Любовь Белого волка. Любовь Волков (СИ)

Никто никогда не видел травника плачущим. Казалось, что брюнет даже не знал что такое слезы, а точнее не ощущал их никогда на собственных щеках. Испугавшись и заволновавшись. Дири медленно подошел к постели. Бейон лежал спиной к омеге, оттого Дири обошел кровать и присел на ковер, дабы ясно видеть все эмоции мужчины.

Интуиция подвела. Бейон не плакал. Всего лишь дышал очень нервно, оттого и спина подрагивала.

Дири не знал, как начать разговор, однако знал что им обоим необходимо поговорить. Не факт, что травник останется равнодушным и не поверит. Несмотря на сомнения, Дири верил и решил начать разговор:

— Я знаю, чем сейчас обеспокоено твое сердце и разум. Ты считаешь меня изменником, но это не так. Если ты выслушаешь меня и простишь, я стану самым счастливым волком, — юноша посмотрел в глаза любимому.

Бейон слышно вздохнул и прикрыл очи. Уж очень его тянуло в сон. У него не было сил ни прощать, ни выслушивать оправдания, ни кричать — совершенно ничего. Дири, решив, что молчание означает согласие, продолжил:

— В ту ночь мне было очень больно. Я чувствовал себя, как во время течки. Мышцы ужасно свело и все болело. Было ощущение, что у меня отвалятся ноги. Я чудом добежал до сада. Там был Лирый. — вновь всхлипнул сероглазый. — Я будто потерял рассудок, когда он нагло прижал меня и коснулся. Он стал давить мне на живот. Я испугался, — голос предательски дрогнул. — Я испугался за Доминика. Мне пришлось позволить ему дотронуться до себя, но все только из-за сына. Пойми меня, Бейон, -расплакался омежка. — Я не хотел. Всё только из-за волчонка. Он ведь сказал, что навредит ему. Я люблю тебя, прости, молю. Умоляю, любимый. — мальчишка захлебывался слезами, осознавая, что сейчас Бейон грубо оттолкнет и уйдет.

Все было ясно и очевидно. У Дири началась истерика. Истерика, вызванная страхом. Страхом, что любимый человек не поверит и бросит, как ненужную и уже использованную, одноразовую вещь.

Будущий папа нервничал и грустил, и маленький Доминик чувствовал это. Толкнувшись в животике, волчонок будто хотел сказать, чтобы папа сейчас же прекратил плакать. На толчки ребенка, Дири лишь всхлипнул и погладил животик.

Бейон ударил себя по лбу, после чего встал с кровати. Походив по комнате, он нагнулся к омежке и аккуратно поднял того на руки, после чего положил на кровать. Вытерев слезки, прижался к парнишке и принялся целовать. Целовал своего малыша с особой нежностью. С чувством собственности примкнул к алым устам, положа руки на округлую попку. Погладил, после чего стал покусывать шейку.

Дири резко затих, будто боясь, что это что-то вроде ложного прощения и через несколько секунд Бейон вспылит и закричит… Однако этого не последовало.

— Прости меня. За всё прости. Это из-за меня. Не доглядел и не поверил. Прости, малыш, — лихорадочно зашептал мужчина, прижимая парня к себе.

Дири, не веря, посмотрел на Бейона, а затем сам стал целовать альфу.

— Я люблю тебя. Мои слова не пусты. Запомни, Бейон. Кто бы ни говорил и что бы ни случилось, я люблю тебя и только тебя! Что бы я не сделал, я люблю и всегда любил лишь тебя, — Дири целовал лицо брюнета.

На эти слова, Бейон лишь прижал к себе блондина. Лекарь понял… Понял, что никто и никогда не любил его такой искренней любовью, любовью о которой мечтает каждый омега и каждый альфа. НИКТО…лишь Дири!

***

Озверевший Лирый вошел в покои, громко хлопнув дверью. Если у Бейона мысли путались и он не хотел драться с родным сыном, то черноволосый наоборот. Разгневанный волк с громким звуком опустился на кресло. На дворе стояла ночь. Во дворце почти все спали.

Скинув верхнюю одежду прямо на пол, волк устремил свои морозные очи в сторону спящего омеге. Одеяло прикрывало хрупкое тельце. Сейчас Ник был похож на гусеницу, свернувшуюся в кокон.

Подойдя к своему без пяти минут супругу, Андреас слегка приспустил одеяло, открывая обзор на белоснежную, нежную спину. Почувствовав резкую пропажу тепла, спина покрылась мурашками. Николас вздрогнул и зашевелился, чем выдал сам себя.

Альфа нахмурился и слегка раздраженным голосом произнес:

— Почему ты до сих пор не погрузился в сон? — лорд произнес данное, как и всегда, на «своем» языке, который был понятен не каждому, а точнее лишь образованному волку.

Николас, не имеющий хорошего образования, однако с детства являющимся смышленым юношей, без труда понял вопрос своего «любимого» жениха.

— Я волновался за тебя, оттого и не смог отдаться царству Морфея, — послышался тихий голос.

— Повернись ко мне лицом, а не тем местом, которое будет принимать мое семя! Веди себя достойно, когда разговариваешь с мужем, — альфа выглядил крайне раздраженным.

Сжав зубы, благо дело, Андреас этого не заметил, омега нацепив на себя маску послушного и покорного омеги, повернулся к Лирому. Волк нависал над его лицом.

— По законам племени мы пока не являемся супругами, — будто расстроенно, выдохнул юноша.

— Свадьба на днях. У меня вылетело из памяти то, что я должен спросить вожака о точной дате. В любом случае через несколько дней, раньше недели. Из-за отъезда вожака, пришлось временно отложить свадьбу. Я надеюсь ты выбрал себе ткани, украшения и белье для брачной ночи? — рыкнул чужеземец.

— У меня в наличие хорошие вещи и… — не договорил бывший слуга.

— Закрой пасть и не смей так себя вести, — закричал волк.

Ник испугался. Он понимал, что если произнесет еще хоть слово, то Лирый либо изобьет его, либо возьмет силой. Никто не виноват, что этого волка опозорил лекарь в присутствии омеги, но к сожалению довести это до мыслей молодого альфы было невозможно.

Испуганно взглянув на будущего мужа, Ник приблизился к его лицу. Тот не отстранялся, а наоборот смотрел на юнца, ожидая дальнейших действий. Будто спрашивая разрешения, Николас притаился, а потом аккуратно коснулся своими устами губ черноволосого. Злость чужеземца, казалось, испарилась.

Андреас перехватил инициативу, поглаживая омежку то по спине, то по бедрам и упругой попке. Вдыхал запах и мурлыкал, подобно довольному коту, когда чувствовал еле слышные вздохи и длинные пальчики на своей крепкой спине.

— Прости, — напряженным голосом произнес младший. — Я просто очень переволновался из-за сегодняшнего вечера.

— Ты не виноват. Это я должен извиниться. Бейон разозлил меня из-за своей сучки. Ты не виноват, — поцелуй в висок.

— Ты о Дири? В чем он провинился? — Ник обнял мужчину, надеясь услышать верный ответ.

— Виляет хвостом, желая быть наполненным посторонним альфой, вот и все, — солгал Лирый, равнодушно пожимая плечами.

— Мой жених нравится не свободному омеге? — удивился слуга.

— Этому омеге нравятся все альфы, я не единственный, — лорд еще сильнее прижал будущего супруга, вдыхая аромат тела и волос. — Завтра же попрошу разрешение на скорую свадьбу, ты понял? — требовательно поинтересовался сын Бейона.

— Все будет так, как ты того желаешь, — Ник облизнул пересохшие губки.

— Никки, ах…- жест не остался незамеченным, и Андреас тутже примкнул к устам.

Альфа опрокинул омежку на спину, после чего сел на того сверху. Запах кружил, лишая рассудка. Молодой волк не мог понять почему этот слуга, не имеющий ни рода, ни происхождения, так повлиял на завидного альфу.

Расправившись с ремнем на брюках, альфа хотел было снять белье, но был остановлен несмелым касанием руки. Удивленно посмотрев на напуганного юного волка, Лирый задал вопрос:

— Что такое, Никки?

— Я…можно не сейчас? Я боюсь, — жалобно простонал омега.

— Боишься? Отчего? Не девственный ведь, — недовольно подметил старший.

— В прошлый раз было больно. Я боюсь, — признался юноша, поднимая бирюзовые очи на холодного иноземца.

— Сейчас тебе не будет больно, поверь, — заверил мужчина, целуя в сочные губки.

Пара движений и белье валяется на ярко-зеленом ковре. Сняв шортики с омежки, Андреас вспомнил о растяжке. Под рукой ничего не оказалось, но несмотря на это, альфа не стал церемониться.