Преследование

Вскинув брови, он пронзил ее многозначительным взглядом.

Амелии стало неловко.

— Саймон?

Он повернулся к ней спиной. Потом подошел к стоявшему напротив кровати гардеробу и вынул оттуда длинный восточный халат. Халат был темно-синий, в тонкую полоску и расшит золотом.

— Разве я сказал, что быт с проституткой?

Саймон резко, с грохотом захлопнул дверь гардероба. Его губы скривились в усмешке.

— Я никогда не хожу по проституткам.

«Он лжет», — подумала Амелия, приходя в странное отчаяние. Нет, он вернулся не с любовного свидания! Но перед мысленным взором вдруг настырно замаячила картина: Саймон в объятиях чувственной, красивой женщины. Амелия отогнала от себя эти мысли.

— Я вам не верю.

— У меня не было ни малейшего желания признаваться. Мне очень жаль, если причинил вам боль.

У Амелии перехватило дыхание.

— Если вы ходили к любовнице, зачем так изменили свою внешность?

Он замялся:

— Элизабет умерла совсем недавно, Амелия. Как бы это выглядело в глазах света, если стало известно, что я уже завел любовницу?

Выходит, у него действительно была женщина? Да возможно ли это? — с горечью подумала Амелия.

Впрочем, ведь это лучше, чем если бы Гренвилл оказался шпионом.

— Я не хотел причинить вам боль, — повторил он.

Амелия вдруг произнесла шепотом:

— Но ведь вы хотите меня.

— Да, хочу. Но это запретная тема, не так ли? Мы ведь договорились, что о романе не может быть и речи. Мы согласились, что главным будут интересы детей. Так что же мне оставалось?

Нестерпимая боль пронзила душу Амелии. Значит, Саймон был с другой женщиной? Это правда?

У Саймона была любовница.

— Мне жаль, Амелия. Мне очень жаль. Но почему вы все время шпионите за мной? — громко возмутился он. — Почему бы вам просто не оставить все как есть?

Амелия почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Ей стало дурно. Она еле заметно покачала головой:

— Не могу поверить, что вы отправились к кому-то еще.

Лицо Саймона стало бесстрастным.

— Да и я не могу… Ну а теперь, пожалуйста, уходите.

Его голос прозвучал хрипло, словно к горлу Саймона тоже подступили слезы. Амелия бросилась мимо него к двери, но Саймон догнал ее и схватил за руку:

— Амелия! Простите. Я не собирался причинять вам боль. Вы заслуживаете гораздо большего, чем я когда-либо смогу дать вам!

Что это значило? Она вырвала руку, содрогаясь всем телом. Впрочем, разве ей не следовало ожидать чего-то подобного? Гренвилл разбил ей сердце десять лет назад, и теперь, думая о том, в чем он только что ей признался, ее сердце разбивалось снова.

— Вы мне небезразличны, — хрипло произнес он. — Я к вам привязан. И хочу, чтобы вы знали это.

— Если бы вы были привязаны ко мне, у нас не было бы этого разговора.

Он ничего не ответил. То и дело спотыкаясь, Амелия повернулась и пошла к выходу. Но помедлила у двери, схватившись за косяк. Как же это могло произойти?

— Теперь вы меня ненавидите? — прошептал Саймон.

Не в силах что-либо ответить, Амелия вышла за дверь.

Со слезами на глазах Амелия улыбнулась Люсиль, которая лежала в колыбели в кухне, пока слуги мыли тарелки, оставшиеся после завтрака. Это было суетливое, радостное утро. Сжав свои пухлые кулачки, Люсиль широко улыбнулась Амелии.

— Она думает, что вы — ее мать, — заметила Джейн, проходя мимо со стопкой грязных тарелок.

Амелия почувствовала, как мучительно заныло сердце. Она подошла к окну и широко распахнула его. В кухню ворвались свежий ветер и птичьи трели.

— Его светлость получил весточку от ее отца? — спросила миссис Мердок, повышая голос, чтобы перекричать кухонный гвалт. Она сидела на стуле около стоявшего в центре кухни стола и вязала крохотные носочки.

— Пока нет, — ответила Амелия. Сегодня ей было трудно дышать. Она совсем не сомкнула глаз прошлой ночью, только ворочалась с боку на бок, борясь с подступающими слезами, мучаясь от душевной боли и отказываясь верить в произошедшее. Саймон завел любовницу. Какая-то часть души Амелии просто не могла поверить этому даже сейчас! Но он сам признался в этом, да и сама Амелия увидела, как он украдкой ускользает из дому. И в его объяснении был смысл!

Она знала, что должна чувствовать облегчение, ведь Саймон не оказался шпионом, но ей было плохо. Он второй раз разбил ей сердце. Ну как она могла быть такой глупой?

— Он наверняка путешествует, — предположила миссис Мердок. — В противном случае он, по крайней мере, ответил бы на письмо.

— Малышка так прелестна, что он, несомненно, решит забрать ее, как только увидит, — сказала Джейн.

— Да, полагаю, его просто нет в городе, — согласилась Амелия. И тут же осознала, насколько печально прозвучал ее голос. Поспешив улыбнуться, она подошла к плите. — Фред, не думаю, что мне когда-либо доводилось видеть такую чистую духовку.

Веснушчатый паренек улыбнулся ей в ответ.

— Я могу поработать здесь еще, мисс Грейстоун, или почистить камин.

— Плита идеально чистая, а для камина у нас есть трубочисты, — ответила Амелия, потрепав его по рыжей голове.

— Что-то не так, мисс Грейстоун? — вдруг спросила миссис Мердок.

По-прежнему улыбаясь, Амелия повернулась к няне, которая перестала вязать и выжидающе смотрела на нее. Почувствовав, что сейчас ее могут отвлечь от грустных мыслей только заботы о ребенке, Амелия подошла к Люсиль.

— Со мной все в порядке, — сказала она, склоняясь над малышкой.

— Сегодня вы кажетесь уставшей, — заметила миссис Мердок.

Амелия снова улыбнулась Люсиль.

— Со мной все в порядке, — повторила она, когда Люсиль быстро схватила ее за палец и сжала его.

В этот самый момент в кухне вдруг повисла оглушительная тишина, нарушаемая лишь пением птиц за окном. Все разговоры разом смолкли.

Амелия в напряжении застыла на месте. Подняв взгляд, она увидела на пороге Саймона.

Амелия была потрясена. Насколько она знала, он сюда никогда не заходил.

Но сейчас он стоял на пороге, не сводя с нее глаз. Когда их взгляды встретились, он вежливо кивнул. Остальные присутствующие старательно делали вид, что не замечают его.

Амелия почувствовала, как упало сердце. Она наклонилась к Люсиль, стала поправлять воротник и рукава девочки. Зачем он пришел? Амелию тут же захлестнула волна паники.

Выпрямившись, она вдруг поняла, что Гренвилл стоит совсем рядом.

— Вы игнорируете меня? — спросил Саймон.

Амелия помедлила с ответом, смерив его долгим взглядом.

— Конечно нет, милорд. Какие-то проблемы? Желаете другое блюдо? Может быть, яйца были переварены или ветчина пережарена?

— Сегодня вы даже не заглянули в столовую.

— Этим утром я была слишком занята, — произнесла она и поспешно добавила: — Люсиль немного раскапризничалась.

Саймон молчал.

И тут Амелия поняла, что Саймон пришел именно к ней — и, пытаясь завязать разговор, оказался лицом к лицу с Люсиль. Повинуясь порыву, Амелия взяла ребенка на руки и обернулась к Гренвиллу:

— Но сейчас, как видите, она чувствует себя хорошо.

Саймон посмотрел на Амелию. Потом в первый раз взглянул на Люсиль:

— Она похожа на леди Гренвилл.

— Да, мы все так думаем. Она станет настоящей красавицей. — И Амелия стала бережно укачивать девочку.

Саймон пронзил ее глубоким взглядом:

— Я хочу поговорить с вами. Вы не могли бы зайти в кабинет?

В памяти Амелии тут же воскресла картина прошлой ночи.

— Я очень занята этим утром. Это может подождать?

Его лицо стало строже.

— Нет, мисс Грейстоун, не может.

— Ну что ж, ладно. — Не глядя на Саймона, по-прежнему держа Люсиль на руках, Амелия прошла через кухню к двери.

Он последовал за ней.

— Что вы делаете?

— Направляюсь в кабинет, милорд.

— Не могли бы вы передать кому-нибудь ребенка?

— Я предпочла бы этого не делать, — ответила она, так крепко прижав Люсиль к себе, что малышка заплакала.