Соблазн на всю ночь

– Убей ее, Лаврин! – проговорила Вострикова, с трудом сдерживая ярость и дрожь в теле. – Убей ее немедленно!

Кончик лезвия чуть сильнее уперся в горло Федры. Не долго думая Тристан прыгнул к Востриковой и одной рукой схватил ее за запястье, а другая его рука опустилась к ботинку.

– Ложись, Фе!

Внезапно что-то мелькнуло в воздухе, на мгновение попав в поток света, сверкнуло. Послышался тихий глухой удар, и стоявший рядом с Федрой человек вздрогнул. Отступил на шаг назад, вскрикнул и вдруг стал падать, увлекая ее за собой на пол. Неббетт громко закричал и опрометью бросился из комнаты. Дверь за ним захлопнулась, и замок защелкнулся.

Федра быстро поднялась и отшатнулась в сторону от корчившегося в агонии мужчины. В его правом плече, чуть пониже ключицы, торчал нож.

– Тристан, – пробормотала Федра и облегченно вздохнула. Сейчас она пребывала в состоянии шока, и поэтому совсем забыла о своем пистолете, который по-прежнему лежал под комодом. Покачиваясь и держась рукой за плечо, Лаврин неожиданно поднялся с пола. В. это мгновение Вострикова схватила со стола лампу, единственное оружие, имевшееся в ее распоряжении, и повернулась с ней к Федре.

– Мои бумаги, Эйвонклифф! – твердо сказала она, поднимая лампу выше. – Отдайте их немедленно! Иначе, клянусь, я превращу всех вас в жаркое!

Федра прижалась спиной к стене. Если мадам бросит сейчас горящую лампу на ковер, то вся комната мгновенно вспыхнет и они окажутся в ловушке. Лампа в руке мадам сильно дрожала, а в ее расширившихся глазах полыхала ярость.

– Вы выиграли, мадам, – проговорил Тристан, слегка ослабив свою хватку. – Поставьте лампу на стол…

– Хватит болтать! – закричала она, качнув лампой. Казалось, еще мгновение, и пламя вырвется наружу. На стенах заплясали зловещие тени.

– Лилия, нет! – Лаврин шагнул к ней, протянув вперед руку. Он споткнулся, снова схватился рукой за плечо, из которого все еще торчал нож.

Потом, размышляя обо всем этом, Федра уже не могла точно сказать, потерял ли в тот момент Лаврин сознание или просто споткнулся. Но, так или иначе, он упал на Вострикову, и она выронила лампу из рук. Лампа упала на пол, масло брызнуло на ковер и на юбки мадам, которые мгновенно вспыхнули. Она закричала и попыталась руками сбить пламя с одежды.

Неожиданно для себя Федра почувствовала прилив сил и, схватив Лаврина за щиколотку, попыталась стащить его с ковра. Тристан мгновенно оказался около нее и взял Лаврина за другую ногу. Вместе они оттащили его к двери, но нож по-прежнему все еще торчал у него в плече. Вострикова каталась по полу, визжала, сбивала пламя, отчего огонь разгорался еще сильнее.

– Беги! – прокричал Тристан Федре.

– Нет, – ответила она, прижимаясь к двери. – Нет!

Огонь охватил почти половину комнаты, становилось нестерпимо жарко, от едкого дыма было трудно дышать.

– Фе, мы уйдем вместе! – Тристан подтащил Федру к окну и посадил ее на подоконник. Все еще продолжая колебаться, она открыла створку окна и свесила ноги на улицу.

– Господи! Здесь высоко! – вскрикнула Федра, посмотрев вниз.

Тристан быстро поцеловал ее.

– Не так высоко, как кажется, дорогая. Клянусь.

Времени на размышления уже не оставалось – Тристан сунул Федре в руки конец пояса, за который она должна была держаться при спуске, и столкнул ее вниз. Она соскользнула с подоконника, стукнулась спиной о кирпичную стену, упала на что-то твердое и плоское и потеряла сознание.

Глава 13

Дрожа всем телом, Федра открыла глаза. По всей видимости, наступило утро, неяркий свет заливал комнату, в которой она лежала. Федра все еще не могла понять, где она находится. Приподняв с подушки голову, она попыталась осмотреть комнату, но вокруг нее плавал лишь серый туман, внутри которого темными пятнами вырисовывались отдельные предметы.

Вот из тумана выплыла Агнес. Она складывала стопкой какие-то вещи, подходила к кровати, снова отходила. Потом Агнес раздвинула шторы, принесла корзинку с обувью. В общем, она делала самые обычные вещи. За окном послышался стук колес подъехавшей к дому кареты, следом за ней во двор въехала тележка. На подоконник сели голуби и принялись громко и самозабвенно ворковать.

Федра снова откинулась на подушку. Она находилась в своей комнате. И лежала в собственной постели. Но туман перед глазами все никак не исчезал. Ее ноги казались какими-то тяжелыми и бесчувственными, а руки были холодными как лед.

Федра приподнялась, прикрывая рукой глаза от света.

– Агнес?

Служанка отложила что-то в сторону и подошла к кровати. Ее брови съехались у переносицы.

– Вы проснулись, мисс, – сказала она, глядя Федре в глаза. – Господи, как же вы меня напугали!

Федре показалось, что ее голова обернута ватой.

– Что случилось? – спросила она, приподнимаясь на локте. – Я что-то ничего не помню.

Агнес присела на край кровати.

– Вы упали, мисс. Это вы помните? – Она убрала волосы с лица Федры. – Видели бы вы себя со стороны!

Федра прижала пальцы к виску.

– Неужели все так… плохо? – Да, она, кажется, начинала кое-что припоминать. – А Тристан? – Она взяла Агнес за запястье.

Агнес улыбнулась:

– С ним все в порядке. Немного опалил волосы, но все такой же красивый, как и всегда.

– Слава Богу, – прошептала Федра.

Она почему-то и сама знала, что с ним все в порядке, но слова Агнес окончательно успокоили ее. Да, да, она кое-что вспомнила. Тристан поднял ее на руки и понес в карету, прижавшись щекой к ее щеке. И его щека была влажной. Это плакал он, или это были ее слезы? Господи милостивый, через что им пришлось пройти! Она поднесла руку к губам и прикусила зубами кончик пальца.

Агнес неловко кашлянула.

– Сегодня рано утром к нам приходил мистер Кембл. Он спрашивал о вас, мисс, – сообщила служанка, поправляя одеяло. – Еще он сказал, что мистер Толбот показал себя как настоящий герой прошлой ночью.

– Он вытолкнул меня из окна, – сказала Федра. – Это я хорошо помню.

– Он спас вам жизнь, – напомнила Федре Агнес.

– Да, – задумчиво проговорила Федра.

Она вспомнила, как кто-то наклонился над ней, поднял с земли. Холодные струи дождя падали ей на лицо, откуда-то издалека доносились чьи-то голоса. От дыма все еще першило в горле. В это мгновение Федру охватила паника – ей показалось, что с Тристаном случилось что-то ужасное.

Но потом она увидела его. У Тристана лицо было перепачкано в саже. Но это точно был он. Федра почувствовала странное облегчение, и ее глаза закрылись. Он был жив. И она была жива. Им очень повезло той ночью.

В памяти Федры всплыл еще один эпизод. По лестнице пронесли обгоревшее тело мадам. Красивая женщина превратилась в нечто кошмарное. Федра закрыла глаза, чтобы отогнать от себя ужасное видение. Но обезображенное до неузнаваемости лицо Востриковой еще долго маячило перед ее глазами. Волосы у мадам почти все сгорели, а оставшаяся часть склеилась и запеклась. Ее шелковое черное платье превратилось в серые струпья. Де Венденхайм заметил, как Федра смотрела на тело мадам, и отвернул лицо мадам в сторону.

Этот кошмар теперь еще долго будет ее преследовать. Вспомнив это теперь, Федра почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь. Чтобы избавиться от навязчивого видения, она посмотрела на Агнес.

– Лорд де Венденхайм был там, – тихо проговорила Федра, ее сердце болезненно заныло. – Он все знает и, по всей видимости, уже поставил Стефана в известность о случившемся.

Агнес положила свою мягкую ладонь Федре на лоб.

– Думаю, нет, – сказала служанка. – Вас привезли домой в карете, а потом мистер Толбот и лорд де Венденхайм долго о чем-то говорили и ругались, но когда их спор наконец прекратился, они оба выглядели довольными. Скорее всего они пришли к решению, которое устраивало обоих.