Пленительная страсть

— Ян, послушай! Мой брат досконально изучил карты, но нам всем нужно быть очень внимательными, когда углубимся в джунгли, чтобы не потеряться и не заблудиться, приближаясь к морю в южном части острова, — и, повернувшись к Калебу, она спросила: — Как ты считаешь, братишка, когда появятся там испанец со своим помощником?

При этих словах лица Яна и Виллема омрачились: голландцы догадались, на какое вероломство пошел дон Цезарь Альварес.

— Сеньор поплывет на полной скорости. Ветер сегодня довольно сильный. Если он пойдет под парусом, развернутым наполовину, то прибудет в бухту Papa — так она обозначена на картах — через три часа. Он, конечно, на час или два опередит нас. Однако если туман опустится и над морем, то это может его задержать.

— Да, — заметил Виллем, бросив взгляд в сторону плантации и города, — посмотрите, как он клубится и ползет в сторону моря.

* * *

Добравшись до вершины холма, отделявшего северное побережье Батавии от менее населенного южного, путники по приказанию Сирены остановились.

— Я взяла с собой фрукты, сыр и вино. Сейчас мы отдохнем и перекусим.

После того как они привязали лошадей, Калеб спросил:

— Сирена, ты атакуешь испанца, когда он высадится на берег? Или ты намереваешься уничтожить запасы орехов?

Ян и Виллем навострили уши.

— Слишком много вопросов, братишка. Я не буду делать ни того, ни другого. Хотя нас четверо, но нет никакой необходимости нападать на дона Цезаря. А что касается мускатных орехов... Думаю, у меня есть интересная идея: мы перепрячем орехи! Пусть он подумает, что его ограбили! Какой будет сюрприз для нашего элегантного представителя испанской короны, когда он в следующий раз заглянет в свою пещеру!

Затем она обернулась к мужчинам:

— Отдохнем немного. У нас есть время. Пусть кто-нибудь из вас подежурит, чтобы мы не проспали.

Виллем вызвался постоять на страже.

— Я подежурю, капитана,если вы и Ян не против. У Ферхоока был сегодня трудный день: он рыбачил. Ручаюсь, что он устал, а я сегодня отдыхал.

Сирена улыбнулась и кивнула. Покончив с сыром, она завернулась в одеяло, так как здесь, в горах, было прохладно. Густой, плотный туман создавал ощущение полного одиночества, несмотря на то, что рядом находились спутники. Она задремала, то и дело просыпаясь, а через час Виллем разбудил всех.

Потихоньку вся четверка спустилась по склону южного побережья Явы.

* * *

Сирена, Калеб, Ян и Виллем затаились в зарослях пальм и ризофоры, футах в пятидесяти от восточного берега узкой бухты Papa. Благодаря хорошему знанию географических карт данной местности, они через полчаса уже были у цели.

Все четверо насторожились, услышав плеск весел небольшой лодки. Самого баркаса не было видно из-за густого тумана.

Через несколько минут плотную дымку прорезал желтый свет фонаря и послышался скрежет днища лодки о песок. Вскоре до ушей притаившейся четверки донеслись голоса... Разговаривали двое мужчин... Какое-то бормотание, тяжелое дыхание, ругательства, а затем — повелительный голос дона Цезаря, приказывавший спутнику поторопиться. В ответ снова посыпались ругательства.

Время от времени раздавались глухие удары деревянных бочек, выбрасываемых из баркаса на песок, затем — кряхтение мужчины, с трудом поднимавшего бочку себе на плечи. Такая процедура, по подсчетам Сирены, повторилась двадцать пять раз.

— Предатель! — тихо пробормотала она. — Этот предатель Альварес нарушил договор своей страны ради собственного обогащения!

Внезапно до слуха всех четверых донеслись отчетливые слова:

— Ну... это последний. Совсем нетрудная ночная работенка, не так ли? — звуки знакомого голоса Альвареса отдались болью в сердце Сирены.

— Если бы мне пришлось только выгрузить бочки из баркаса на берег, тогда бы я согласился, что работенка была нетрудной. Но перетаскивать их в пещеру, расположенную в сорока ярдах от берега, — это совсем другое дело! Завтра моя спина не разогнется. И я повторяю: хочу двойную оплату!

— Я плачу тебе ровно столько, сколько стоит эта работа! — усмехнулся Альварес. — Какой ты жадный! Это нехорошая черта характера.

В ответ послышалось ругательство. Сообщник испанца сплюнул и сипло закричал:

— Или ты платишь вдвойне, или...

Цезарь оборвал его:

— Ты не оставляешь мне другого выбора, Хосе! — а затем добавил потише: — Рано или поздно мне пришлось бы это сделать.

— Но я не имел в виду... Нет! Нет!

Затем послышался булькающий звук — и слова смолкли.

Сирена предупреждающе схватила за руку Яна, который начал было подниматься.

Снова послышался плеск весел, а сквозь туман маячил желтый свет фонаря. Баркас направился из бухты в сторону лагуны и дальше — к западному мысу острова, где находился порт Батавии.

Убедившись, что баркас с развернутым парусом благополучно покинул бухту, Сирена поднялась и в сопровождении мужчин направилась к тому месту, откуда совсем недавно доносились голоса.

Споткнувшись обо что-то, она опустилась на колени.

— Он здесь! — воскликнула она, прикладывая ухо к груди лежавшего у ее ног человека. — Никаких признаков жизни. Ян, Виллем, нужно захоронить его.

Калеб дотронулся до ее руки.

— Сирена, туман еще густой, но скоро он рассеется. Пожалуй, я пока поищу место для другого тайника.

—Да, братишка. Подожди только, пока я зажгу эту масляную лампу: с нею тебе будет легче искать.

В то время как двое моряков тащили труп несчастного Хосе в кусты, Сирена, взяв вторую лампу, направилась туда, где, по ее предположению, должна была находиться пещера. А мальчик тем временем скрылся в зарослях джунглей.

* * *

Сквозь рассеивающийся туман Сирена заметила Калеба, пробирающегося к берегу меж кустов ризофоры.

— Я нашел еще одну пещеру! Это недалеко отсюда! — воскликнул он торжествующе.

— Молодец, парень! — похвалил его Ян.

— Отлично! — поддержал приятеля Виллем.

— Полдела сделано! — вздохнула Сирена. — Я думаю, что перед тем, как все вынести отсюда, надо бы разбросать содержимое одного бочонка по всей пещере. Хочу, чтобы Цезарь посчитал, будто его ограбили.

— Вы не поднимете сами бочку, капитана, —улыбнулся Ян, — даю слово.

Сирена улыбнулась и принялась помогать мужчинам.

За несколько минут первые бочки были перенесены по склону за пещерой в заросли, казалось бы, непроходимого бамбука. За этими густыми бамбуковыми зарослями, внизу, располагался узкий вход в небольшую пещеру. Она была настолько низкой, что даже Калеб едва мог выпрямиться в ней в полный рост. Поэтому именно мальчик и вкатывал бочки в пещеру. Ян и Виллем подносили их, а Сирена помогала им. В глубине удачно найденной пещеры спрятанные бочонки были совсем не видны.

— Ну а теперь пусть сеньор Альварес удивляется, куда исчезли его сокровища! — воскликнула запыхавшаяся Сирена, когда наконец последний бочонок был упрятан в пещере. — Ему придется начать все сначала, если он хочет добыть мускатный орех для своего «королевства»! А кроме того, как мне кажется, на всей Яве не найдется человека, которому он смог бы рассказать о том, что произошло сегодня!

* * *

Четверо всадников медленно объехали подножия холмов, миновали джунгли, в которые уже начало проникать восходящее солнце, как вдруг лошадь Сирены, а затем и остальные лошади начали нервничать.

— Ну, ну... — погладила девушка свою чалую кобылку. — Что беспокоит тебя, моя красавица?

Ласково похлопывая животное по вспотевшей холке, она продолжала успокаивать его и сохранять ровный шаг.

Калеб, кое-как успокоивший свою лошадь, направил ее на вершину одного из холмов, желая взглянуть сверху на то, что так встревожило животных. Обменявшись взглядами с Яном и Виллемом, он осторожно поехал вперед, а остальные двинулись следом.