Личные враги

Одним неистовым движением он сдернул с нее рубашку. Блики пламени играли на нежной коже Лорен, оттеняя белоснежную наготу.

Арион на миг замер, сжав ладонями ее плечи.

— Лорен… — только и сумел выговорить он, и девушка ощутила, как едва заметно дрожат его пальцы. Потом Арион легко и стремительно подхватил ее на руки и понес через всю комнату, к кровати под бело-голубым балдахином. Лорен соскользнула с его рук на восхитительно мягкое ложе и едва не рассмеялась, ощутив всей кожей щекотную прохладу драгоценных мехов. Арион склонился над ней, и она обвила руками его шею, не желая отпускать его — ведь одной холодно и неуютно, даже на таком роскошном ложе.

— Лорен… — вновь прошептал он, зарывшись лицом в ее густые волосы. — Твоя кожа пахнет цветами, Лорен. Сладкая… до чего же ты сладкая, любовь моя.

И вдруг, отстранившись, он сбросил с себя одежду. Лорен впервые видела его нагим.

Он был прекрасен — даже в самом соблазнительном сне Лорен не представляла, как прекрасна и волнующа может быть мужская нагота. Стыдливый румянец, невидимый в полумраке, залил ее лицо, но миг спустя Лорен позабыла о стыдливости, потому что Арион лег рядом с ней, привлек ее к себе, и она задохнулась, опаленная жаром его сильного тела. Так они и лежали, безмолвно глядя в глаза друг другу, наслаждаясь упоительным соприкосновением своих обнаженных тел.

Арион лег. Сладкое нетерпение обожгло Лорен, когда она ощутила восхитительно твердое прикосновение его разгоряченной мужской плоти.

Именно об этом она мечтала в самых потаенных и бесстыдных своих грезах — Арион склоняется над ней, сжав ладонями ее плечи, вторгаясь в ее нежное податливое лоно. Глаза его были закрыты, лицо застыло в странном напряжении. Лорен — как тогда, на поляне — ощутила его в себе. Влажную глубину ее естества всколыхнула жгучая и сладкая боль… но и эта боль была сейчас всего лишь частью наслаждения.

Арион открыл глаза, и Лорен увидела, что они пылают в полумраке изумрудным огнем.

— Я люблю тебя, — шепнул он и вдруг резко подался вперед, глубже входя в нее. Острая боль пронзила Лорен с такой силой, что из глаз невольно брызнули слезы.

Она вскрикнула, но Арион погасил ее крик поцелуем и неумолимо, размеренно продолжал двигаться, погружаясь все глубже в ее напрягшуюся, пылающую плоть.

— Прости, прости, — шептал он, на миг оторвавшись от ее губ. — О, как я люблю тебя, Лорен, моя нежная, прекрасная, восхитительная Лорен, моя Лорен!

И боль отступила, исчезла, убаюканная страстным ритмом его движений. Этот ритм подхватил Лорен, и не было больше ничего, кроме слившихся в остром наслаждении тел, кроме сладостной волны, которая поднимала их все выше и выше…

А потом пришел блаженный покой, и они лежали рядом, истомленные, опустошенные взрывом ошеломительного восторга.

— Я люблю тебя, — прошептала Лорен, когда наконец обрела дар речи.

— Да, — только и ответил он, повернул голову, и губы их слились в легком нежном поцелуе, сулившем новые блаженства плоти и духа.

Лорен провела ладонью по его влажной разгоряченной щеке. Арион перехватил ее руку, прижал к своим губам и медленно, нежно перецеловал ее пальцы — один за другим.

«Боже, боже милостивый, пусть он останется жив».

Лорен была свято уверена, что этой ночью не спала ни минуты.

Да и мудрено было заснуть после того, что она испытала, — даже если все тело охвачено сладкой, неведомой прежде истомой, даже если тепло и уютно в объятиях прикорнувшего рядом Ариона.

Лорен поняла, что ошиблась, когда увидела, что от огня в очаге остались только вишнево рдеющие угли. Впрочем, небо за окном спальни все еще было по ночному темным.

Повернув голову, Лорен обнаружила, что Арион не спит и смотрит на нее. В сумраке спальни он был почти неразличим — лишь блестели широко открытые глаза.

— Уже скоро, — сказала Лорен.

— Знаю, — помолчав, ответил он.

— Я поеду с тобой.

— Нет, — отрезал он, не задумываясь.

— Я должна быть с тобой, — сказала Лорен. — Должна.

— Нет, — так же твердо повторил он.

— Ты не понимаешь…

— Это ты не понимаешь, Лорен. — Арион приподнялся на локте — воплощение мужской силы и ловкости. — Я не хочу, чтобы ты опять оказалась в гуще боя. Ты останешься здесь, в Элгайре. Здесь ты будешь в безопасности — насколько это в моих силах.

— Я нужна тебе, Арион. Быть может, мне удастся разубедить моих сородичей, объяснить им, что…

— Прекрати! — хриплый, низкий голос Ариона подозрительно дрогнул. Арион помолчал немного и решительно покачал головой. — Неужели ты думаешь, что мне будет сладко увидеть, как тебя снова ранят? Или я смогу покорно смотреть, как тебя убьют либо силой вернут к нему? Не упрямься, Лорен. Не мучай меня.

Лорен отвернулась, борясь с предательской дрожью. Ей хотелось разрыдаться, молить, проклинать судьбу, которая уготовила их любви такой ужасный и скорый конец — и это после того, как они вместе преодолели столько препятствий!

В комнате воцарилась невеселая тишина, лишь шуршали складки балдахина, колеблемые незримым сквозняком.

— Ты мне доверяешь, Морган? — сумрачно спросила Лорен.

Казалось, Арион ничего на это не ответит, но в конце концов он все же почти со злостью бросил:

— Да!

Лорен повернулась на бок и оказалась с ним лицом к лицу.

— Тогда ты должен взять меня с собой. Пойми же — мне это необходимо.

— Доверие тут ни при чем.

— Нет, ты должен доверять мне. Ты должен верить, что я знаю, как будет лучше для меня и, надеюсь, для нас. Арион, я не хочу умирать. Но если этому все же суждено случиться, — Лорен положила руку на его плечо, — я хочу умереть рядом с тобой. Не здесь, взаперти, не насильно выданной замуж за Пэйтона Мердока. Я хочу быть с тобой до конца. И пусть мои сородичи своими глазами увидят, что натворила их ненависть.

Арион придвинулся ближе к ней, обнял, прижал ее голову к своей груди.

— Я этого не перенесу, — прошептал он, касаясь губами ее виска. — Расстаться с жизнью, зная, что виноват в твоей смерти…

— Нет. — Лорен подняла голову. — Ты ни в чем не виноват, Арион. Вся вина падет на Квинна и клановый совет, на Мердока с его войском, на их трусость и несправедливость. Твоей вины здесь нет.

Арион вздохнул, все так же крепко прижимая Лорен к себе. Почти безотчетно он погладил ее нагое плечо — и в этом жесте сквозило глубокое отчаяние.

— Позволь мне поехать с тобой, — настаивала Лорен. — Месяц с лишним назад, Арион Морган, мы с тобой заключили союз — так давай же вместе встретим его конец, если уж так суждено.

И Арион сдался. Она поняла это, когда он со вздохом уткнулся в ее плечо, перебирая пальцами ее густые медно-рыжие локоны.

— А может быть, — уверенно продолжала Лорен, — я сумею убедить своих соплеменников. Может быть, они прислушаются к моим словам и поймут наконец, что творят.

— Помоги господь всем нам! — пробормотал Арион.

Заря только занималась, и свет нового дня едва окрасил розовым край неба на востоке. Если б уходящая ночь выдалась звездной, то сейчас и звезды сияли бы еще ярко, упорно не желая уступать свое место дневному свету.

Но звезд не было. Небо заволокли низкие тяжелые тучи — как будто сама природа этим утром предвещала погибель всему живому. Дул порывистый ледяной ветер, траурно завывая в холмах.

Дозорные сообщили, что к Элгайру движется объединенное войско кланов Макрай и Мердок — тяжелые всадники, лучники-пехотинцы. Люди, которых Лорен знала с самого детства, помнила имена их детей и жен.

Сегодня должна была состояться ее свадьба. Не странно ли, что вместо этого она сидит верхом во главе войска, которое собралось на краю узкой долины, чтобы сражаться с ее бывшим женихом — и не чувствует при этом ничего, кроме горечи и гнева?

— Три к одному, — невыразительным голосом предположил Фуллер, сидевший в седле по другую руку от Ариона.

— Пожалуй, — отозвался тот.