Замки

Но грех есть грех, и именно так заявила монахиня, когда обнаружила ее маленькую хитрость. Большой он или маленький – не важно. Бог, назидательно говорила мать-настоятельница, ведет точный список любого и каждого прегрешения каждой женщины и каждого мужчины на земле. А список грехов Алесандры, размышляла мать Мария, вероятно, настолько длинный, что его хватит до дна океана.

Алесандра не считала, что она так много и часто грешила. Она полагала, что к сегодняшнему времени перечень ее грехов был не длиннее ее собственной тени. Интересно, неужели Создатель ведет две колонки в списке ее грехов: одну – для небольших прегрешений, а другую – для более весомых проступков?

Алесандра внезапно вернулась к действительности, услышав слова Уинтерса:

– Я сожалею о потере «Бриллианта», Колин. Это большое несчастье.

– Ты потерял бриллиант? – спросила Алесандра мужа.

Колин покачал головой;

– Это корабль, Алесандра. Он затонул вместе с грузом. Сэр Уинтерс, откуда вам стало известно об этом так скоро? Я сам узнал только вчера.

– Мой друг ведет дела с Ллойдом. Сегодня один из их агентов упомянул об этом. Ведь это они застраховали корабль от несчастного случая, не правда ли?

– Да.

– Это правда, что вы с Натаном в этом году теряете уже второе судно? Колин кивнул.

– Почему ты не сказал мне об этом? – спросила Алесандра.

Как она пи старалась сдержаться, ее голос зазвенел от обиды.

– Не хотел тебя волновать, – объяснил Колин. Алесандра не поверила, что причина была только в этом. Возможно; это было всего лишь частью правды, а вся правда заключалась в том, что Колин не хотел посвящать ее в свои неприятности. Она старалась не обижаться на него. Колин не привык делиться своими бедами ни с кем, и не так просто покончить со своими привычками, даже если ты женат.

Алесандра решила, что ей следует проявлять терпение. Колину нужно свыкнуться с ее присутствием, и, Бог даст, со временем он научится доверять ей.

Ее муж все еще беседовал с врачом, когда Алесандра извинилась и пошла наверх. Она вернулась к себе в комнату и принялась записывать советы доктора, но ее мысли были далеко. Как он мог умолчать о гибели корабля! И если он обеспокоен, у нее тоже есть полное право волноваться. Мужьям и женам полагается делить все беды поровну, так было всегда!

Через некоторое время в дверях показался Фланнеган и объявил, что кушать подано. Спускаясь по лестнице, Алесандра попросила его еще об одном одолжении.

– Вы уже слышали о неприятностях виконта Тальбота?

– О да, – отвечал Фланнеган. – Весь Лондон об этом говорит. Леди Роберта оставила своего мужа.

– Колин запретил мне говорить с виконтом, а я должна уважать желания своего мужа. Он считает, что я только посыплю соль на раны виконта.

– А вам это необходимо сделать?

– Я считаю, что между внезапным исчезновением его жены и тем, что никто не может сказать, где находится леди Виктория, моя подруга, есть какая-то связь. Леди Виктория тоже исчезла. Я хотела узнать, не переговоришь ли ты с прислугой виконта ради меня. Видишь ли, мне нужно узнать, не получала ли леди Роберта небольших подарков от неизвестного воздыхателя.

– Подарки какого рода, принцесса?

Она пожала плечами.

– Цветы, возможно, конфеты, – сказала она. – Разве прислуга не заметила бы таких подарков?

Фланнеган кивнул.

– Да, конечно же, слуги бы заметили. И стали бы судачить об этом, между собой. Хотя мне они этого не скажут. Новый повар может кое-что узнать, когда отправится завтра утром на рынок. Могу я передать вашу просьбу ему?

– Да, пожалуйста, – ответила Алесандра.

– О чем это вы тут вдвоем шепчетесь? – спросил Колин, стоя в дверях столовой.

Он улыбнулся, увидев, как его жена вздрогнула от неожиданности.

– Ты сегодня сама не своя, – заметил он.

Алесандра в замешательстве не нашлась, что ответить. Она последовала за Фланнеганом в столовую. Колин отодвинул ей стул и потом занял место во главе стола на противоположном конце.

– И что же, мне теперь весь месяц придется сидеть под замком? – спросила она.

– Да.

Колин был занят тем, что разбирал стопку корреспонденции и не дал себе труда взглянуть на нее, отвечая.

Он не оторвался от своей работы даже для того, чтобы как следует поесть. Алесандре пришло в голову, что он может страдать временами несварением желудка, и она чуть было не спросила об этом мужа.

Но, сочтя это неуместным, она заговорила о другом.

– Как идет подготовка к первому балу Кэтрин? До него осталась всего неделя, Колин. Я не хочу его пропустить.

– Я тебе обо всем расскажу.

– Ты пойдешь без меня?

Алесандру это задело. Колин улыбнулся.

– Да. Я должен там присутствовать. А тебе следует отнестись к этому разумно.

Его твердо сжатые челюсти говорили о том, что он не пойдет ни на какие уступки. Алесандра раздраженно забарабанила пальцами по скатерти:

– Невежливо читать письма за обеденным столом.

Колин так погрузился в письмо от своего компаньона, что не заметил выпада жены.

Закончив читать длинное послание, он сложил бумаги на столе.

– Жена Натана подарила ему девочку. Они назвали ее Джоанной. Младенцу уже почти три месяца, и Натан пишет, что, как только Сара окрепнет, он привезет мать и малышку в Лондон на некоторое время. Джимбо проследит за конторой во время отсутствия Натана.

– Кто такой Джимбо? – с улыбкой спросила Алесандра, услышав такое странное имя.

– Очень хороший друг, – ответил Колин. – Он капитан одного из наших кораблей, «Изумруда», но судно сейчас на капитальном ремонте, поэтому у Джимбо есть свободное время.

– Это хорошие новости, Колин? – заметила Алесандра.

– Да, конечно.

– Тогда почему ты такой хмурый?

Колин не осознавал, что хмурится, пока жена не спросила его об этом. Он откинулся на стуле и вновь заговорил.

– Натан хочет выставить десять – двадцать процентов акций на продажу. Мне ненавистна мысль об этом, и я прекрасно понимаю, что Натан делает это не из собственной прихоти. Однако его можно понять. У него теперь есть семья, и он должен заботиться о ее благосостоянии. Они с Сарой снимали меблированные комнаты, а теперь, с рождением ребенка, им нужен собственный дом.

– А почему вы оба так настроены против других владельцев акций?

– Мы хотим оставить контрольный пакет за собой.

Колин выводил ее из себя.

– Если будут проданы десять или двадцать процентов акций, вы с Натаном останетесь владельцами контрольного пакета и, следовательно, будете контролировать свою компанию.

Похоже, ее логика не произвела на него впечатления, потому что Колин продолжал хмуриться. Алесандра попыталась подойти к этому с другой стороны.

– А что, если продать акции кому-то из членов семьи?

– Нет!

– Ради Бога, почему «нет»? Колин вздохнул.

– Это будет все равно что взять у них взаймы.

– Наоборот, – возразила она. – Кейн или твой отец получат хорошую прибыль. Это будет неплохой вклад денег.

– Почему ты посылала за Уинтерсом? – Колин словно не слышал ее доводов.

Алесандра не собиралась ему уступать.

– Натан дал разрешение на продажу акций?

– Да.

– И когда ты решишь?

– Я уже все решил. Поручу это дело Дрейсону. А теперь довольно об этом. Ответь мне на мой вопрос. Почему ты посылала за Уинтерсом?

– Я уже объясняла, – начала она. – У меня горло…

– Знаю, – сказал Колин. – Тебе было больно глотать.

Алесандра сворачивала и разворачивала белую полотняную салфетку.

– Действительно, у меня немного болело горло.

– Да, – согласился он. – А теперь я хочу, чтобы ты сказала мне всю правду. И не своди с меня глаз, когда будешь давать объяснения.

От неожиданности Алесандра уронила салфетку себе на колени. Немного помолчав, она наконец подняла на него глаза.

– Очень невежливо с твоей стороны уличать меня во лжи.

– Неужели?

– Да.

– В самом деле?