Сердце дикарки

Кин тяжело ступил на дощатую палубу кильбота и направился к Клинту.

– Что, взял себе за моду бурчать за моей спиной, а, друг? – саркастически спросил он старика.

– Не-а, обычно стараюсь припасать свои бурчания для тебя лично. – Клинт выставил подбородок и вызывающе уставился на своего молодого напарника. – А что сказал, то сказал. А теперь скажи-ка, чего эта красотуля тут, к дьяволу, делает? Заглянула с проверкой, хочет убедиться, что корыто твое не протекает? – Он нетерпеливо ожидал, что Кин найдет какое-то неубедительное оправдание, но ответ младшего партнера был прямым и предельно откровенным. Это страшно раздосадовало старшего.

– Она отправляется с нами в Новый Орлеан.

Тон Кина не располагал к дальнейшим спорам, но Клинт никогда не умел держать язык на привязи. Часто он высказывался, не заботясь, нравятся ли собеседнику его слова. Особенно когда был уверен в своей правоте.

– Собираешься держать бабу на одной посудине с той командой подонков, которых нанял? – Клинт даже фыркнул от отвращения. – Клянусь, у тебя в башке каша, не мозги. Мужики распустят слюни вокруг нее, а ты будешь высматривать день и ночь, кто же следующий попытается залезть к ней под юбку.

– Ты тоже будешь среди них? – поддразнил его Кин, одарив своего угрюмого товарища широкой улыбкой.

Клинт окинул Алексу презрительным взглядом, потом повернулся к Кину.

– Я усвоил урок еще при первой встрече. – Он фыркнул с невыносимым отвращением. Потом нахмурился, заметив, что Кин, торопясь одеться, неправильно застегнул рубашку. Он протянул к нему палец. – Но, кажись, некоторые дураки не учатся никогда. Они снова и снова наступают на одни и те же грабли.

Кин мельком взглянул вниз и покраснел даже под сильным загаром. Потом заново застегнул рубаху. Прокашлялся, хотел что-то сказать, но вместо этого схватил Алексу за руку и повел к ее новому жилью.

– Держи глаза открытыми, присматривай за речными пиратами, пока я…

– …пока ты отклеишь свои от этого клубка неприятностей, – закончил за него Клинт с язвительной насмешкой. – Господи Боже всемогущий, ничего себе поездочка будет. – Кин и Алекса исчезли внутри, а Клинт тяжело опустился на свою бочку и уныло потряс косматой рыжей головой. – Да, заваривается каша… это так же точно, как то, что я пока еще дышу, – вслух подумал он. – Кин совсем спятил от этой бабы, и нету никакого колдовства, сильнее ейного, чтоб он очнулся.

Алекса оглянулась кругом, оглядела бочки с гвоздями, краску, инструменты, стопки пушнины, которые Кин наторговал у осейджей и поселенцев. Она задержалась на секунду, провела рукой по шикарным шкуркам.

– Похоже, По Хью Ска снабдил тебя ценными мехами. Могу себе представить, они одни принесут тебе целое состояние…

– Да, Белые Волосы всегда был щедр и великодушен, – согласился Кин.

Алекса с любопытством оглянулась на него, чуть сдвинула брови.

– Это что, английский вариант его имени?

Кин утвердительно кивнул.

– Когда он был еще молодым воином, в битве с европейскими солдатами ему довелось ранить офицера. Когда он попытался снять с него скальп, тот вывернулся и удрал, оставив в руке По Хью Ска свой белый напудренный парик. Он заработал свое имя – Белые Волосы – потому что всегда отправлялся в битву с белыми, привязав парик к своей косе.

Алекса задумалась, с отсутствующим видом поглаживая бархатистые шкурки, наваленные в углу.

– Интересно, каким бы все же было решение вождя, если бы я осталась в Месте Многих Лебедей и дождалась своего приговора?

Он уклончиво, но выразительно пожал плечами. – Я искренне благодарен, что тебе не пришлось этого узнать. Хотя Белые Волосы и мой дядя, но он никогда не согласится пойти против воли Уа Тон-Ка. Его выбрали вождем великих осейджей три года назад, когда племя разделилось. Группа под предводительством Гра Моха основала свое поселение Змеи С Широко Раскрытой Пастью. Хотя правительство и пыталось убедить Гра Моха объединиться, но Белые Волосы доволен разделением, он стал могущественным вождем, правит большей частью племени. Прогневить его – значит лишиться всех возможностей торговать с осейджами. К тому же он посредничает между американцами и другими племенами дальше к западу. Вот почему я пытался уговорить твоего отца дождаться договора. Даже легкое недоразумение может привести к серьезным осложнениям, которые могут задеть все западные племена. Индейцы с трудом приняли французов, но все еще косятся на американцев.

Алекса переварила его пояснения, жалея, что ничего этого не знала и не хотела знать всего месяц назад, когда она сама и ее семья бездумно вторглись на территорию осейджей. Карверы сидели прямо на пороховой бочке, упрямо и наивно отказываясь верить, что она может взорваться под ними.

Кин нежно взял ее указательным пальцем за подбородок, заставил взглянуть ему в глаза и слегка улыбнулся.

– Я не хотел бередить твои раны и будить печальные воспоминания, милая. Прости, но мне так редко случается открыто говорить о своих отношениях с осейджами, не вызывая подозрений и… – Кин казался немного виноватым. – Наверное, это жизнь с Клинтом так повлияла на меня. Я тоже стал страдать болтливостью.

– Я не возражаю, – заверила Алекса, схватила его руку и сжала в своих маленьких ладошках. – Твои отношения с осейджами просто завораживают меня. Их верования и уклад жизни настолько отличаются от наших… Ты так увлекательно рассказываешь о них, я слушаю с удовольствием.

Кин снова повел ее за собой, и Алекса увидела маленькую каюту на корме лодки. В помещении была койка и больше почти ничего, но Алекса уже научилась жить даже скромнее, так что не видела причин для жалоб.

– А где же ты будешь спать? – с любопытством поинтересовалась она.

– С тобой.

Алекса широко открыла глаза и уставилась на его хитрую, улыбающуюся физиономию. Хотя она и призналась самой себе, что влюблена в Кина, но совершенно не собиралась обнаруживать это перед Клинтом и командой.

– Надеюсь, ты не собираешься превратить меня в свою персональную шлюху только потому, что я… – Алекса не могла закончить начатую фразу. Слишком унизительным было воспоминание о том, что совсем недавно вымаливала его ласки, как самая обычная потаскушка.

– Но я полагал…

Алекса презрительно фыркнула.

– Я не собираюсь давать Клинту повод каждый раз смотреть на меня исподлобья, а команде – называть всякими погаными именами. Только женатые пары могут открыто спать вместе, или еще шлюхи, которые зарабатывают этим на жизнь.

– Так ты хочешь сказать, что я могу заниматься с тобой любовью на борту этой посудины, лишь предложив вступить со мной в брак? – Кин был в совершенной ярости.

Она вскинула голову, высоко задрала подбородок (и сурово окатила его ледяным взглядом.

– Я ни на что подобное не намекала. Просто говорю тебе, что буду спать в каюте одна.

Кин недоверчиво уставился на нее, даже не пытаясь скрыть изумления. Он-то полагал, что сумел наконец приручить эту женщину, вернее, дикую кошку, но, очевидно, их пылкое свидание на берегу великой Миссисипи было лишь результатом временной слабости!

– Так ты говоришь, что согласна спать со мной в лесу или прерии, но не на борту моего собственного судна; что я могу заниматься с тобой любовью под звездным небом, но не при свете свечей в комнате гостиницы? Женщина, твоя логика так запутана, что никто не сможет ее распутать и за сто лет!

Его иронический тон полоснул ее как ножом.

– Я говорю тебе, что не намерена быть мишенью грязных шуточек твоей команды. У меня мало чего осталось своего собственного, но гордость пока еще есть! – выкрикнула Алекса в крайнем раздражении.

– А если я предложу тебе законный брак? – Кин прихотливо выгнул бровь и кинул на Алексу насмешливый взгляд. – Тогда ты примешь меня в свою постель, независимо от того, где это может быть?

Алекса уверена была, что он пытается подловить ее, и не собиралась попадаться в западню. Она медленно прошла по каюте, бросила свои скудные пожитки на койку и повернулась к нему с медовой улыбкой на губах.