Дикий цветок

— Господи прости, а отдыхать нам вообще не полагается, а?

— Ну и что бы мы тогда стали делать? — Шелби изо всех сил старалась не покраснеть. — Нельзя же без конца только крутить «Моего милого» и «Послушайте пересмешника»!

— По-моему, вам наскучили танцы, поскольку все мужчины рвутся танцевать с вами. Иногда по вечерам мне так и кажется, что я увижу Мэнипенни в очереди за Тайтесом и Беном и всеми этими парнями.

Ему хотелось заткнуть себе рот. Она может подумать, что у него совсем нет совести.

— По-видимому, это занятие уже утратило для вас свою новизну.

— Нет.

Шелби передернула плечами, подняв повыше подбородок, точно ребенок, старающийся не заплакать.

— Я думала, что это как раз вам надоело танцевать. Вы смотрите на нас свысока, точно на глупых детишек.

Жеребец тихонько заржал и подошел к ней, ласково тычась мордой, в ее руку. Джефу и самому захотелось прикоснуться к ней — теперь, когда его лошадь стояла так близко к Шелби, — но в глазах ее блеснуло предостережение. Рогалик вышел на веранду и позвонил в колокол, созывая всех к раннему обеду

— Прекрасно! — с видимым облегчением вскричала Шелби. Она спрыгнула на землю, наслаждаясь той ловкостью и удобством, которые давали брюки. — Я умираю от голода!

Задержавшись, чтобы потрепать Чарли по морде и поцеловать его в большой лошадиный рот, она побежала к дому, не обращая больше внимания на Джефа.

Ему хотелось окликнуть ее, и сказать со смехом, что с каждым днем она становится все больше похожа на шалунишку-сорванца. Но те времена прошли. Джеф проклинал себя за то, что разрушил их дружбу.

Июнь ворвался к ним на волне солнечного света, и мужчины взялись за постройку второго сарая. Он нужен был не только для новых лошадей и коров, но также и для нового оборудования, а в дальнейшем — и для хранения запасов кормов, когда урожай будет собран.

Это было замечательное время. Их первый весенний загон закончился клеймением телят, родившихся за последние несколько недель. Ранчо «Саншайн» росло и процветало, несмотря на то, что Шелби проиграла половину его англичанину.

Она решила, что Господь сжалился над ней, послав им так много забот. Занятая физическим трудом, увлеченная новой, непривычной для нее работой, Шелби была счастлива, тогда как в другое время ей пришлось бы несладко. Каждое утро она натягивала брюки, закатывала рукава, а потом до вечера трудилась в поте лица, и это приносило ей огромное удовлетворение, не позволяя особенно задумываться о Джефе и о своей боли. Она ничего не могла изменить — его титул, его жизнь в Англии и его свадьба, к которой готовилась леди Клементина Бич, были реальностью.

Шелби, также старалась побольше думать о Вивиан Кролл, особенно когда Бен принес в дом потерявшихся беспородных щенков, которых он подобрал по дороге в Коди. Кто же и усыновит одного из сироток, как не одинокая «невеста-по-почте»?

Как-то в четверг, после полудня, Шелби сунула одного курчавого серенького щенка в саквояж, привязала его к седлу и стала ждать у дороги, пока не увидела, что Барт, как обычно, отправился в город играть в покер. Подъехав к убогой земляной лачужке, Шелби увидела Вивиан: та сажала цветы на только что вскопанные грядки у дверей. Услышав цоканье копыт, молодая женщина выпрямилась и обтерла руки о старенький передник.

— Мисс Мэттьюз! Вот неожиданность!

Шелби спешилась, отвязала саквояж и решилась даже быстро обнять Вивиан,

— Я давно уже хотела приехать. Мне там ужасно одиноко — на ранчо одни мужчины, и я надеюеь, что мы с вами станем большими друзьями.

— Не думаю, чтобы Барту это понравилось.

Она опустила глаза.

—Ничего, мы сумеем найти выход, — успокоила ее Шелби. — Вот даже сегодня — я знала, что он должен уехать, и мне оставалось только подождать. Я бываю на удивление изобретательна, когда нужно!

Пытаясь придумать, что бы такое хорошее сказать об их унылой, покосившейся хибарке, она указала на новую грядку:

— Какие цветы вы сажаете?

— Это всего лишь дикие полевые цветочки — мистер Швуб дал мне немного семян. Барт не любит, когда я теряю время на такие глупости, хотя у меня столько всяких дел, что и за всю жизнь не переделаешь.

Чем больше Шелби узнавала об этом отвратительном мистере Кролле, тем сильнее расстраивалась, но чем она могла помочь? Пока что она могла предложить только свою дружбу. Они вошли в дом, и Вивиан налила своей гостье чашечку жидкого чая и показала ей скатерть, которую вышивала, когда Барта не было дома. Рядом стояла корзинка, доверху наполненная штопкой, накопленной, должно быть, Кроллом за все годы его холостяцкой жизни.

— Я позволяю себе несколько минут поработать над скатертью за каждый залатанный носок или носовой платок, — объяснила Вивиан.

— Я, разумеется, не имею права судить о вашей семейной жизни, но… вам не кажется, что он слишком суров с вами?

На глазах Вивиан выступили слезы, и она опять отвела их в сторону.

— Я ничего не могу сделать.

Так же, похоже, как и Шелби, по крайней мере, сейчас.

— Зато теперь у вас есть подруга — я! — Она ласково улыбнулась, опуская руку в саквояж. — И я привезла вам подарок!

Вивиан залилась слезами от радости, когда Шелби положила ей на руки щенка. Он копошился и лизал ей ладони и лицо, пока Шелби рассказывала, как он попал к ней.

— Мы не можем узнать, какая это порода, но дядя Бен считает, что он не должен вырасти в громадного пса. — Она засмеялась, добавив: — По-моему, это называется любовь с первого взгляда!

— Ох, Шелби, никто еще никогда не приносил мне такого чудесного подарка! Он просто прелесть! Я назову его Вилли, как моего маленького умершего братишку.

Прижав его к себе покрепче, она стала ласково, тихонько напевать:

— Вилли, мой маленький, ты меня любить? Мне кажется, да! И я люблю тебя!

Шелби на глаза тоже навернулись слезы.

— Лучше я, пожалуй, поеду. Теперь мне не придется тревожиться, что вы одиноки.

Стоя уже в дверях, с Вилли на руках, Вивиан вдруг закусила губы и опять побледнела.

— Надеюсь, Барт разрешит мне держать его…

— Пусть только попробует не разрешить! Если он окажется таким жестокосердным, приносите мне Вилли и оставайтесь сами!