В его власти

Найл сделал глубокий вдох.

— Я тебе премного благодарен, моя горная амазонка, но я не собирался изменять тебе с этой дамой.

— Ты назначил ей свидание.

— Нет, моя сладкая, — ответил он серьезным тоном, но глаза его смеялись. — На этот раз ты глубоко заблуждаешься.

В этот момент на террасе появился краснолицый джентльмен в военном мундире.

— Моя дорогая, что… — Полковник Ширвингтон осекся, когда увидел супругов Макларен. — Прошу прощения, милорд. Насколько я понимаю, моя жена была здесь…

— Она и сейчас здесь, — перебил Найл. — Она вас с нетерпением ждала.

— Ричард! — воскликнула Арабелла. — Я так рада, что ты пришел. — Она с опаской обошла Сабрину, поглядывая на кинжал. — Я плохо себя чувствую, отвези меня, пожалуйста, домой.

Добравшись до полковника, она с усталым видом прислонилась к его плечу. Он выглядел несколько озадаченно, но с готовностью ответил:

— Как пожелаешь, дорогая. Ваш покорный слуга, ми лорд, миледи.

Поклонившись Найлу и Сабрине, он проводил жену в зал, оставив молодоженов наедине друг с другом.

Сабрина сжимала в руке кинжал и смотрела на мужа.

— Ты никогда не устанешь удивлять меня, мышка.

Сабрина покраснела, осознав свою оплошность.

— Так ты не назначал ей свидания?

— Нет. По правде говоря, я просто хотел избавиться от нее. Леди скучает в одиночестве, вот я и решил устроить ей свидание с собственным мужем.

— Я подумала…

— Я знаю, что ты подумала, любовь моя. Но все это в прошлом. Я же говорил тебе. И не раз. Но ты мне не веришь.

Сабрина смотрела на него во все глаза. Найл взял кинжал из ее ослабевших пальцев и сунул себе за пояс. Затем, схватив ее за руку, потащил в темный уголок на террасе.

Выражение его лица стало предельно серьезным. Он заглянул ей в глаза:

— Сабрина, я больше не вынесу этой муки. Ты из меня всю душу вынула. — Удерживая ее взгляд, он тихо добавил: — Ты в моем сердце, Сабрина. Там и останешься. До моего последнего вздоха.

Она задыхалась. Никогда еще он не смотрел на нее с таким отчаянием во взгляде.

— Я хочу тебя, Сабрина. Я хочу тебя как любовницу, как мать моих детей, как хозяйку моего клана. Я хочу состариться рядом с тобой. Хочу всю жизнь доказывать тебе, какая ты замечательная.

— Могу ли я тебе верить? Взгляд его стал мягче.

— Можешь. Я тебя люблю. И думаю, ты меня тоже любишь. Ты любишь меня, Сабрина?

Она больше не могла притворяться.

— Да, я люблю тебя. А как же иначе? — просто сказала она.

Он судорожно вздохнул и сгреб ее в охапку. Глаза его горели надеждой.

— Повтори, — хрипло потребовал он.

— Я люблю тебя.

Найл привлек ее к себе. Он обнимал ее с отчаянием человека, который боится потерять самое дорогое в жизни. Сердце его гулко стучало. Сабрина возбуждала его, и злила, и очаровывала, и искушала.

Он отстранил ее так, чтобы видеть ее лицо.

— Ты сможешь простить мне ту боль, которую я тебе причинил?

Она кивнула:

— Да, но…

— Что?

— Я не могу продолжать эти игры, Найл. Я не хочу, чтобы между нами были недомолвки. — В глазах ее он прочел сомнение. — Я не мышь, и не тигрица, и не роковая женщина. Я просто женщина. Я не могу играть ту лживую роль, что ты навязал мне. Не могу постоянно бороться с собой, чтобы удержать твое внимание.

— Да, хватит игр. Мы и так потратили слишком много времени, сражаясь друг с другом и с самими собой.

Сабрина заглянула ему в глаза.

— Я должна знать, что могу тебе доверять, что ты будешь со мной честен.

— Клянусь каждым своим вздохом, что между нами не встанет ни одна женщина. Я не могу изменить свое прошлое, Сабрина. Я могу обещать тебе только будущее. Верь мне. Я твой и только твой.

Его признание было для Сабрины как бальзам на сердце. Она бросилась в его распахнутые объятия и положила голову ему на плечо.

— Значит ли это, — прошептал он, — что ты вернешься со мной в горы в качестве моей возлюбленной жены?

— Да. Если ты этого действительно хочешь.

— Сабрина. Ты опять…

Он нашел ее губы и накрыл их своими. Сабрина застонала. Она сдалась.

— Найл, — прошептала она, когда он оторвался от ее губ, — я хочу тебя.

Он повел плечами.

— Я поклялся, ты помнишь?

Она кивнула. Она помнила его обещание не ложиться с ней, пока она сама не придет к нему.

— Пожалуйста, ты займешься со мной любовью?

На этот раз улыбка его была нежной, волшебной, против которой невозможно устоять.

— Я к твоим услугам, моя сладкая.

Взяв ее за руку, он повел ее в зал, испугав гостей, которые толпились у входа. Он тащил ее за собой, не обращая внимания на танцующих и любопытных зрителей.

— Найл, — пробормотала она, — ты вызовешь скандал такой поспешностью.

— Это имеет значение, мышка?

— Ну, наверное… нет.

У выхода он велел подать карету и плащ для Сабрины.

— Куда ты меня везешь?

— В дом твоего отчима, где нам никто не помешает.

Спустя несколько минут Найл уже усаживал ее в экипаж и объяснял кучеру, куда ехать. Оказавшись в салоне, он схватил ее в объятия.

— Ты ведешь себя непозволительно, — пробормотала она в темноте. — Все узнают, что мы затеваем.

— А чего еще ждать от любимчика Эдинбурга? Мир восхищается дерзкими любовниками. С такой красивой партнершей я стану предметом всеобщей зависти.

Нет, это ей все будут завидовать, подумала Сабрина. Она покачала головой. Она все еще не верила, что в нее влюбился такой потрясающий мужчина. Чем она заслужила подобное сокровище? Вопреки всему она обрела страсть, не обузданную и прекрасную, как шотландские горы.

И, словно читая ее мысли, Найл крепче прижал ее к себе.

— Сладкая моя, бесценная Сабрина! Как ты могла сомневаться в моих чувствах? Я всю неделю за тобой бегал. — Он рассмеялся. — Весь Эдинбург знал о моей страсти. Только ты была слепа.

Застеснявшись внезапно, она уткнулась ему в плечо.

— Как я могу доверять твоим методам? Я решила, что ты хочешь сделать меня притчей во языцех, чтобы я сдалась без скандала.

— Скандал утихнет, как только мы вернемся в горы. Сабрина усмехнулась:

— До следующего инцидента. Ты действительно умеешь производить сенсации. — Она вздохнула. — И привлекать женщин. Наверное, мне придется привыкнуть к бесконечным разборкам с твоими бывшими пассиями.

— Тебе их нечего бояться, моя сладкая.

— Тебя всегда будут преследовать красотки.

— Поскольку я люблю только ваше прелестное высочество, это не имеет значения. Все мои плотские устремления направлены лишь на тебя. И я намерен до конца жизни пре следовать единственную женщину, которую люблю. И тебя одну я буду любить до конца дней. Мы рождены друг для друга, Сабрина.

Он попытался в темноте разглядеть ее лицо.

— Да благословит Бог твоего деда, — прошептал он и накрыл губами ее губы.

— О, Найл, — пробормотала она. Карета подкатила к дому.

Когда Найл помогал ей выйти, она дрожала от вожделения. Взяв лампу, которая горела в холле и была оставлена для нее, она повела его наверх, к себе в спальню.

Найл закрыл за ней дверь и одарил улыбкой, ослепи тельной, как солнце.

Сабрина поставила лампу на столик. Она чувствовала, как гулко бьется сердце, когда взялась за лацканы его камзола.

— Ведь он тебе не нужен?

Найл вопросительно смотрел на нее.

— В зависимости от того, что ты собираешься делать.

— Хочу тебя раздеть.

— Ради Бога.

Ни слова не говоря, она принялась избавлять его от одежды: камзол, шейный платок, жилет. Затем рубашка.

Остальное Найл снял сам и остался в чем мать родила. В его сапфировых глазах светилось предвкушение. Его плоть была полна жизненной силы, и при виде ее у Сабрины свело низ живота.

Сегодня они не делили друг друга на победителя и побежденного, на соблазнителя и соблазненного, они были про сто мужчиной и женщиной. Мужем и женой.

— Хотел бы я, чтобы ты заглянула в мое сердце, — прошептал он. — Я чувствую радость и вожделение. Я наслаждаюсь звуком твоего голоса. Я желаю тебя, как никогда никого не желал. — Он посмотрел ей в глаза. — Ты нужна мне, Сабрина. Этого чувства я раньше не знал.