Возлюбленная

– Вы должны рассказать об этом, – с откровенным любопытством требовала подскочившая к нему размалеванная леди. Она хихикнула и приготовилась слушать завлекательную болтовню.

– Право, я не уверен, стоит ли обсуждать это. Если принять во внимание собственные слабости графа, то можно считать, что он смеется и над собой.

Хотя говоривший и приглушил голос, его было слышно довольно хорошо даже на большом расстоянии. Слушатели теснее сомкнулись и затихли в предвкушении удовольствия.

«Бесстыдный распутник, скандальный герой.

Запутался в юбках наш бедный король!

Два скипетра носит он всюду с собой.

Спросите блудницу – длиннее какой?»

Эти непристойные стишки были встречены взрывом грубого хохота.

– В один прекрасный день это может плохо закончиться для Рочестера, – заметил один из слушателей.

– Говорят, он специально высылает слугу к какой-нибудь очередной леди. И тот дежурит у ее дверей, пока она предается любовным забавам. Потом удаляется в свою вотчину и начинает стряпать вот такие гнусные строчки…

Вынужденные остановки с почтительным раскланиванием и приветствиями начали изрядно раздражать Джеффри. Он уже устал спрашивать то одного, то другого о том, куда запропастился Филипп Синклер. Наконец, он углядел его через полуоткрытую дверь одной из комнат галереи. Синклер восседал на скамье, покрытой ковром, возле красивого камина рядом с розовощекой блондинкой. Девушка распевала какую-то балладу, аккомпанируя себе на лютне.

Помявшись в нерешительности у порога, Джеффри заставил себя направиться к ним. Ему очень не хотелось вторгаться в их уютный мирок. Синклер неожиданно поднял голову и увидел приближающегося Джеффри. Девушка в бледно-желтом атласном платье с глубоким вырезом, обнажавшим пышную белую грудь, прервала пение и сделала недовольное лицо. Однако, узнав о том, что красивый молодой человек – лорд Уоррингтон, наградила его ослепительной улыбкой.

– Возможно, в вашем лице я найду более тонкого ценителя музыки, нежели мистер Синклер, – сказала она.

– Приношу вам свои извинения, мадам, – с поклоном обратился к ней Джеффри. – Я хочу попросить вас об одном одолжении. – Повернувшись к Синклеру, он продолжал: – Не могли бы вы поговорить со мной с глазу на глаз, мистер Синклер?

Мужчина кивком головы выразил согласие.

– Советую вам на это время позабавиться у игорного стола, моя дорогая, – сказал Синклер девушке. – Я скоро присоединюсь к вам.

Девушка поднялась и подарила Джеффри еще одну улыбку. Не встретив любезности с его стороны, она вскинула голову и быстро направилась прочь, унося с собой ворох лент на желтом атласе.

– Я разговаривал с лордом Боудином, – начал Джеффри. – Вы, по-видимому, знаете, о чем.

– Да, знаю.

– Я так и не разобрался в этом до конца. Лорд успел накачаться вином. – Джеффри запнулся. Внутреннее чутье подсказывало ему, что сейчас он услышит что-то очень неприятное.

– А разве вы не общались с леди Ровеной после ее посещения магистрата?

Снова Ровена!

– Я в это время обедал в «Черном Буйволе», потом отправился в королевский театр.

Синклер жестом предложил ему присесть на стул по другую сторону камина, напротив себя. Он тяжело вздохнул. Своим видом он сейчас напоминал человека, которому надлежит выполнить неприятную, но неизбежную миссию. Джеффри сел, держась прямо и очень напряженно. С замиранием сердца он ждал рассказа.

– Вчера утром мне принесли послание от Боудина. Он приглашал меня прийти к нему в дом, – начал Синклер. – Вы ведь знаете, что он является моим патроном. Я присматриваю за его владениями в Норфолке.

Перехватив неодобрительный взгляд Уоррингтона, он перешел к делу и рассказал молодому человеку все, что произошло сегодня.

– Поверьте, я не жаждал возмездия. И мне не доставило удовольствия опознание мисс Гилфорд в качестве сообщницы некоего Тренчарда. Но я являюсь законопослушным подданным его величества. Поэтому для меня не существовало иного выбора. – Он снова глубоко вздохнул. – А вообще это забавная история. Молодая девушка с лицом ангела и манерами благородной леди позволила себе увлечься этим страшным разбойником.

– Это неправда!

Джеффри вскочил со своего места. В его синих глазах бушевал гнев.

– К сожалению, правда, Уоррингтон. В тот день взяли их обоих. Она еще оставалась в одной из комнат на верхнем этаже в лавке какой-то миссис Латимер на Патернос Pay. А Тренчард в это время уже уходил через небольшой переулок.

Не может быть. Синклер лгал ему. И все они лгали. В этот день Дизайр пошла к пожилой женщине, которая в свое время знала их семью.

Но, увы, это всего лишь слова, которые он слышал от нее самой. Неприятное чувство, что-то вроде легкой тошноты, тихо зашевелилось у него внутри.

– Ваша сестра сама наблюдала, как Дизайр Гилфорд волокли из лавки.

– Моя сестра? Интересно, что она делала в этом месте?

– По-видимому, именно она и подсказала лорду Боудину, где может находиться мисс Гилфорд. Вместе со своим любовником.

– Это исключено! Откуда Ровена могла знать, что Дизайр должна была встретиться с Тренчардом в этот день?

– Вы можете спросить свою сестру.

Было раннее неяркое утро. Косые лучи поднимающегося солнца пробивались сквозь ветви окруженных шпалерами фруктовых деревьев в саду Уоррингтонов. Ровена задержалась возле одного из ухоженных цветников, где под зарослями карликового самшита скрывалась разноцветная россыпь тюльпанов.

Услышав шаги за спиной, она обернулась и оказалась лицом к лицу со своим братом. У него было бледное, осунувшееся лицо. Он выглядел так, как будто очень мало спал этой ночью.

Он должен был уже все узнать о Дизайр. Она вздохнула поглубже и старалась не выдавать своего волнения.

– Тюльпаны в этом году просто великолепны. Ты не находишь? – скороговоркой спросила она, продолжая на одном дыхании говорить дальше – Я надеялась, правда, что у нас будет больше красных и желтых, но, похоже, придется подождать, пока закончится война с Голландией.

Джеффри не поддержал разговор.

– У меня есть кое-какие планы в отношении нашего сада. Я хочу переделать некоторые цветники. Может быть, ты взглянешь на мои наброски?

– Тебе не кажется, что пора прекратить этот примитивный фарс? – спросил он. – Я шел сюда не затем, чтобы обсуждать с тобой сад или войну с Голландией.

– Я догадываюсь, что ты имеешь в виду. Тебе уже все рассказали. Мне очень жаль, мой милый. Я собиралась сама поговорить с тобой на эту тему. Я хотела дождаться тебя, но настолько измоталась во время этого тяжкого испытания в магистрате, что решила отдохнуть. Большего ужаса я не испытывала в своей жизни. – Ровена слегка тронула его руку. – Впрочем, теперь это не имеет большого значения. Сейчас Дизайр уже находится в камере Ньюгейт, под замком. Там ей самое место. Ей придется отвечать перед законом за все свои преступления. Что касается причиненных тебе страданий, то…

– Подожди. Каким образом солдаты узнали, где нужно искать ее?

– По-моему, здесь все ясно. Лорд Боудин заручился обещанием главного судьи, – сказала Ровена. – Он был полон решимости наказать разбойника, посмевшего напасть на его карсту той ночью на пустоши и…

– Это случилось много месяцев назад, – прервал ее Джеффри. – С тех пор все уже забыли об этом, ведь следы затерялись.

– У его светлости много связей с влиятельными особами при дворе, – с упорством продолжала Ровена. – Можно не сомневаться, что он добился особых распоряжений для солдат. Вот они и продолжали свои поиски, пока, наконец, не схватили Дизайр и Тренчарда.

– Получается, что вчера их вдруг осенила мысль продолжить поиски в определенном месте. Как они узнали о нем? Почему они отправились за Дизайр именно туда?

– Не только за ней, но и за ее любовником тоже, – добавила Ровена, не скрывая торжествующей улыбки. Она заметила, что Джеффри крайне неохотно выговаривал имя Тренчарда. – Мой бедный Джеффри. Я понимаю, что тебе должно быть очень тяжело. Но лучше узнать всю правду до того, как ты успел бы совершить глупость – предложить свою руку этой особе. Может быть, в другой раз ты прислушаешься к моим советам.