Кобра и наложница

— Скажи мне, как это произошло.

— Я не знаю. Когда ты ушел, я была в полудреме. И вдруг по комнате прошел легкий ветерок, как будто бы кто-то открыл дверь. И я почувствовала, как что-то упало на постель. Открыла глаза и увидела кобру.

Кеннет подошел к низкому столику, на котором стояли стаканы и кувшин с водой. Он наклонился и, заставив кобру открыть рот, надавил ее зубами на внутреннюю стенку стакана. По стеклу поползла тонкая струйка жидкости молочного цвета.

— Что ты делаешь? — от перенесенного волнения голос Бадры был еще слаб, но она пошла к нему через комнату.

— Освобождаю ее от яда. Это старый прием, которому меня научили, — спокойно сказал он, — Если удалить яд, кобры уже не опасны.

— Ты, конечно, не будешь убивать ее? Ведь убийство твоего тотемного животного может принести тебе несчастье. Ты же все-таки Хамсин, Кеннет.

Он был рад, что она уже была в состоянии улыбаться после всего пережитого. Он кивнул Бадре, продолжая сливать в стакан яд кобры.

Наконец он отпустил голову змеи, освободил ее от палки, схватил за хвост и стал размахивать ею.

— Гадкая змея, ты хотела занять мое место в этой постели, — шутливо укорил он змею и подмигнул Бадре. — Я полагаю, что когда ты согласилась играть со мной в змейку, ты совсем не это имела в виду.

Комната наполнилась ее смехом. Бадра хохотала, прижимая руки к вискам.

— Ты с ума сошел! — наконец выдохнула она.

— Точно, — весело согласился он.

Кеннет взял кобру и зашагал к выходу.

— Куда ты собрался?

— Выбросить этот маленький подарок. Я сейчас же вернусь.

Он прошел по коридору и остановился около комнаты того человека, который чуть было не купил Бадру и которого он уже видел в холле вместе с наложницей, тело которой было все о синяках. Открыв дверь, Кеннет увидел, что тот лежит на постели и спит. Один.

Он спустил кобру на пол.

— Иди, мой дружок. Будь осторожна. Этот человек — более опасная змея, чем ты.

Наблюдая, как кобра стала подползать к постели, он ухмыльнулся. Затем он бросился вон из комнаты и побежал по коридору. Улыбка уже исчезла с его лица.

Когда он вошел в их комнату, то увидел, как Бадра, с присущей ей практичностью, перебирает фрукты.

У него вспотели пальцы. Что стало бы, если бы он потерял ее? Зачем кому-то понадобилось нарочно подбросить кобру в их постель? Змеи водятся в пустыне. Они не могут заползти в город по ошибке.

Его пробрала дрожь, когда он увидел, как Бадра изящным движением взяла финик и положила его себе в рот. Сначала был яд. Теперь кобра. Кому нужно убивать его? Или ее? Или их обоих?

Он снова посмотрел на постель. На взбитые подушки, которые он положил около Бадры, чтобы ей было теплее и удобнее, пока он отсутствовал. Подушки воспроизводили очертания мужского тела…

Оглядев комнату, он снова заметил нечто подозрительное. Схватив метлу, он встал ногами на постель.

— Что ты делаешь? — удивленно произнесла Бадра.

Он приложил палец к губам, призывая ее к молчанию, и посмотрел наверх. Потом, подняв метлу, он постучал ручкой в потолок, и его усилия были вознаграждены. В потолке открылась маленькая дверка.

Там был люк! Очень удобно для того, чтобы подбросить неожиданный сюрприз ничего не подозревающим гостям. Кобру спустили сверху, с потолка, прямо на подушки, которые приняли за спящего на постели мужчину.

Да, кто-то пытался убить именно его. Снова.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Он больше никогда не оставит Бадру одну. Когда некоторое время спустя она пошла в женскую купальню, он дал евнуху денег, чтобы тот сопровождал ее.

Снаружи раздался тихий стук в дверь. Кеннет вскочил на ноги и приоткрыл одну створку дверей.

В холле стоял Масуд, главный евнух. Его темные глаза смотрели встревоженно.

— Извините, что беспокою вас. Но я очень озабочен. Один из гостей заявил, что в его комнате змея. Вы не заметили ничего… необычного?

Кеннет прищурил глаза. Он вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

— Да. Кто-то пытался убить меня при помощи кобры. Она едва не укусила Бадру. Что, черт возьми, здесь происходит?

У Масуда слегка задрожали руки.

— С ней все в порядке? Как она себя чувствует?

— Она чувствует себя так, как может чувствовать человек, который едва не умер.

— Примите мои глубочайшие извинения. У одного из гостей сбежал его любимец. Он, видимо, заполз за подшивку потолка.

— Любимец? — Кеннет подался вперед. — И ты допускаешь, что внутри этого заведения ползают чьи-то ядовитые любимцы? Я тебе не верю. Я жду ответа. Какого черта делала здесь эта кобра?

Масуд отступил, жестом призывая стражника.

— Уверяю вас, сэр, в этом нет ничего особенного. Всего лишь один из гостей, который хотел испытать некоторые экзотические ощущения и потом потерял своего любимца…

— А я сейчас потеряю терпение! — резко оборвал его Кеннет в ярости. — Я требую ответа. Отведи меня к владельцу этого борделя. Прямо сейчас.

— Сэр, уверяю вас, это небольшое недоразумение…

Кеннет прижал Масуда спиной к стене и вдруг почувствовал возле своей шеи стальной холод острого клинка.

Со спины к нему подскочил стражник с саблей в руке и что-то угрожающе зашипел. Кеннет глубоко вздохнул и бросил на Масуда пристальный холодный взгляд.

— Отлично. Но знай, с этого момента я начеку. В случае… если чьи-то другие… любимцы… решат заскочить ко мне незваными.

Без конца извиняясь и повторяя уверения в том, что подобное больше никогда не повторится, Масуд, пятясь, стал удаляться в глубину коридора. Стражник неотступно следовал за ним.

Глядя вслед евнуху и стражнику, Кеннет укреплялся во мнении, что целью покушения был он сам, а не Бадра. Он не верил в это до тех пор, пока покушение не повторилось.

Кто-то пытался убить его и вместо этого едва не погубил его возлюбленную. Но кто мог желать его смерти?

В том, что произошло в его спальне в Лондоне, он подозревал Рашида. Но сейчас он обнаружил, что план покушения был более хитрый. Кто-то попытался переодеться так, чтобы его приняли за Рашида. Зачем? Чтобы отвести от себя подозрения?

Что касается передозировки афродизиаком, то Кеннет решил, что это была случайность. Но кобра, упавшая на его постель? Это уже не было случайностью. На его лице застыла мрачная улыбка, когда он вернулся в комнату и уставился на догорающую лампу. Как поэтично это было задумано. Убить Кобру при помощи кобры!

К сожалению, его смерть могла быть выгодна не одному человеку. Виктор, его троюродный брат, в случае смерти Кеннета унаследовал бы все, включая титул. И он как раз встретил кузена здесь, в борделе.

Затем де Морган: у него тоже были свои причины. В случае смерти Кеннета археолог мог бы заявить свои права на ожерелья и другие ценные находки, которые могли бы сделать его очень богатым человеком.

Мысли Кеннета перешли на Бадру. Она была его основной заботой. Он запустил дрожащую руку в свои темные волосы. Он едва не потерял ее. По плану сегодня он должен был освободить ее и перевезти в Шеферд-отель. А там формально сделать ей предложение. Они с Бадрой уже пошептались о своей будущей жизни и о выводке детишек, которых хотели бы иметь. Они уже доказали друг другу свою любовь. Но мог ли он жениться на ней, когда у него за спиной притаился вероломный убийца?

Нет. Это было слишком рискованно. Он не мог подвергать опасности ее жизнь.

Лучше всего было бы отправить ее под защиту Рашида до тех пор, пока не минует опасность. Он развернул плечи, под колеей заиграли напряженные мускулы.

Об угрозе своей жизни он мог бы рассказать Бадре и Джабари, но Джабари в таком случае будет настаивать на том, чтобы сначала разобраться с этой угрозой, а потом заниматься освобождением Бадры.

Его брат не оставит его. А Бадра? Она будет настаивать на том же самом. Он видел, каким мужеством обладает его любимая. Каким бесстрашием. А тем временем коварный убийца может использовать его любимую женщину, чтобы постараться заманить его в ловушку и убить.