Сцены страсти

– Мне отлично известны сложности поездки туда, поэтому я хочу увидеться с дочерью. Мы, возможно, будем разлучены с ней на месяцы или даже на целый год.

– Глупости. Она приедет к нам, как только закончится учебный год. Можешь не волноваться, – заверил ее Уэстфолл. – Я снял целый вагон в поезде, который довезет нас из Вашингтона в Сент-Луис. Мы сможем любоваться пейзажем этой прекрасной страны, который откроется перед нами по пути до Миссисипи.

– Замечательно. – Батлер хлопнул своего бывшего зятя по спине. – Прекрасная мысль. Только так и надо путешествовать.

– Я смогу поработать в дороге, составить план празднования.

– Празднования? – Рут пристально посмотрела на мужа. – Что ты задумал?

Батлер затянулся сигарой и выпустил кольцо дыма к потолку.

– У вашего мужа появилась отличная идея, Рут. Он представил ее в комитет конгресса, и она всем понравилась. Мы отметим День независимости. Праздник будет устроен в память о мужественных солдатах, погибших в борьбе с индейцами на реке Паудер и в Монтане. В то же время он поднимет настроение солдат, призванных осваивать Запад.

– На реке Паудер? – спросила Рут. – Вы упомянули реку Паудер?

Батлер перевел взгляд с жены на мужа, который сейчас смущенно улыбнулся.

– Я еще не сообщил ей новость. Лицо Рут побледнело.

– Какую новость, Бенджамин?

– Самую чудесную, моя дорогая. – Самообладание несколько подвело его. Он начал нервно потирать руки. – Меня назначили представителем Бюро по делам индейцев в Горном районе. Это будет нечто вроде форпоста с торговой факторией, больницей и отрядом солдат для поддержания порядка. Все это будет создано на территории, которая некогда принадлежала противнику. Теперь мы будем заботиться о нуждах мирных индейцев в резервациях северного Вайоминга.

– Северный Вайоминг? – Рут растерянно смотрела на мужа. У нее дрогнул голос, когда она задала совершенно излишний вопрос. – Где это все будет находиться?

Уэстфолл медлил. Наконец он с трудом выдавил:

– Возле Шеридана.

– Где именно? – настаивала она.

– На месте бывшего форта Галлатин.

– Нет!

Сенатор от неожиданности открыл рот. Ему пришлось подхватить сигару, чтобы она не упала.

– Моя дорогая, это, конечно, неожиданность для вас…

– Как ты мог? – выдохнула Рут. Сдерживая рвущийся из груди крик, она зажала рот рукой, с упреком глядя на мужа.

Уэстфолл тут же пришел ей на помощь. Он протянул руку, чтобы успокоить ее.

– Рут, может быть, нам лучше… Она отпрянула и оттолкнула его руку.

– Я не могу поверить, что ты согласился на такое.

– Рут…

– Так вот что ты задумал с самого начала? Для этого ты женился на мне? Чтобы ты мог вернуться в форт Галлатин.

Он взглянул на своего бывшего тестя, ища поддержки.

– Пожалуй, нам пора идти. Сенатор кивнул.

– Так будет лучше. Держи ее в руках, Бен. Такие вещи скверно выглядят со стороны.

– Я не могу туда вернуться. – Рут покачала головой; серьги у нее в ушах зазвенели. – Как вы не понимаете? Я оставила мужа в этом ужасном месте. Я похоронила Френсиса в этой холодной, бесплодной земле. Нет, я не могу туда вернуться. Я не хочу.

Ее пронзительный голос заставил нескольких гостей этого званого вечера посмотреть в их сторону. Генерал Уэстфолл покраснел, стараясь загородить жену от любопытных взглядов. К сожалению, даже его фигура была плохим укрытием от тех, кто хотел увидеть что-то интересное.

– Что ты, Рут, – попытался он урезонить жену. – Ты же жена солдата. Тебя не должны смущать мелкие бытовые трудности. Давай пойдем домой и все обсудим. Ты еще будешь рада, что так сложились обстоятельства.

– Я – не жена солдата. Я уже семнадцать лет не являюсь ею! – почти выкрикнула она. Ее руки в кружевных перчатках нервно сжались. – Я – жена политика. – Она вскочила и схватила Уэстфолла за рукав. Он бросил испуганный взгляд через плечо.

– Конечно, конечно, дорогая. Пойдем домой. Мы обсудим все наедине.

– Когда ты неоднократно говорил мне, что ждешь назначения от Бюро по делам индейцев, я никогда не думала – даже ни на минуту не могла себе представить – что тебя все-таки пошлют в Вайоминг. Почему не в Техас? Не в Нью-Мексико? Не в Аризону? Колорадо? Оклахому? Оклахома – прекрасный штат. Красивые деревья, реки, замечательный климат.

– Уведи ее отсюда, Бен, – прошипел сквозь зубы Батлер. – На нее все обращают внимание.

– Вы правы, сенатор.

– Могу я помочь вам, миссис Уэстфолл? – Хозяйка дома обняла Рут за плечи.

Рут повернулась к женщине.

– Я не могу туда вернуться. Я уже не так молода. Я уже схоронила там одного мужа. Я не хочу пройти через это снова.

– Ну что вы, этого не случится. – Хозяйка дома успокаивающе похлопала Рут по руке.

– Рут, вот твоя накидка.

– Я просто не могу туда вернуться. Я не хочу.

Уэстфолл набросил накидку на ее дрожащие плечи. Прикрывая ее от любопытных взглядов гостей, он и сенатор вывели Рут из комнаты.

– Я не хочу, – рыдала она. – Не хочу.

Сцена четвертая

– Ты с ума сошла! – бушевал Шрив Катервуд. Он так резко повернулся к ней, что занавес, отделявший кулисы от сцены, заколыхался, задетый тяжелым плащом Макбета.

– Прошу тебя. – Миранда зажала ему рот рукой. – Тебя услышат зрители в первом ряду.

Он замотал головой как безумный.

– Мне безразлично, даже если меня услышат в Вайоминге. Ты не можешь туда поехать. Не можешь просто так взять и уехать.

На сцене актер, игравший вторую ведьму, повысил голос. Двое других тоже стали говорить громче. «Пламя, прядай, клокочи!»

– Я не позволю тебе. – Понизив голос, он бросал ей слова прямо в лицо и благодаря его мощному голосу они попадали в нее словно пули.

– Я вернусь, как только сделаю то, что должна сделать. – Она попыталась положить конец этому разговору.

– Ты сама не знаешь, что должна сделать. Тебе вообще ничего не нужно делать. Это просто твое глупое упрямство.

Она в отчаянии указала на сцену.

– Ведьмы уже почти закончили.

Он бросил лишь мимолетный взгляд в их сторону.

– К черту их.

– Шрив. – Она подтолкнула его к сцене, такого мощного в тяжелом костюме Макбета и в мехах. – Шрив. Ты пропустишь свой выход.

– «У меня заныли кости. Значит, жди дурного гостя», – выкрикнула вторая ведьма с гораздо большим пафосом, чем требовалось.

– Иди.

– Наш разговор еще не окончен. – Он повернулся и вышел на сцену. – «Эй, черные полуночные ведьмы, чем заняты вы?»

Зрители завороженно следили за происходящим, не видя ничего подозрительного. С раскатами грома и вспышками огня одно за другим появлялись видения. Призраки королей проходили по сцене. Макбет воскликнул: «Достаточно видений!», и рабочий сцены перестал крутить ручку приспособления, создающего эффект мерцания на холсте.

Однако оно не прекратилось, просто красные отсветы переместились повыше. Шрив закончил фразу и, уже повернувшись к выходу, замер. Холодок пробежал у него по спине. Он сделал глубокий вдох и почувствовал запах дыма, который фантастическими спиралями уже поднимался между холстом и рампой.

Вместо торжественного ухода Макбета он бегом бросился за кулисы.

Почти в тот же миг в зале раздался крик:

– Пожар!

– Опускай занавес! – крикнул Шрив, и сам же бросился выполнять свое распоряжение, потому что испуганный рабочий сцены поспешно оставил свой пост и убежал. Пока Шрив опускал занавес, в зрительном зале началось смятение. Сотни людей повскакивали со своих мест, раздались испуганные крики, возникла паника.

– Помоги мне! – Он схватил за плечо актера, игравшего вторую ведьму, когда тот начал поспешно сбрасывать свой костюм.

– Отстань!

– Надо опустить огнеупорный занавес.

– Бросай этот занавес к черту. Это здание сгорит как спичечный коробок. – Актер вырвался и побежал к выходу. Следом за ним и некоторые зрители из первых рядов взобрались на сцену и устремились к запасному выходу.