Море соблазна

Он втянул в себя воздух, ощутив, как бешено забилась в висках кровь, и с ужасом подумал, что, пожалуй, даже среди шума своих машин янки могут услышать, как отчаянно колотится его сердце.

– Да, едва было… – сквозь зубы выругался штурман, и Дивон кивнул в знак согласия. Туман слепил глаза и забивал ноздри. Дивон дал команду идти дальше и тут же услышал, как его приказ был передан по переговорному устройству вниз, где, как он знал, матросы, зажатые среди кип хлопка, волнуются и переживают не меньше, чем он.

«Бесстрашный» шел вперед. И вдруг Дивон услышал нечто, заставившее похолодеть кровь в его жилах.

– Что, черт побери?! – Забыв о предосторожности, Дивон сорвался на крик.

В небе замелькали сигнальные разноцветные ракеты, оповещающие всех, что какой-то глупый или чересчур смелый корабль отважился вырваться из блокадного кольца.

– Полный вперед! – заорал Дивон, когда над кораблем с шипением пролетели первые снаряды. Они были обнаружены, и не оставалось ничего другого, как на максимальной скорости уходить, спасая свои жизни.

И все из-за какого-то идиотского петуха.

Фелисити, скорчившись и зажмурившись, сидела за кипами хлопка неподалеку от капитанской рубки, крепко обнимая Люси и Сисси.

– Я виноват, виноват, мисс Фелисити! Я пытался его удержать!

Девушка подняла ресницы, по-прежнему ничего вокруг не видя.

– Я верю. – Она вздохнула, приготовившись услышать пушечную канонаду. Все было тихо, и Фелисити добавила: – Я сама виновата, что позволила тебе взять эту птицу.

Действительно, когда они поднимались на борт, у девушки не хватило духу отобрать у бедного мальчика его любимца. Кроме того, какой мог быть вред от обыкновенного старого петуха?

Фелисити отдышалась и откинулась на фальшборт. Она прекрасно знала, какое значение придают прерыватели блокад полной тишине – именно поэтому она просила детей молчать до тех пор, пока они не услышат громких разговоров всей команды. Это означало бы, что корабль миновал опасную зону и вырвался из кольца.

Тем более она понимала, что артиллерийский обстрел, который уже начался, произошел именно после крика проклятого петуха. Глухие раскаты потрясали ночь, и корабль начал отклоняться вправо. Люси, тихо хныкавшая, испустила испуганный громкий вопль. Фелисити попыталась успокоить малышку, но ее слов даже не было слышно среди обстрела и взрывов снарядов.

Девушка сидела ни жива ни мертва, боясь за себя, за детей и за… Дивона, который, как она понимала, подвергается самой большой опасности, находясь на палубе прямо под вражескими снарядами.

В жутковатом свете ракет Дивону хорошо видны были матросы, которые, прижимаясь к палубе, прятались от снарядов за кипами хлопка. Правый борт был уже частично поврежден, а обстрел все не утихал.

– Больше пару, мистер Дэвидсон, больше пару, – перекрывая рев пушек, прокричал Дивон. – Передайте, пусть не жалеют угля!

Взрезая воду, «Бесстрашный» рвался вперед, несмотря на отчаянно плохую видимость, и капитану оставалось только молить Бога, чтобы они не наскочили на вражеский корабль.

Под градом снарядов судно все же приближалось к выходу из опасной зоны, и теперь, развив полный ход, «Бесстрашный» шел со скоростью не менее двенадцати узлов в час.

– Погоня, кэпт'н!

Дивон лихорадочно обернулся, чтобы понять, в чем дело, и тут же, при свете очередной ракеты, увидел, что шотландец не ошибся: вынырнув из кромешной тьмы, за ними гнался крейсер, и расстояние между кораблями катастрофически сокращалось.

– Все топки полны угля, – немедленно ответил штурман, увидев в глазах Дивона безмолвный вопрос. – Большего мы не сможем.

– Избавиться от части груза! – скрепя сердце приказал Дивон и первый бросился выполнять приказ. Он швырял за борт огромные тюки – тело его ныло, руки горели.

Когда верхняя палуба была очищена от груза, на востоке уже забрезжил рассвет, и неприятельский крейсер прекратил преследование. Янки попытались было запросить помощи, сигнализируя случайным судам береговыми дымками, но других кораблей поблизости не оказалось, и вскоре «Бесстрашный» шел один, по-прежнему не сбавляя скорости.

– Слава Всевышнему! – проворчал шотландец и, почесав рыжую бороду, разлегся в рубке. – Больше их нет поблизости – ручаюсь головой!

– Надеюсь, – Дивон рукавом вытер со лба соленый пот. – Повреждения большие? – Мак-Фарланд отрицательно покачал головой. – Я думаю, нас преследовал не кто иной, как «Коннектикут».

В ответ раздался длинный удивленный свист штурмана:

– Наше счастье, что нам удалось оторваться!

– Да, корабль мощный, но только за «Бесстрашным» ему все же не угнаться.

– Вероятно, но был момент, когда я засомневался.

– Вы, кэпт'н?! В жизни не поверю! – Шотландец натянул поглубже свою шапчонку. – А из-за чего, по вашему, поднялась вся эта буча?

Дивон промолчал и приказал помощнику послать людей на очистку палубы от осколков. Лицо его потемнело.

Сжав кулаки, он поспешил на нижнюю палубу. Его душил гнев и отчасти страх при мысли о том, что он должен будет сделать, когда найдет ее. Она здесь. Он понял это с того самого момента, как прокричал петух. Она предала его и едва не отправила к праотцам всю команду.

Рывком открывая все каюты в пассажирском отсеке, Дивон обошел его весь и догадался, что Фелисити, скорее всего, скрывается в его собственной каюте.

Он побежал туда и отшатнулся, увидев Фелисити, поднимающуюся с колен навстречу ему, с рукой, прижатой к горлу, словно она задыхалась. Лицо капитана Блэкстоуна в слабом свете начинающегося рассвета было страшным.

– Я… Я объясню… Видите ли…

– Молчи! – прорычал он, запирая на три оборота каюту и хватая девушку за руку. – Ни слова.

– Оставьте! Оставьте мисс Фелисити сейчас же! – тут же бросил вызов взрослому и сильному человеку маленький тщедушный Эзра.

Дивон от такой наглости резко обернулся и увидел, что злосчастный петух спокойно и мирно отдыхает на руках у мальчика. Не успел он сказать и слова, как Фелисити вырвала руку и, бросившись к негритенку, обняла его за плечи.

– Все хорошо, Эзра. Капитан Блэкстоун имеет полное право на меня сердиться.

– Да, черт побери! – Еще он будет спрашивать разрешения на свои эмоции! Дивон шагнул прямо к девушке и тут же увидел лежавшую на его кровати девочку. Кулак его разжался.

– С ней все в порядке?

Фелисити сглотнула слюну и кивнула.

– Она просто напугана и устала… И очень слаба.

– Да о чем ты думала вообще?! – Дивон не ждал ответа на свой вопрос и, естественно, не получил его. Эзра по-прежнему не сводил с него глаз, карауля каждое движение. Тысяча чертей, он уважал мальчишку за это, пусть даже тот был всего лишь жалким негритенком. Он повернулся к девушке и крепко взял ее за руку.

И тут на глаза ему попалась малышка, застенчиво ковырявшая рваным ботинком в куче хлопка, сваленной в каюте.

Сам не понимая зачем, Дивон склонился над ребенком. Люси посмотрела на него широко распахнутыми черными глазами, медленно вытащила изо рта два грязных пальчика и протянула ручонки – ему оставалось лишь подхватить ее на руки и ласково погладить по спине, когда малышка доверчиво обняла его за шею.

– А со мной ничего не случилось! – прошептала она ему на ухо.

– Вот и хорошо, – Дивон почувствовал, что ему стало легче.

– Мисс Фелисити все время говорила нам, что вы не позволите, чтобы с нами случилось что-нибудь плохое!

– Неужели? – Из-за детской головки Дивон посмотрел на девушку, которая при этом быстро опустила свои темно-золотые ресницы. Но в следующее мгновение она взглянула ему прямо в лицо.

Шутливо сжав малышку так, что она взвизгнула, Дивон осторожно усадил ее прямо на постель к больной сестре.

– Залезай-ка под одеяло и отдохни. – Затем Дивон спокойно сказал Фелисити: – Мне надо поговорить с тобой.

– Но ведь вы не сделаете ей ничего дурного, правда? При всем своем уважении к мальчику Дивон все же не мог позволить, чтобы ему задавал вопросы такой сопляк, да еще и на борту его собственного судна. Челюсти его сжались.