Неотразимая герцогиня

Но мы не отправляли на гильотину тех, кто не был согласен с тогдашним правительством.

— Нет, — согласился Куинтон, — всего-навсего пошли войной друг на друга, войной, в которой тоже погибло немало невинных душ.

— Но это было почти двести лет назад, — запротестовала Аллегра. — Сейчас иные времена, и людям не следует превращаться в дикарей.

— Жаль, что они тебя не слышат и нам придется плыть во Францию за племянницей Беллингемов.

Онор и Хокинс уже уложили в сундук вещи хозяев, и хотя казалось немного странным отправиться в Брайтон в начале марта, другого предлога покинуть Лондон придумать не удалось. Только Чарлз Трент знал об их миссии и, хотя не слишком одобрял столь смелые планы, все же позаботился о том, чтобы у герцогской четы хватило денег на путешествие. Он даже раздобыл кошелек с французскими монетами.

— Думаю, достаточно для подкупа, — хмуро процедил он. — Ах, Аллегра, что я скажу вашему отцу?!

— Ничего не говорите, — попросила она. — Мы постараемся вернуться как можно скорее, и я не хотела бы зря его расстраивать. Довольно и того, что тетя-мама всю зиму была нездорова.

— Поделитесь со мной своим планом, — попросил секретарь.

Она наскоро ввела его в курс дела. Трент кивнул;

— Это должно сработать, но медлить нельзя. Постарайтесь добраться до Франции, выручить родных Беллингемов и без промедления вернуться. Там вам грозит опасность. Понимаете, ваша светлость? Игры, что вы затеяли, чреваты смертельным риском.

— Знаю, Чарлз, — вздохнула Аллегра, назвав Трента по имени, что делала крайне редко. — Но я верю в удачу, и, кроме того, мы не можем оставить Беллингемов в беде. Они были так добры к нам!

— Верно, ваша светлость, и я вполне согласен с вашими рассуждениями, но, если что-то случится с любым из вас, Беллингемов всю оставшуюся жизнь будут терзать угрызения совести. Они уже немолоды, а история с племянницей окончательно выбила их из колеи. Помните, прежде всего вы должны заботиться о муже и о своей семье.

Если вам будет грозить беда, думайте прежде всего о собственной безопасности.

— Вы чересчур тревожитесь, Чарлз, — отмахнулась Аллегра и, привстав на цыпочки, поцеловала секретаря в щеку, отчего бедняга покраснел до корней волос.

— Вы и оглянуться не успеете, как мы вернемся!

Она взяла мужа под руку и направилась во двор, где уже ждала карета.

Солнце только всходило, когда они выехали из города и свернули к Брайтону. Друзья условились встретиться в гостинице «Доспехи короля». Дорога была прямой и довольно ровной. Трент договорился о подмене лошадей по всему пути, так что путешествие заняло не более пяти часов.

Гостиница находилась в порту. Большое удобное заведение было любимым пристанищем путешественников, хотя теперь находилось не так уж много охотников побывать во Франции и постояльцев стало меньше. Мистер Трент снял парадные покои для герцога и большие комнаты для графа и лорда Уолворта, расположенные рядом, в отдельном крыле гостиницы. Было решено, что Хокинс останется здесь и присмотрит за вещами. Ведь им непременно понадобится приют сразу же по возвращении из Франции. Кроме того, не стоило поднимать суматоху, привлекая тем самым ненужное внимание. Недаром говорили, что Брайтон кишит французскими шпионами.

Хозяин гостиницы поспешил к дверям, чтобы лично приветствовать знатных клиентов.

— Добро пожаловать, джентльмены! Входите, входите!

Ваши комнаты уже готовы!

— Вам сказали, — надменно бросил Куинтон, свысока взирая на хозяина, — что мы оставляем комнаты за собой на время плавания на яхте графа Астона? Здесь пока поживет мой человек, Хокинс. Позаботьтесь о том, чтобы его кормили.

Он терпеть не может моря, верно, Хокинс?

— Совершенно верно, ваша светлость. Терпеть не могу, — повторил лакей все, как ему было сказано, яростно кивая при этом головой.

— Можете подавать ему эль, но не позволяйте напиваться, — наставлял хозяина герцог. — Он обожает эль, не так ли, Хокинс?

— Да, милорд, — подтвердил лакей, расплывшись в улыбке. — Разумеется. Все будет так, как вы приказали, ваша светлость. Не волнуйтесь, милорд.

Хозяин низко поклонился и повел гостей в комнаты, где их уже ожидали друзья.

— О, как все это волнующе! — воскликнула Кэролайн.

— У вас есть одежда? — поинтересовалась Юнис.

— Да, и когда вы ее увидите, глазам не поверите! — пообещала Аллегра. — Настоящая рвань! Сейчас Онор принесет!

— Твоя горничная? — в один голос ахнули подруги.

— Онор неплохо говорит по-французски, — пояснила Аллегра, — и, кроме того, служанке лучше знать обычаи простолюдинов.

— До чего же забавно, что твоя Онор сумела выучить еще один язык, — усмехнулась Кэролайн. — Да это почти то же, что иметь горничную-француженку! Даже если она родом из Вустера.

— А можно посмотреть наши костюмы? — взмолилась Юнис.

— Онор, принеси маленький саквояж с одеждой, подготовленной для Франции, и покажи леди Уолворт и леди Бэйнбридж, — велела Аллегра.

Саквояж был принесен, открыт, и Онор вытащила юбку, пояс и чепец. Кэролайн немедленно напялила чепец на свои локоны. Юнис обернула широкий пояс вокруг тонкой талии.

Обе уставились друг на друга и разразились хохотом.

— Это не шутка, — упрекнула Аллегра. — Если нас поймают, скорее всего не миновать нам гильотины. Эти революционеры не смотрят на национальность! Англичан казнят наравне с французами. Недаром Куинтон все время твердит, что мы затеяли опасную игру. Нужно пройти восемь миль от побережья до поместья графини, не возбуждая подозрений, освободить ее и детей, снова вернуться на побережье, где нас будет поджидать яхта, и потихоньку поднять паруса. Я не подумаю плохо о той из вас, кто изменит свое решение и останется в Англии.

— Нет! — твердо сказала Кэролайн. — Графиня д'Омон — моя кузина.

— Нет! — вторила ей Юнис. — Признаюсь, мы обе нервничаем, но никому в голову не приходило пойти на попятную.

— Но как мы доберемся до владений графини? — спросила Кэролайн.

— Примем обличье кровожадных вязальщиц из Харфлера, которые пришли, чтобы потащить графиню и детишек на суд революционного трибунала. Якобы Комитет общественной безопасности города послал нас за гражданкой д'Омон и ее отродьем. Если люди, которые удерживают графиню, попытаются нас остановить, мы набросимся на них с ругательствами и угрозами. Францией правит страх. Простое обвинение ее тюремщиков в том, что они отказываются подчиниться властям, сразу их усмирит, я уверена. Вспомните, что, несмотря на все революционные идеи, эти люди привыкли беспрекословно подчиняться своим господам. Стоит лишь построже на них прикрикнуть, и они подожмут хвосты. Однако придется быть как можно более убедительными.

А тем временем мужчины тихо совещались, обсуждая план действий.

— Когда мы отплываем? — спросил герцог графа Астона.

— Капитан Грант предлагает поднять якорь ближе к полуночи, с вечерним приливом. Небо ясное, ветер умеренный.

Если погода продержится, послезавтра мы будем у французского побережья.

— Он знаком с теми местами?

Маркус улыбнулся:

— Во всяком случае, знает укромную бухточку у самого Харфлера. Там мы и бросим якорь.

— Интересно, откуда ему известно о таком идеальном укрытии? — подивился вслух лорд Уолворт.

— Черт возьми, Адриан, а откуда, по-твоему, берутся все те тонкие французские вина, без которых ты жить не можешь? — ехидно осведомился граф. — Не воображаешь же ты, будто кто-то позволит чертовым лягушатникам перекрыть все источники?

Когда мне не нужна яхта, а честно говоря, последнее время я почти ею не пользуюсь, Гранту позволено совершать небольшие экспедиции для собственного развлечения. Если при этом он привозит немного вина, я не жалуюсь.

— Иными словами, Маркус, твой капитан — попросту контрабандист, — заключил лорд Уолворт. — Положение с каждой минутой становится все более критическим. Если яхту узнают и задержат, нам грозит гильотина. Мне это совсем не нравится!