты стекла с изображением потока.

Витражи.

Марианна сразу же пожалела, что вспомнила о них. Небров знает о Завкове, а это означает, что теперь Марианне уже нельзя просто хранить молчание о Джадаларе и туннеле. Ей необходимо что-то предпринять, если она собирается сдержать данное матери слово и выполнить долг, к которому ее готовили с самого детства.

И «если» тут неуместно, нетерпеливо напомнила она себе.

Обещание необходимо исполнить. Теперь, когда Алекс в безопасности, у нее нет отговорок. Конечно, ее поступок окончательно разлучит ее с Джорданом, но, наверное, это будет к лучшему. Теперь, когда она поняла, как сильно его любит, она превратилась в изголодавшегося ребенка и хватается за каждое мгновение, проведенное рядом с ним, за каждое новое ощущение.

Та первая секунда, когда она увидела Джордана у палатки воран, была настоящей пыткой: ей бесконечно трудно было сдержать себя и постараться не выдать своего волнения. Больше всего на свете ей хотелось броситься к нему, обнять и уже не выпускать из объятий. И он откликнулся бы на ее зов, она уверена. Но на этом пути ее ждет опасность. Стоит еще хоть раз поддаться его очарованию, и она уже не найдет в себе сил уйти. Нет, ей нужно порвать с ним, чтобы не поддаться соблазну стать снова тем безвольным существом, которым она была в Дэлвинде.

Но сейчас она слишком измучена, чтобы принимать решение. Надо хоть немного отдохнуть.

Спустя еще минуту она уже свернулась на своем матрасе и закрыла глаза. Темнота была желанна, темнота была ее защитой, темнота приносила забытье. Марианна всегда любила свет, но сейчас он был бы для нее невыносим.

Она отдохнет час, а потом пойдет и заберет Алекса из палатки воран

Всего час…

— Черт подери, она отрицает, что Алекс от нее отвернулся. — Джордан сжал кулаки в бессильном гневе.

— Она не может повернуть время вспять, — спокойно произнес Грегор. — Она должна смириться с тем, что мальчик уже никогда не будет прежним.

— Знаю, но она и в этом будет винить меня.

— Ей чужда несправедливость. Просто она еще не смирилась с переменой, которая ее поразила, но эта рана заживет. Ей ли не знать, как тяжело может ранить жизнь?

Джордан содрогнулся. Он тоже нанес ей немало ран.

— Но эта вина действительно лежит на мне. — Он сурово сжал губы. — Я хочу отомстить Неброву.

— И я тоже. Он слишком много мешал нам. — Грегор помолчал. — И он не успокоится. Он не настолько глуп, чтобы преследовать нас в Кассане, но все же он будет пытаться найти способ отыскать туннель.

— Без Джедалара?

— Он упомянул еще кое-что. Завков. Джордан нахмурился:

— А это еще что за дьявольщина?

— Я этого не знаю, но Марианна знала. Он назвал его замком от ключа. Очевидно, Джедалар — это только часть ответа на загадку.

Это звучало убедительно. Хотя в витраже содержалась вся карта туннеля, должно было быть еще что-то, что объясняло бы, как пользоваться этой картой.

— И ты говоришь, что Марианна это знает?

— И пришла в ужас от того, что Неброву об этом известно. Ее это испугало.

— Достаточно ли сильно, чтобы отдать Джедалар нам?

Грегор пожал плечами:

— Возможно. Я решил, что обсудить с ней это лучше тебе.

— Я так и сделаю. — Джордан посмотрел в ту сторону, куда ушла Марианна. — Но не сейчас. У нас все еще есть время.

—Не очень много.

— Я это знаю, — резко ответил он. — Но что, по-твоему, я должен сделать? Она устала, испуганна и страдает.

— Когда все это началось, ты не стал бы тревожиться о ней, если это означало бы безопасность Кассана.

— Не сейчас!