Обольститель

— Доброе утро, Тайрхем!

Дастин повернулся к человеку, которого много лет называл другом, и одарил его улыбкой, изобразив на лице искреннее удивление:

— Привет, Ленстон. Вы уже здесь? Ведь состязания начнутся только завтра.

— Хочу присмотреться к соперникам, — ответил граф. — Особенно к вашему Стоддарду. Надо признаться, его искусство верховой езды производит впечатление.

— Согласен, — усмехнулся Дастин, подавляя страстное желание придушить Ленстона на месте. Он невольно бросил взгляд на Николь, которая направлялась к ипподрому в сопровождении Брекли и Раггерта. В дальнем конце Дастин заметил Саксона, который неотрывно следил за Николь. — Скажите, Ленстон, — обернулся к графу Дастин, — почему вас так интересует Стоддард?

— Разве я вам не объяснил? Кстати, хочу предупредить вас: у Стоддарда будет сильный соперник.

— В самом деле? Кто же?

— Бейкер.

— Бейкер? Я полагал, он в отпуске — наслаждается своей победой в Ньюмаркете.

— Был в отпуске, но я убедил его вернуться пораньше, и он об этом не пожалеет. Бейкер выступит на моем Демоне. Не мог же я не ответить на ваш вызов.

— Что-то я не припомню никакого вызова.

— Да нет же, вы его сделали. Не прямо, конечно, — это не в вашем стиле. Но вы заявили, что Стоддард непобедим. Я тоже захотел попытать счастья, особенно если вспомнить поразительные результаты, которые показывает в этом сезоне Демон. Этот жеребец победил во всех скачках, в которых участвовал. Так что ваш вызов принят, друг мой.

— Отлично. — Дастину потребовалось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не размазать по физиономии Ленстона его нахальную улыбочку.

— Тайрхем, — спросил граф, склонив голову набок, — мое решение вас расстроило?

— О, нисколько! — непринужденно отозвался Дастин. — Напротив, нам со Стоддардом это поможет более трезво взглянуть на свои возможности. Но если мы все же выиграем, то это будет не просто победа, а настоящий триумф.

— Ну что ж! — Улыбка сошла с лица Ленстона, и он еще раз пристально посмотрел в дальний конец ипподрома. — Посмотрим, кто первым придет к финишу.

— Не заключить ли нам маленькое пари? — любезным тоном предложил Дастин. — Скажем, на пятьсот фунтов?

— Почему бы и нет? — отозвался Ленстон, и глаза его блеснули.

— Значит, договорились.

Ленстон бросил очередной взгляд на ипподром.

— Скажите, Тайрхем, Стоддард будет участвовать только в этом дерби? Ведь после Эпсома через несколько дней пройдут соревнования двухлеток. Почему бы вам не заявить своего жокея еще и на эти состязания?

Дастина захлестнула волна гнева, но он не подал вида, что страшно раздражен. Этот мерзавец собирается навсегда закабалить Стоддарда!

— Об этом не может быть и речи, — сказал он. — Стоддарду будет необходим отдых.

— Возможно. Но сегодня последний день подачи заявок. Уверен, что судьи пойдут вам навстречу и позволят зарегистрировать Стоддарда в последнюю минуту.

Дастин пропустил мимо ушей сарказм, прозвучавший в словах Ленстона.

— Что ж, я подумаю.

— На вашем месте я бы поступил именно так. К тому же этот юноша наверняка не будет возражать против того, чтобы подзаработать лишнюю сотню фунтов. — Ленстон в который уже раз оглянулся на ипподром. Дастин заметил, как блеснули глаза графа. — Я должен идти. Хочу лишний раз убедиться, что Демон готов к победе. До встречи, дружище.

— Всего наилучшего, — по привычке произнес Дастин. Он почувствовал тревогу. Уж очень спешно Ленстон покинул ипподром. Значит, Арчер и Перриш уже успели встретиться с Николь. И не Саксону, а ему, Дастину, необходимо лично убедиться в ее безопасности.

Маркиз дождался, когда Ленстон скрылся из виду, и поспешил к Николь, мысленно повторяя план действий, разработанный Саксоном: Николь пожалуется на боль в мышцах, обеспокоенный Дастин предложит ей немедленно отправиться в Тайрхем в его экипаже, даст распоряжение Брекли и Раггерту позаботиться о Кинжале и затем следовать за ними. День близится к полудню, в Эпсоме в это время народу предостаточно, так что Николь остается Стоддардом, Дастин — заботливым хозяином, а Саксон — их кучером.

Господи, только бы с Николь все было благополучно!

С бьющимся сердцем Дастин быстрым шагом направился к той части ипподрома, где к Николь должны были подойти Арчер и Перриш. Наконец он увидел ее худенькую фигурку и облегченно перевел дух.

— Стоддард?

Николь обернулась и, прихрамывая, сделала несколько шагов навстречу Тайрхему.

— Да, милорд? — Голос ее звучал спокойно, но лицо было бледно, а глаза широко раскрыты, и Дастин понял, что встреча состоялась.

— Я видел, как вы массировали ногу, — сказал Дастин. — Вы ее повредили?

— Слегка, сэр. Всего лишь растяжение, но я предпочел бы дать ноге покой. Как раз в это время здесь оказался Саксон, и я взял на себя смелость попросить его приготовить экипаж. Вы не будете возражать, если я вернусь в Тайрхем?

— Конечно, нет! — Дастину страстно хотелось обнять Николь. — Мы немедленно отправимся в Тайрхем, — сказал он нарочито громко. — Я распоряжусь, чтобы Брекли и Раггерт присмотрели за Кинжалом. — Увидев Брекли, Дастин сделал ему знак подойти.

— Слушаю вас, милорд, — сказал Брекли.

— Стоддарда беспокоит левая нога. Я хотел бы, чтобы его осмотрели как можно скорее, и забираю его с собой в Тайрхем. Вы с Раггертом справитесь здесь без нас?

— Разумеется, сэр, — ответил Брекли, бросив на Николь сочувствующий взгляд. — Я видел, Стоддард, как вы начали прихрамывать, соскочив на землю. Что-нибудь серьезное?

— О нет, — покачала головой Николь.

— Да, но вы бледны как полотно. Поезжайте скорее, — сказал Брекли, оглядываясь вокруг. — Я видел Раггерта несколько минут назад. Он где-то здесь, неподалеку. Я найду его, милорд, и мы присмотрим за Кинжалом.

— Хорошо. Позже я пришлю за вами экипаж. — Дастин направился в сторону от ипподрома, Николь ковыляла рядом с ним. По дороге маркиз не проронил ни слова.

— Экипаж готов? — подойдя к карете, спросил он Саксона.

— Да, сэр.

Саксон помог Николь забраться в карету, дождался, пока за ней последует Дастин, после чего захлопнул дверцу, уселся на козлы и тронул вожжи. Как только карета двинулась в путь, Дастин повернулся к Николь:

— Они не причинили тебе вреда?

— Нет, не волнуйся. Это те двое, о которых вы с папой говорили. Они дождались, пока я осталась одна, подошли и сказали, что я должна проиграть дерби. За проигрыш мне посулили полторы тысячи фунтов, а за отказ обещали сделать калекой.

— И что же ты сделала? — спросил Дастин, задыхаясь от гнева.

— Я дождалась, пока Саксон, как мы и договаривались, не покажется и не подойдет ко мне. После чего я поблагодарила своих благодетелей за предложение и отказалась. Потом попросила Саксона подать экипаж. А эти бандиты словно испарились.

Дастин зашторил окна кареты и обнял Николь.

— Дерби, тебя всю трясет. Не бойся, все уже позади.

— Я не боюсь, Дастин. Я дрожу от негодования. Если бы ты знал, как мне хотелось растерзать этих негодяев за то, что они угрожали папе и напали на тебя!

Дастин в ответ рассмеялся, чувствуя, как его натянутые нервы приходят в нормальное состояние. Он на минуту представил себе, как хрупкая, изящная Николь расправляется с двумя верзилами.

— Моя прекрасная львица! — произнес он с нежностью.

— Ты издеваешься надо мной? — спросила Николь, слегка надувшись.

— Ни в коей мере. — Дастин опять привлек ее к себе. — Я даже не мог представить себе, что меня будут так сильно любить. Спасибо тебе. Дерби.

Николь прильнула к Дастину, наслаждаясь объятием.

— А что теперь? — прошептала она.

— Ты отправишься домой и как следует отдохнешь, ни о чем не тревожась. А послезавтра твой день — ты выиграешь дерби.

— И с чего это я взяла, что смогу выиграть дерби? — Шагая по гостиной, Николь бросала взгляд то на отца, то на Салли и поминутно проверяла, прочно ли сидит на голове ее кепочка.