Мой милый шпион

– О, я и не знала, что это так приятно, – прошептала Джесс. – Да-да, не знала. – Она вдруг открыла глаза и спросила: – А ты уверен, что от меня ничего не требуется? Мне кажется, что это… несправедливо.

Он тихо рассмеялся:

– Значит, тебе не нравится просто лежать и ничего не делать?

– Нравится, но все-таки… Как-то странно.

Затем он опустился на колени между ее ног. Она была необыкновенно красивая, и ему было ужасно трудно сдерживаться, не потерять над собой контроль.

Ей очень нравилось то, что Себастьян делал с ней. Вот сейчас целовал колено. У нее от этого дух захватывало. И было ужасно трудно сохранять неподвижность. Ах, как же ей это нравилось… Неужели люди именно этим и занимаются в постели? Она не знала, что все так долго продолжается. Была уверена, что все делается гораздо быстрее.

Потом он поцеловал ее в груди. И ее словно огнем обжигало. Все тело словно горело.

Когда же он коснулся губами ее соска, она дернулась, точно рыба, попавшаяся на крючок.

– Себастьян, я хочу…

Джесс тихо застонала и развела в стороны ноги. Ведь ради этого все и делалось, не так ли? Кое-что она все-таки знала.

– Ты никогда ничего не делаешь наполовину, да, Джесс? – Он провел ладонью по ее животу, и от его руки по всему телу распространялась дрожь. – Все делаешь очень основательно, верно?

Что он имеет в виду? Ладно, она подумает об этом потом.

– Себастьян, а нельзя ли нам… Нельзя ли перейти к остальному?

– Мы этим и занимаемся.

– Тогда давай побыстрее.

– А зачем нам побыстрее? Помнишь? Нам некуда идти. Нечем заниматься. – Он накрутил на палец ее локон. – Мне нравятся твои волосы. Они одного цвета с корабельными канатами, высушенными на солнце. Самое главное – следить за канатами. Потому что канаты растягиваются, и тогда нужно посылать парней их натягивать, чтобы не провисали паруса. А этот – очень хороший. Он означает ясную погоду.

– Сомневаюсь, что смогу выносить это дальше.

Что он делает? Заплетает ее волосы в косы? Нет, но тогда…

– Это рифовый узел, – пояснил Себастьян. – Это первое, чему учишься на корабле.

Он вязал ее волосы в узлы. В морские узлы. Да он сумасшедший!

– Его применяют, когда надо соединить вместе два конца, а также для того…

– Мне все равно, – перебила Джесс. – Об этом можно поговорить и в другой раз.

Он распустил ее волосы. Нет больше рифового узла. И снова провел ладонью по животу. Затем – еще ниже и ниже… Он вдруг убрал руку, и Джесс со стоном прошептала:

– Ну почему?.. Пожалуйста, быстрее…

По-прежнему стоя над ней на коленях, он снова принялся что-то делать с ее волосами.

– А вот этот узел – шкотовый. Его тоже используют для соединения двух концов.

Она молча смотрела, как он распутывает ее волосы. Когда же он покончит с этой… узловой глупостью? Себастьян вдруг улыбнулся:

– Видишь ли, дорогая, наслаждение длится всего лишь минуту-другую. Но доставлять удовольствие можно бесконечно долго.

Джесс была уверена: в его словах какая-то логическая ошибка. И была готова его убить.

– А вот эта часть тела мне нравится больше всего. – Он прикоснулся к ее лону.

Джесс вскрикнул от остроты ощущений. По телу ее, волна за волной, прокатывалась дрожь.

– О, это… это невозможно объяснить. Я не принадлежу себе, когда ты так делаешь, Себастьян.

Дыхание ее участилось, и в какой-то момент ей уже казалось, что она вот-вот задохнется.

Но задыхалась не только она. Себастьян тоже хватал ртом воздух и дрожал всем телом. Наконец, прижав ладонь к ее лону, он посмотрел на нее сверху вниз и с хрипотцой в голосе проговорил:

– Просто мне нравится дразнить тебя и отвлекать… Чтобы ни о чем другом ты не могла и думать. В этом нет ничего дурного, пока мы в постели. – Он снова ее поцеловал. На сей раз – как-то по-другому. О, он знал тысячу разных поцелуев. – И не делай ничего, дорогая. Позволь мне подставить твои паруса ветру. От тебя совершенно ничего не требуется.

Но она и так ничего не делала. Не смогла бы и пальцем пошевелить, даже если бы очень захотела. А он вдруг наклонился и лизнул ее между ног. Ее тотчас же словно горячей волной окатило. И показалось, что она сходит с ума. О Боже, она тонула в океане безумия.

Он не останавливался до тех пор, пока она не выкрикнула его имя. Пока ее не начало трясти.

Он приподнял голову, а затем, глядя на нее сверху вниз, завис над ней, упершись локтями в матрас.

– Знаешь, Джесс, очень давно я дал себе слово, что ты будешь вот так лежать подо мной в чем мать родила и умолять бессвязно о продолжении. Все так и вышло.

– Не совсем уж бессвязно…

– Что ж, мы это поправим. А теперь открой глаза. Я хочу посмотреть в них.

В следующее мгновение он опустился на нее и овладел ею. Что он увидел в ее глазах, когда вошел в нее, она не знала. Возможно, удивление.

Сама же Джесс увидела Себастьяна, заполнившего собой весь мир над ней и внутри ее. Он дал ей именно то, в чем она нуждалась: силу и полноту жизни. С первым же его движением по телу ее разлилось море наслаждения, превращавшееся в океан.

– Останься со мной, – попросил он.

Лежа на кровати, Себастьян смотрел, как она надела ночную рубашку, которую сбросила с себя некоторое время назад. В тусклом свете ее волосы казались водопадом рыжевато-коричневого шелка. Под ее бархатистой кожей легко и грациозно скользили мышцы. Тело было ловким, как у тигра. Такой она и должна быть. Но глаза оставались грустными.

– Останься, – повторил Себастьян.

– Горничные уже встали. Не хочу скандала в доме твоей тетки.

– Мне нужно сказать тебе, что будет дальше…

– Не могу. – Она уже стояла у двери. – Позволь мне сделать то, что должна. Мы поговорим об этом позже.

Она собиралась к отцу. И должна была пойти одна. Никто на свете не мог облегчить ей эту задачу.

Себастьян успел договориться с Эйдрианом, что они спасут Уитби от виселицы. Остаток своих дней он проведет как осужденный на юге Австралии. И это будет серьезное наказание для человека преклонных лет. Такого наказания, пожалуй, достаточно.

Он сохранит Джосайе жизнь, и это станет его свадебным подарком для Джесс. А от мести он откажется. Джосайя Уитби, будь он проклят, должен жить. Только в этом случае Себастьян мог обеспечить себе будущее с его дочерью.

– Выходи за меня замуж, Джесс.

Она остановилась и прижалась лбом к двери.

– Себастьян… – Ода не смотрела на него. – Попроси меня об этом завтра.

Слезы слепили ей глаза, она с трудом нащупала дверную ручку.

Глава 32

Ее звали Бриджит, и прибыла она из графства Мейо на западе Ирландии. Она была проститутка, хитрая и смышленая, как сорока. Даже прилично одетая, она выглядела на три пенса, не более.

Отхлебнув эля из большой кружки, Бриджит утерла ладонью губы.

– Она ушла. Выскользнула с первым светом, оставив сонных дураков с носом.

– Одна, значит. – Ирландец поставил локти на липкий стол. – А сумку прихватила?

– Думаешь, я бросилась к ней, чтобы спрашивать? Боже упаси. – Бриджит снова отхлебнула из кружки. – И вы, ублюдки, должны мне фунт.

– Позже.

– А если она сбежит из Англии, – подал голос другой мужчина, – то мы знаем, где ее искать. – Он встал. – Идем. Через заднюю дверь.

– Могли бы заплатить за мою выпивку, – буркнула женщина. – Свиньи.

Питни дома не оказалось. Его экономка сказала, что он вернулся накануне очень поздно, собрал вещи и куда-то ушел. На складе его тоже не было. Проверив сейф, Джесс обнаружила, что и денег нет. Значит, он приходил и ушел. Однако уплыть с последним ночным приливом не мог. Следовательно, еще находился в Лондоне.

Джесс наняла экипаж лишь до Коммершиал-роуд. Ехать дальше возница не рискнул. Разумный человек. Когда Джесс отсчитывала ему монеты, вдали появился ее телохранитель. От людей Себастьяна она ушла, а вот от британских спецслужб – не удалось. Значит, следовало во что бы то ни стало перехитрить их.