Предвкушение счастья

— Капитан совсем плох. Посмотрите, как у него дрожат руки. Он с трудом держит карандаш…

— Он еще не поправился до конца, Рейли. Ему бы лежать в кровати, а не участвовать в сражении…

— Делаем три узла, сэр, — доложил Лайам.

— Поставьте марсель, мы должны делать пять узлов.

— Тогда лучше поставить парус и на брам-стеньгу, сэр.

— Хорошо, Лайам, поставь. — Брендан навел подзорную трубу на адмиральский флагман, изучая его очертания, посадку, расположение парусов. Наконец он опустил трубу, а потом быстро и уверенно нанес на бумагу все то, что увидел. У фрегата был грозный, воинственный вид. У него было шестьдесят четыре орудия против десяти пушек «Пустельги» и несколько сот человек команды против его пятидесяти. Да и сам вице-адмирал был опытным и смелым, не в пример их трусливому командору.

— Не слышу твоей скрипки, Лайам.

— Бог мой. Брендан, а как же командор?

— Командор должен благодарить меня за то, что я отвлеку врага на себя, дав ему возможность приготовиться к бою. Кифи! Мы должны сделать вид, что собираемся прорваться в море, ясно? Весь британский флот погонится за маленькой «Пустельгой». Это рискованно, но тогда у Салтонстолла появится время собрать силы.

— Это большой риск, сэр!

— Я знаю, Кифи.

— Поднять паруса! Канониры, занять позицию у пушек. Зарядить их двойной картечью. Сандерс, займите место Старра! Но только не надо петь! Уилбур, закрепите марсель!

Брендан больше не рисовал. Он внимательно наблюдал за английскими кораблями и отдавал команды:

— Доэрти, отойдите от орудий левого борта! Я хочу провести адмирала, заставив его думать, что у нас остались только орудия правого борта.

Матросы торопливо карабкались по снастям, устанавливая паруса. Когда «Пустельга» начала набирать скорость, за кормой остался покачиваться на волнах захваченный чуть раньше трофейный корабль.

Наверху паруса громко хлопнули и расправились, наполнившись ветром.

Брендан погладил поручень шхуны, ощущая ее решимость, ее веру в него.

— Чуть быстрее, милая. Я не слишком многого прошу от тебя…

Нос приподнялся, и вода вокруг забурлила быстрее, словно шхуна ответила на просьбу капитана. У Брендана на лбу выступили капли пота. Он облизнул губы и почувствовал соленый привкус.

— Шесть с половиной узлов, капитан.

— Черт возьми, Лайам, выжми семь!

Повезет, если шхуна разовьет нужную скорость, — при таком ветре это трудно. Приступ слабости неожиданно охватил Брендана.

Еще три минуты, и они окажутся под огнем пушек королевского флагмана.

— Семь узлов, сэр!

Две минуты.

Брендан с неимоверным усилием удержался на ногах.

— Крепить косой парус!

Команда не сводила глаз с приближавшегося грозного боевого корабля. Все затаили дыхание. Шхуна тоже дрожала, подходя к мощной двухпалубной крепости…

Брендан поднял рупор:

— Кифи! Лево руля! Быстро!

Штурвал тяжело повернулся. Большая балка прошла над их головами и заняла новое положение. Шхуна наклонилась набок, едва не касаясь парусами воды.

— Выпрями ее, Джон! Скорее!

«Пустельга» резко подняла нос над водой, ее ванты задрожали от ветра, и тут раздался сильный бортовой залп флагмана. Осколки осыпали шхуну, пробили паруса, часть их упала в море. Она содрогнулась и покачнулась…

— Давай, милая, ты можешь!

И шхуна устремилась в небольшую брешь в черном дыму.

— Четыре узла! — закричал Лайам. — Брендан, мы потеряли мачту!

Брендан смутно услышал еще один залп, который раздался с флагмана. Палуба под его ногами закачалась, когда ударили орудия его собственной шхуны. Густой дым окутал все вокруг, а запах пороха ударил в нос Брендану. Мачты закачались, когда «Пустельга» отважно рванулась вперед.

Брендан отчаянно ухватился за штурвал, пытаясь удержаться.

— Мы почти прорвались, милая! Не подведи меня!

Шхуна выровнялась и, словно услышав своего капитана, уже через несколько мгновений проскочила мимо тяжелого двухпалубного корабля и вырвалась на простор.

Матросы радостно закричали, бросая в воздух свои шляпы.

— У нас вышло! У нас все вышло! — вопил Лайам, радостно подпрыгивая. — Господи, Брендан, мы прорвались! Теперь британский флот бросится вдогонку за нами. Командор будет благодарен нам за эту брешь, Брендан! — Он ринулся вперед. — Брендан! Тише, парень! — И он подхватил на руки своего капитана.

У Брендана все кружилось перед глазами, он поднял руку и указал подзорной трубой.

— Мы еще не вырвались, Лайам… Посмотри… — Он закрыл глаза и упал на грудь друга.

Впереди выход в открытое море закрывала «Гадюка».

В полночь американский генерал Соломон Ловелл отдал приказ эвакуироваться с полуострова. Испуганная милиция торопливо погружалась на корабли, захватывая с собой оружие, снаряжение и пушки. На следующее утро американский флот направился к небольшой реке, где, как надеялся Ловелл, более тяжелые английские корабли не смогут пройти. Но англичане вошли в залив, воспользовавшись приливом, и тогда наконец американцы подняли якоря, приготовившись к бою.

В полдень командор Салтонстолл предпринял самый решительный шаг с момента начала осады. Собрав своих офицеров, он отдал распоряжение, чтобы каждый корабль сам позаботился о себе.

Майра и ее спутники с ужасом наблюдали, как английская эскадра подходит все ближе и ближе. А американцы один за другим поднимали паруса и снимались с якоря.

— Черт, этот трус Салтонстолл дал приказ отступать! — воскликнул Стэнли. — Бежим, нам нужно успеть за ними!

— Но им некуда отступать, разве только вверх по реке! — закричал Обадая.

Они торопливо бежали по берегу, стараясь не выпустить из виду свои корабли и пытаясь успеть за ними.

Англичане бросились преследовать рассеивающийся флот американцев. Воцарился хаос, крики, вопли и пушечная пальба разносились по всей округе. Часть американского флота начала подниматься по реке, но большинство кораблей, шхун и тяжелых транспортов было просто брошено на произвол судьбы. Заплакав от горького унижения, Майра уткнулась лицом в колени. Почему они не сражаются? Почему они бегут? Сжав кулаки, она закричала:

— Салтонстолл! Трус! Развернись и сражайся! На леса Майна опустились сумерки. Корабли один за другим попадали в руки врага. Некоторые стали поджигать их, чтобы не достались англичанам. Люди высаживались на берег и уходили в лесную чащу. В воздухе стоял тяжелый запах гари, то здесь, то там вспыхивали новые факелы.

Майра закрыла лицо руками, не в силах видеть происходящего. Слава Богу, что Брендан прорвался в море и не видит этого ужаса. Слава Богу…

Обадая Боббс тронул ее за руку и показал на реку. Там, далеко внизу, среди пылающих кораблей, она заметила черный корпус «Пустельги». Значит, ей не удалось вырваться на морской простор? У Майры все похолодело внутри: прямо по пятам за шхуной несся огромный фрегат «Гадюка».

Многие американцы пытались прорваться сквозь британскую эскадру, но тщетно. Многие утонули или были взяты в плен. Восемнадцатипушечный «Охотник» сел на мель возле Лонг-Айленда и лишился команды. Весь остальной американский флот, кроме «Пустельги» и захваченного ею трофейного судна, двинулся вверх по реке.

Брендан стоял на палубе шхуны в окружении команды. Его план вывести из окружения Салтонстолла не удался. И теперь он сам оказался в ловушке. В оранжевых отблесках горевших кораблей были видны угрюмые лица его матросов. Шхуна испуганно дрожала под ногами.

Вверху река была забита кораблями, а путь к морю преграждали три боевых корабля и мощный фрегат «Гадюка». Выхода не было.

Брендан судорожно сглотнул и ухватился за поручень. «Я не могу, — подумал он. — Ты мое творение… я не могу разрушить тебя…»

Но он не мог допустить, чтобы британцы захватили шхуну. Слева по борту взорвался очередной корабль, засыпав осколками «Пустельгу». Брендан отвернулся, не в силах смотреть на такую ужасную гибель.