Нежные обятия

Опустив глаза, Элиза сидела не шевелясь, боясь даже посмотреть в сторону Риордана.

– Можешь ты мне объяснить, что это за письмо, Элиза?..

Свет от газовых рожков играл на стенах по-прежнему роскошной спальни, мгновенно превратившейся из приюта любовных наслаждений в камеру пыток. А ласковый взгляд Риордана вдруг стал чужим и безжалостным. Своими вопросами он словно хлестал ее по лицу. «Скажи, дорогая, неужели ты считаешь нормальным вести сделки за моей спиной, да еще и прикрываясь моим именем?.. Интересно, какой капитал ты уже успела сколотить на торговле кирпичом? Позволь узнать, как долго уже тянется вся эта история?.. А может быть, ты любезно подскажешь, кто еще из моих служащих предал меня?..» Казалось, этому допросу не будет конца.

– Хватит, хватит! Я не могу больше этого слышать! – воскликнула Элиза и зажала уши, мечтая провалиться сквозь землю, только бы убежать отсюда, спрятаться от Риордана, от его жестоких, но, увы, справедливых упреков.

– Нет, ты будешь слушать! Более того, будешь отвечать! – Он подскочил к ней и силой отвел ее руки от головы.

От резкого движения накинутый Элизой пеньюар упал на постель.

– Отпусти меня, – прошептала Элиза, – мне надо одеться.

– Хорошо.

Еще минуту назад она была так счастлива! Но нет, она не заплачет. Элиза Эмсел ни за что не покажет врагу своих слез! Да, сейчас она вспомнила, что Риордан – ее заклятый враг!

– Я все расскажу тебе, – спокойно сказала Элиза. – Раз уж ты так этого хочешь. Но потребуется немало времени, позволь мне сначала привести себя в порядок.

– Ладно. У нас еще вся ночь впереди. Пойду закажу кофе. Шампанского на сегодня довольно.

Риордан отвернулся, и Элиза быстро начала одеваться. Но у нее тряслись руки, мешая крючкам попасть в нужные петли. Элиза была в шоке.

«Мои». Всего лишь крошечное слово, в один миг перевернувшее целый мир вверх ногами! Все пропало!..

Но разве положа руку на сердце она не знала, что рано или поздно все раскроется? Ведь со дня похорон отца ее заветной мечтой была месть Риордану. «Я сделаю так, мистер Дэниелс, что вы пожалеете о содеянном. Я собираюсь вернуть завод отца. Перед смертью он пожелал, чтобы его хозяйкой была я. И я намерена выполнить его последнюю волю», – собственные слова, произнесенные более двух лет назад, как призыв прозвучали в ней.

Она во что бы то ни стало выполнит клятву! И уже, наверное, давно добилась бы своего, если бы не внезапно вспыхнувшая любовь, оказавшаяся омутом, из которого ей, похоже, теперь не выбраться.

От волнения кровь стучала в висках. «Что теперь будет?» – с ужасом думала Элиза, наблюдая за тем, как камердинер Риордана – слава Богу, не Нелла – этаким павлином с серебряным кофейником на подносе прошагал мимо нее.

Внезапно Элизу охватила паника. Шампанское выветрилось окончательно; лишь в голове по-прежнему немного гудело. А что, если Риордан, узнав обо всем, выгонит ее?

Внешне совершенно спокойный Дэниелс разлил кофе и, добавив в одну из чашек взбитых сливок, протянул Элизе. Ей пришлось взять чашку, моля Бога, чтобы он не заметил, как сильно дрожат у нее руки.

– Ну что ж, пришло время раскрыть карты. Рассказывай все с самого начала. И пожалуйста, без вранья.

Элиза и не собиралась лгать – на это у нее не было больше ни сил, ни желания. Она начистоту выложила все, кроме истории с Уиллом Райсом, всю вину которого решила взять на себя. Она рассказала о предсмертном письме отца, о своей клятве любой ценой вернуть завод Эмсела, о том, как радовалась работе у Риордана, о перевернувшем всю ее жизнь и сделавшем самостоятельной предпринимательницей визите Пэтса Огдена в контору. По ходу дела Риордан расспрашивал обо всем подробно: о посещениях кирпичного завода в Форт-Уэйне, о ее торговых сделках, способах вложения капитала, даже о размерах банковского счета.

– Ты понимаешь, что это предательство? – Как ни странно, слова прозвучали мягко, совсем не зло, только горькая усмешка – и ни слова упрека.

– Конечно, понимаю. – Элиза призвала на помощь все свое самообладание. – Но я поклялась отомстить за отца, погибшего из-за твоих махинаций. Или ты уже забыл об этом?

– Тогда, на похоронах, я сказал тебе, что не убивал твоего отца.

Ночные часы тянулись мучительно медленно: желание услышать, понять друг друга превратилось в сплошную пытку, которая, казалось, не закончится никогда.

– У тебя были сообщники в этом «предприятии»?

– Нет, – солгала Элиза, отрицательно покачав головой. – Я сделала все сама.

Элиза решила до последнего покрывать Уилла Раиса, который ради семьи, ради больной жены сознательно пошел на риск. К тому же его роль во всей этой истории ничтожно мала – если бы не она…

– И тем не менее завода Эмсела ты не получишь, – выслушав рассказ Элизы до конца, твердо заявил Риордан.

– Нет, получу! Я пока смогла отложить только пять тысяч долларов, но когда…

Риордан громко, от всей души рассмеялся:

– Элиза, Элиза. Какая же ты глупенькая! И до чего же упряма! Ты думаешь, все так просто? По-твоему, достаточно скопить нужную сумму денег, чтобы выкупить у меня якобы принадлежащее тебе по праву?

Элиза побледнела – именно так она и считала все эти два года.

– Я смогу…

– Нет, не сможешь, моя дорогая. Я не продам тебе этот завод ни за какие деньги, ни за что на свете. К тому же он не нужен тебе.

– Но ты должен продать! – воскликнула Элиза. – Он мой! Отец хотел, чтобы я унаследовала его!

– Я скажу тебе правду, Элиза… Твой отец был азартным карточным игроком.

– Ты лжешь!

– Нет. Он проводил по шесть часов в день у Конлея. Там за игральным столом мы с ним и познакомились. Он проиграл этот самый завод в рулетку.

– Нет! Я не верю тебе! – От крика Элизы, казалось, содрогнулись стены роскошной спальни.

– Это правда, Элиза. Мне очень жаль. Но если ты не веришь мне, спроси у своей кузины Мальвы. Или у этой вертлявой француженки, она-то уж знает наверняка, можешь не сомневаться.

Элиза отказывалась верить услышанному. Неужели все вокруг сплошной обман? Неужели все, ради чего она жила, не имело смысла?!

– Никто не решался рассказать тебе об этом лишь потому, что твоя дочерняя любовь всегда была предметом всеобщего восхищения. Да к тому же ты бы никому и не поверила.

Онемев от ужаса, Элиза не сводила глаз с Риордана.

– Прости, Элиза, но твой отец застрелился от стыда и унижения. Он проиграл все свое состояние, разорил тебя. Вот истинная причина его самоубийства! Ты посвятила свою жизнь мести за смерть картежника.

– Нет! – воскликнула Элиза; мир рушился у нее на глазах, и, уже не владея собой, в истерике, она бросилась на Дэниелса с кулаками. Ей хотелось стереть его с лица земли. Как он смел так чудовищно лгать, так жестоко клеветать на ее отца! Элиза рыдала и кричала одновременно. Нет, папа не мог этого сделать! Она знала его лучше, чем кто-либо другой, они прожили вместе девятнадцать лет!

– Прекрати немедленно. – Риордан схватил Элизу за руки. – Все, что я сказал тебе, правда. Клянусь. Рано или поздно ты все равно бы узнала об этом.

– Я…

– Дыши глубже, Элиза. Полной грудью и медленно. – Элиза послушалась его и постепенно затихла. Истерика уступила место апатии.

– Мой отец был прекрасным человеком, – спокойным, ничего не выражающим тоном произнесла она. – И я по-прежнему намерена вернуть его завод. Он просил меня об этом перед смертью.

Риордан все еще не отпускал Элизу, опасаясь нового нервного припадка.

– Мне очень жаль тебя, Элиза. Жаль, потому что ты пребываешь в плену собственных иллюзий. И я, конечно, восхищаюсь тобой, твоей смелостью, но… Но ты использовала мое имя, влияние, не исключено, моих служащих тоже. Ты предала меня. Я никогда не смогу этого забыть. И самое ужасное то, что ты спала со мной и думала о мести. Так вот знай – именно поэтому я уволю тебя.

«Уволю!»

Элиза сжала до боли кулаки. Ну что ж, этого следовало ожидать. Но где найти силы оставить то, к чему так успела привыкнуть, что полюбила всей душой?