Ветер с моря

— Вауксхолл — неподходящее место, — сурово сказала она. — Ни одна приличная молодая женщина из хорошей семьи не пойдет туда в наше время, а только актрисы, девицы с улицы и прочие люди такого же пошиба.

— Но на этот раз там все будет иначе, — возражала Изабелла. — Это специальный вечер, а я много слышала о Вауксхолле, но никогда там не была. Кроме того, у меня чудесный костюм, и будет жаль, если он так и не понадобится.

Роберт неохотно согласился сопровождать жену, но отказался «вырядиться, как щеголь на деревенской ярмарке». И все-таки в последний момент вынужден был изменять планы: он получил приглашение от старого друга и начальника Генри Дандаса, где должен был встретиться с другими членами оппозиции, придерживающимися совсем иных взглядов на заключенный мир, чем те, кто поддерживал премьер-министра. Приглашение носило характер приказа, и он понимал, что должен принять его. Дэвида не было в городе, а Роберту не хотелось оставлять Изабеллу под защитой брата, но она просила и умоляла так, что, в конце концов, он сдался и проследил, как они вскоре после обеда усаживались в карету. Изабелла выглядела особенно обворожительно в своем костюме пастушки, в черной бархатной маске, расшитой блестками, и в маленькой соломенной шляпке, украшенной букетиком васильков.

— Тебе не хватает только ягненка на голубенькой ленточке, — сухо заметил Роберт.

— Я думала об этом, — серьезно ответила Изабелла, — но бедное животное до смерти испугалось бы фейерверка.

Ги нарядился цыганом — большая шляпа с опущенными полями, голубой платок на шее, белая рубашка, широкий алый кушак, черные брюки и мягкие кожаные сапоги.

— Как только я смогу уйти, сразу же приеду за вами, — сказал Роберт. — Смотри за нею, Ги.

— Присмотрю, сэр, не беспокойтесь.

Они были похожи на двух детей, заранее радовавшихся предстоящему веселью, а себя Роберт почувствовал старым, что было просто смешно, ведь ему едва минуло тридцать. Однако это сумасшедшее лето, с его приемами и балами в честь весьма шаткого мира, когда больше половины населения Британии голодало, казалось ему пляской на краю пропасти.

Роберт вернулся в дом и поднимался в свою гардеробную, когда его остановила Мэриан.

— Что случилось? — торопливо спросил он, подходя к сестре.

Мэриан провела его в свою гостиную и закрыла дверь.

— Ты знаешь, кого Изабелла надеется встретить на этом проклятом маскараде?

— Конечно, знаю, — нахмурившись, ответил брат. — Ги собрал своих друзей, большинство из них молодежь, но все абсолютно приличные.

— Я имею в виду не их, а того француза, Люсьена де Вожа. До сих пор я молчала, но ее повсюду видят с ним. Люди об этом говорят. Мне не нравится слышать везде, куда бы я ни пошла, подобные замечания о жене моего брата. Почему ты закрываешь на это глаза, Роберт?

— Я ни на что не закрываю глаза. Если красота и обаяние моей жены привлекают внимание не совсем порядочных мужчин, то вряд ли это ее вина. Поведение Изабеллы никогда не вызывало у меня ни малейшего беспокойства. Что же мне, запрещать ей безобидные развлечения из-за досужих сплетников? — Он коснулся руки сестры. — Мэриан, моя дорогая, я знаю, у тебя самые благие намерения, но перестань волноваться попусту. Если что-то произойдет, поверь мне, я буду знать, как мне поступить. А сейчас мне действительно нужно идти одеваться, иначе я опоздаю на ужин.

Роберт вышел из комнаты, оставив Мэриан в сомнениях относительно того, стоило ли затевать весь этот разговор. Она немного расстроилась из-за отношения брата к ее словам, и все же Мэриан была уверена в необходимости этого разговора. Ей хотелось бы верить, что Роберт прав и что Изабелла не злоупотребит его доверием.

Двенадцать акров земли, на которых располагались сады Вауксхолла, простирались за рекой, недалеко от Вестминстерского аббатства, и служили местом для развлечений в течение более двухсот лет. Здесь была построена великолепная ротонда в готическом стиле, здесь устраивали концерты и играл орган, здесь были разбиты клумбы, большие тенистые аллеи, стояли маленькие павильоны, где подавали холодные закуски. У арок, увитых розами, открывался вид на пруды и фонтаны. Кроме того, в маленьких зеленых беседках можно было уединиться.

Вечер начался с чудесного концерта, в котором мадам Антонелли пела сентиментальные итальянские баллады, а оркестр играл «Музыку на воде» Генделя. Затем последовал веселый хоровод наряженных в костюмы людей: здесь были монахи, полишинели, греческие герои в золотых туниках и даже Бахус в рискованном наряде из шкуры тигра и гроздьев винограда.

Однако некоторое время спустя Изабелла вынуждена была признать, что Мэриан была права. Несмотря на дорогие билеты, общество собралось вульгарное. Молодые люди, друзья Ги, вели себя в высшей степени пристойно. Но были и другие, весьма шумные компании. Ей довелось наблюдать, как полуодетая молодая женщина с криком бежала по аллее, преследуемая двумя мужчинами, улюлюкающими по-охотничьи. Потом, когда они поймали ее, услышала звук пощечины и сдавленный смех.

Ужин из холодных цыплят, паштета из омаров, сбитых сливок с вином и сахаром и неограниченным количеством шампанского был подан в одном из павильонов. Изабелле не хотелось есть, и она пошла по тропинке, чтобы посмотреть на пруд, где цвели водяные лилии и сновали рыбки, хватая крошки, что бросали им прогуливающиеся. Поблизости какая-то компания затеяла танцы, и один из мужчин вдруг отошел от остальных и, схватив Изабеллу за руку, попытался втащить ее в круг танцующих. Она сопротивлялась изо всех сил, но не хотела кричать или устраивать панику. И вдруг кто-то взял ее мучителя за плечо и так сильно оттолкнул, что тот упал прямо в пруд, откуда выбрался увешанный зелеными водорослями, чем и вызвал взрыв хохота. Он зарычал и уже готов был обрушиться на своего обидчика, но друзья удержали его.

Только теперь Изабелла осознала, что ее спасителем был Люсьен. Он был в маске, но она сразу же узнала его. Люсьен в коричнево-золотом костюме выглядел совсем как юный флорентийский князь времен эпохи Возрождения. У нее перехватило дыхание от удивления и чувства вины. Она совсем не ожидала увидеть его здесь и, по правде говоря, избегала его со времени своего дня рождения.

— Вы, конечно, здесь не одна, — сказал Люсьен.

— Нет, конечно. Я здесь со своим братом. Мы ужинали, потом я пошла покормить рыбок.

Ги выскочил из-за стола, увидев их вместе, но Люсьен улыбнулся ему.

— Могу я увести вашу сестру ненадолго? — непринужденно спросил он. — Я впервые в этих садах, думаю, Изабелла тоже. Я верну ее вам в целости и сохранности, обещаю.

Ги колебался, а Изабелла быстро сказала:

— Мы только немного погуляем, пока вы заканчиваете ужин.

— Мы с Ги старые друзья, — сказал Люсьен, — вы не знали? Он доверит вас моим заботам, правда, Ги?

— Конечно, только не гуляйте слишком долго. Мы будем ждать вас здесь.

Они стали прогуливаться вместе, и на смену печали и разочарованию пришли радость и восторг. Воздух был напоен сладким ароматом ночных цветов, между деревьями висели разноцветные фонарики. Люсьен взял Изабеллу под руку, и она задумалась: почему само его присутствие, прикосновение его руки заставляют сердце биться сильнее?

Скоро они пришли на берег Темзы. По реке взад и вперед сновали ялики, некоторые с зажженными фонарями, и казалось, что по темной воде скользят звездочки.

Изабелла вдруг сказала:

— Очень нехорошо с вашей стороны было посылать мне те пуговицы. Я не знала, как объяснить, откуда они взялись.

— Это была маленькая шутка, которую, как я надеялся, вы должны были оценить. Вы рассказали мужу о нашей первой встрече?

— Нет.

— Почему, Изабелла, почему? Вы боитесь его гнева? А может, это из-за того, что теперь вам известно, как безумно я люблю вас?

— Вы не должны так говорить.

— Вы можете останавливать меня, но это правда.

— Нет, Люсьен.

Изабелла отошла от него, но молодой человек не отставал.