Судьба горца (ЛП)

– А что еще я должен думать?

– Может, она просто устала ждать, пока ты решишь, как отнестись к ее рассказу.

– Никому бы на моем месте не понравилось услышать такое.

Найджел тихо выругался:

– Нравится... неподходящее слово. Наверное, лучше подойдет принять... простить... понять?..

– Мне нужно было время, чтобы все обдумать. Что в этом странного?

– Нам понадобилось не больше нескольких минут. Как ты считаешь, о чем она подумала, когда тебе понадобилось столько времени? Ты любишь эту девушку, но многого не знаешь о ней.

– И что я мог узнать о ней, если она ничего не рассказывала? А то немногое, что она все же поведала, оказалось ложью.

– Не все, – воскликнул Эрик, быстро встав на защиту сестры.

Балфур вздохнул и потер шею. На самом деле ему совершенно не хотелось обсуждать Мэлди. Его чувства, сильные и яркие, причиняли немалую душевную боль. Он мечтал уйти, спрятаться в своей комнате, как наказанный ребенок, и залечивать душевные раны.

– Мэлди сделала выбор. Одна ночь – не такой уж долгий срок, если ее действительно волновали мои мысли. По крайней мере, она могла бы прийти ко мне и сказать о своем уходе, если бы ей на самом деле было важно знать, что я чувствую. Но Мэлди этого не сделала. Она просто ушла, не попрощавшись. – Он шагнул к двери. – Ты спрашивал, что сказало ей мое долгое молчание? Что ж. Ты умный парень, Найджел, как думаешь, о чем мне сказал ее уход?

Эрик вздрогнул, когда дверь за Балфуром со стуком захлопнулась .

– И что, теперь все кончено?

– Нет, – ответил Найджел. – Просто понадобится еще немного времени и столько же хороших разговоров, чтобы он все-таки поспешил за ней.

– Ты думаешь, Мэлди будет ждать?

– Да. – Найджела печально улыбнулся. – Она будет ждать его гораздо дольше, чем ей самой, вероятно, хотелось бы.

– Что ж, надеюсь, мы не ошиблись в своих предположениях насчет Киркэлди. Мэлди нуждается в их одобрении и гостеприимстве, чтобы облегчить боль ожидания, пока Балфур придет в себя.

Мэлди крепко стиснула котомку и оглядела главный зал замка Киркэлди. Пройти через огромные ворота отчего дома матери оказалось самым сложным испытанием в её жизни. И теперь она стояла, боясь, что, возможно, через несколько минут её вышвырнут за дверь.

В глубине души Мэлди понимала, что, вполне вероятно, мать лгала о своей семье, как лгала о многом другом. Если так, то Маргарет смотрела на родственников в той же искаженной, непостижимой манере, в какой смотрела на все вокруг. Однако возможно, что мать впервые в жизни была абсолютно честна. И эта мысль заставляла кровь Мэлди стынуть в жилах.

Стражники на воротах смотрели на нее так пристально, что она начала нервничать. Они без колебаний разрешили ей поговорить с лэрдом. И это немного удивляло. Хоть кто-нибудь должен был поинтересоваться о цели визита. Мэлди гадала, не поспособствовали ли той легкости, с какой ее пропустили к лэрду, ее зеленые глаза и черные волосы, так похожие на глаза и волосы здешних обитателей? Заметив сходство между собой и несколькими стражниками, Мэлди испытала такое чувство, будто вернулась домой. Однако подавила его как можно быстрее. Не поговорив с братом матери, Мэлди не смела думать о подобных вещах. Если она позволит себе ощутить пусть даже кратковременную радость от встречи с родственниками, а ее прогонят, как утверждала мать, это только усилит боль.

Высокий мужчина зашел в зал, пристально посмотрел на гостью и устремился к скамье во главе стола. Его сопровождал всего один человек, пониже ростом и более худощавый, чья рука не покидала рукоять меча, вложенного в ножны.

«Еще одни зеленые глаза и черные волосы», – размышляла Мэлди. Подчинившись молчаливому жесту высокого мужчины, она приблизилась к столу.

– Ты из Киркэлди? – спросил он.

– А вы лэрд? – Мэлди старалась стоять ровно и спокойно, чтобы не выдать своих страхов.

– Да, – ответил мужчина, слегка улыбнувшись. – Колин Киркэлди. Ты меня ищешь?

– Да, я Мэлди Киркэлди, внебрачная дочь Маргарет Киркэлди.

Мэлди была совершенно уверена, что ей удалось удивить собеседников. Оба уставились на нее, разинув от удивления рты. Колин даже немного побледнел. Он быстро огляделся и снова остановил взгляд на Мэлди.

– Где Маргарет?

– Она умерла прошлой зимой.

– Ты похожа на нее... на Киркэлди.

– Я не похожа на Киркэлди – я и есть Киркэлди.

– А кто твой отец?

– Битон, лэрд Дублинна. Но его вы тоже не увидите. Он умер несколько дней назад от руки Балфура Мюррея, лэрда Донкойла.

К ее удивлению, Колин фыркнул от смеха.

– У тебя еще и хватка Киркэлди. Присаживайся сюда, девушка. Справа от меня. Томас, принеси нам немного сидра, – распорядился он.

– Уверен? – спросил Томас. – Ты останешься с ней наедине?

– Полагаю, я сумею защититься от этого юного создания, – протянул Колин и, как только Томас ушел, взглянул на Мэлди: – Ты ведь пришла не для того, чтобы убить меня?

– Нет, хотя, если то, что мать рассказывала о вас, – правда, я ещё подумаю об этом.

Он откинулся на спинку огромного резного стула и потер подбородок:

– И что же сестра рассказывала о нас?

Сделав глубокий вдох, Мэлди поведала все, что Маргарет говорила о своей семье. Красивое лицо дяди побагровело от гнева, что заставило Мэлди немного понервничать. Но в тоже время она поняла, что Маргарет в очередной раз солгала. Дядя выглядел не только разгневанным, но ещё и обиженным и глубоко оскорбленным. Когда Томас вернулся с кувшином и увидел, насколько расстроен лэрд, он гневно зыркнул на Мэлди.

– Все в порядке, парень, – сказал Колин, потянув Томаса вниз, на место слева от себя, и наливая им всем немного сидра. Он спокойно повторил слова Мэлди, после чего Томас стал выглядеть почти взбешенным.

– Похоже, Маргарет была верна себе до конца дней своих, – прошептал Колин. – Если ты веришь всему этому, то зачем пришла сюда?

Девушка пригубила напитка, чтобы успокоиться. Тон, каким Колин сказал, что Маргарет была верна себе, подсказал Мэлди, что дядя не заблуждался насчет сестры. Однако то, что Мэлди собиралась рассказать, нельзя было и сравнивать с глупостью и непомерной гордыней Маргарет. Она даже не могла предположить, как он отнесется к ее словам и поверит ли вообще. Было бы проще ничего не рассказывать, но о затруднениях, которые возникают, если скрывать истину или лгать, Мэлди знала не понаслышке. На этот раз она собиралась быть честной от начала до конца. Лучше горькая правда... Собравшиь с духом, Мэлди рассказала все, как было.

По окончании рассказа Колин долго хранил молчание.

– Даже не знаю, что больше всего злит или ранит меня: ее постоянная ложь, обращение с тобой или то, что она пыталась уничтожить твоего отца твоими же руками. Скорее всего, последнее... Остальное тоже весьма болезненно, но убийство Битона погубило бы твою душу.

Мэлди пожала плечами:

– Я не сделала этого.

– Но попыталась.

– Да, попыталась. – Она скривилась. – Однако не уверена, что сделала это ради неё. Впрочем, это уже не важно. Битон убит, как он того и заслуживал, и не моей рукой. А я буду наказана за грешные помыслы.

– К сожалению, единственный, кто заслуживает наказания, уже не сможет искупить грехи. Я никогда не понимал сестру, не понимал, откуда в ней взялось тщеславие. Она была красива, и, возможно, ей слишком часто говорили об этом. Не знаю.

– Я тешусь мыслью, что иногда люди совершают необъяснимые поступки.

Колин потянулся к Мэлди и взял ее за руку:

– Есть кое-что, что ты должна знать. Мы никогда не выгоним тебя за порог. Если бы моя сестра потрудилась обратить внимание на что-нибудь, кроме своей внешности, она бы увидела, что у нас есть дети без отцов, и мало кто был подвергнут порицанию за это. А если кто и был, то уж точно не несчастные дети, которые ничего не знали об обстоятельствах своего рождения.

– Но отцом этих детей был не Битон.

– Для нас не имеет значения, кто твой отец. Он не растил тебя. И несмотря на все выходки глупой матери, ты выросла благоразумной девушкой.