Навеки моя

– Эй, Прич, – рука Нетти скользнула по его спине. – Не переживай. Ты не первый, кто не может удержаться.

– Правда? – Причард оторвал голову от кровати.

– О Господи, ну, конечно, не первый, – она перевернула его на спину и пальчиком вытерла подвернувшиеся слезы. – Не понимаю, почему мужики так долго не могут найти себе девушку, с которой им легко. Не ошибается тот, кто не пробует. Иногда простые вещи требуют очень много времени.

Причарда взял ее лицо в ладони. Его сердце наполнилось благодарностью и облегчением.

– Ты самое прекрасное создание, которое я когда-либо встречал.

Нетти улыбнулась.

– Нет, ты врешь. Ты просто рад, что я не рассердилась на тебя за то, что ты не подождал меня.

– Нетти, я бы никогда так не поступил, если бы я мог это контролировать.

– Я знаю. Не переживай, Прич, – она прильнула к нему и начала соблазнительно тереться своим телом об него. —Могу поспорить, что скоро ты опять будешь готов. И тогда ты и мне доставишь удовольствие.

Не успела она это сказать, как он почувствовал, что сила к нему вернулась. Его глаза расширились, и он опять улыбнулся во весь рот.

– Знаешь, что? Ты не только самая прекрасная девушка, которую я встречал. Ты возбуждаешь больше, чем хоумран по всем базам, когда весь народ глазеет на тебя.

– Эй, похоже, ты говоришь о бейсболе. А я так обожаю бейсбол, Прич.

– Правда?

– Конечно. Когда все эти мужики бегают по полю в форме… – ее глаза сузились, и она сказала:

– Ты один из «Тилламук Кингз», да? Вот где я тебя видела. Я на все их игры хожу.

– Правда? – Причард расправил грудь. Я их новый линейный отбивающий.

– Да ну? А Нетти Тиббс увлекла тебя в свою маленькую постельку. Ну и повезло же мне, Прич. Она страстно поцеловала его.

– Тебе я покажу пару таких штучек, что ты никогда меня на забудешь. И еще денег с тебя не возьму.

Причард поцеловал ее и принялся за ее пышную грудь.

– Я и так тебя не забуду, Нетти. Ее рука потянулась к его брюкам.

– Это хорошо, Прич, потому что мне кажется, что ты уже опять готов.

Позже Причард не мог вспомнить, как они остались без одежды. Все, что он помнил, – только то, как они кружились на постели, оба совершенно голые, переплетя ноги, жадно целуясь и лаская каждый сантиметр тела друг друга.

Нетти не стеснялась ни говорить ему, что и как делать, чтобы ей было приятно, ни порывисто и бешено ласкать его.

Влажное и жаркое ощущение сомкнувшейся вокруг него плоти, когда он проскользнул в нее, был настолько божественным, что он даже не мог себе такого представить.

Чувство, переполнявшее его, было настолько чудесным, что он уже не сравнивал его с хоумраном по всем базам. Такого блаженства, как сейчас, с Нетти Тиббс, он еще не испытывал.

В то время, когда Нетти учила Причарда некоторым нюансам пробежки по базам, Бартоломью входил в дом доктора Абрахама Уиллса на третьей улице.

– С чем пожаловали, Бартоломью? – доктор Уилле жестом пригласил гостя сесть в кресло рядом со своим рабочим столом. – Надеюсь, вы не больны. По крайней мере, выглядите вы вполне здоровым.

– Я здоров. Благодарю вас, что не отказались принять меня в воскресенье. – Бартоломью сел в удобное кресло с мягким покрытием и положил свою смотрительскую фуражку на колени. – Я насчет Хестер. Похоже, что она больна.

– Вы привезли ее с собой?

– Нет, боюсь, что у Хестер появилось какое-то странное представление о болезни. Она считает, что причиной болезни является грех. Она твердит, что она не грешила и поэтому не может заболеть.

Доктор улыбнулся. Его тройной подбородок затрясся, как студень, и рыжая борода зашевелилась.

– Она уникальна в своем роде, если она не грешит. Коль уж она отказалась приехать, я сам займусь ею.

– Она отказалась наотрез, несмотря на все мои попытки уговорить ее, – Бартоломью покачал головой со смешанным чувством отвращения и удивления. – Она очень упрямая. Но меня беспокоит ее состояние, Абрахам. Она теряет вес. Я подозреваю, что у нее ухудшается зрение. И похоже, у нее постоянно болят ноги.

– Она ест что-нибудь?

– Как корова – вечно что-то жует. И постоянно пьет. В основном, воду, хотя, боюсь, что она еще пьет так называемый тоник, который она покупает у этого аптекаря-шарлатана. По его представлениям, этот тоник – панацея от всех болезней, начиная от обычной простуды и заканчивая подагрой. – В голосе Бартоломью явственно слышалось отвращение.

– Понятно, она пьет преимущественно алкоголь, – доктор Уилле левой рукой взял перо, обмакнул его в чернильницу и сделал несколько записей на листе бумаги, лежащем перед ним.

– Проклятые кровососы! Наживаются на невинных людях. Половина из этих неудачников даже читать толком не умеют! – доктор Уилле швырнул ручку на стол. Темное пятно расплылось по блокноту, как эпидемия по штату. Я бы все отдал, чтобы увидеть пару таких шарлатанов вздернутыми а высоченном столбе. Это из-за них происходит столько совершенно необязательных смертей! Они просто отговаривают людей обратиться за нормальной медицинской помощью.

– Вы думаете, именно тоник является причиной болезни Хестер?

Уиллс покачал головой.

– В данном случае, похоже, нет. Скажите, а она часто мочится?

– Да. И каждый раз после посещения туалета она выглядит очень усталой.

– Хм. Рвота? Понос? – Доктор Уилле поднял ручку и сделал еще несколько записей. Он писал левой рукой, и поэтому его буквы слегка наклонялись назад.

– Этого я не знаю точно, но, скорее всего, так оно и есть, принимая во внимание то, сколько времени она проводит в туалете. Абрахам, вы подозреваете, что с ней что-то серьезное?

Уилле ничего не ответил, продолжая писать. Когда он наконец закончил, он поднялся с кресла и взял книгу с полки над столом.

– Недавно я прочел в журнале статью о заболевании, которое называется диабет. Причины этого заболевания еще до конца не выяснены, но в статье указывалось достаточно много симптомов, которые вы упомянули в своем рассказе. Я подозреваю, что у вашей жены именно диабет. И вот вам рецепт, – доктор взял со стола клочок бумаги, на котором он делал записи, что-то переписал с него на чистый лист и передал этот лист Бартоломью.

«Смешать три капли квасцов [11] и четыре пинты молока. Пить одну пинту раствора три-четыре раза в день в течение восьми – десяти дней», – было написано в рецепте. Бартоломью свернул листок и положил его в карман.

– Это вылечит ее?

– Обычно полностью излечивает в течение дней десяти. Так написано в статье. Только там еще говорится, что существует два типа диабета. Один из них практически всегда ведет к смерти. В этом случае болезнь развивается довольно быстро. И очень сложно определить эту болезнь, пока пациенту еще можно помочь. Звучит невесело, но боюсь, что так оно и есть на самом деле.

Даже не пытаясь скрыть своего огорчения, Бартоломью поднялся с кресла и протянул доктору руку.

– Благодарю вас, Абрахам. Спасибо за вашу заботу и внимание. Я приведу Хестер к вам, как только смогу.

– Постарайтесь. Я, конечно, все понимаю, на днях ваш племянник женился, – говорил Уилле, провожая посетителя до двери. – Могу поспорить, его жена – настоящая красавица. Она не здешняя, не так ли?

– Вы правы. Она из Цинциннати.

– Хестер, наверное, рада, что в доме появилась еще одна женщина. Теперь у нее есть с кем поговорить, когда вы уходите на маяк.

Через открытую дверь Бартоломью видел широкие зеленые долины, окружающие Тилламук. Упоминание об Эри вызвало у него смешанное чувство радости и страдания. А чем стало появление Эри для Хестер?

– Да, конечно, – сказал Бартоломью, чувствуя себя виноватым, – спасибо вам, доктор.

Хестер наотрез отказалась пить квасцы с молоком, впрочем, как и ехать к доктору. Она перекладывала все больше и больше работы по дому на Эри и все свое время проводила в чтении Библии и молитвах.