Непристойное пари

– А мы ничего не скажем ему. – Она подошла совсем близко и положила руки ему на грудь. Он чувствовал их тепло сквозь тонкий шелк рубашки. – Я хочу этого для себя. Я знаю, что ты не соблазняешь невинных молодых девушек. Так пусть я стану исключением.

Дерек никогда еще не оказывался в подобной ситуации.

– Поэтому, – продолжила Аннабел, полагая, что в ее словах есть и логика, и здравый смысл, – если ты скомпрометируешь меня, я буду знать, что твое предложение вполне искренне.

– Это в самом деле так, – подтвердил он, не зная, что делать дальше, потому что никогда прежде не получал подобных предложений от порядочных молодых леди.

– Значит, ты согласен?

– Мы можем подождать до брачной ночи. – Привычное желание поступить по-джентльменски соперничало с невольно возникшим возбуждением. Она была такой близкой, такой соблазнительной…

– Я не хочу ждать. Это очень важно для меня.

Убежденность в ее голосе лишала Дерека самообладания. Черт возьми, что же делать? Изображать святошу, когда девушка, которую он желал больше всего на свете, просит его лечь с ней в постель? Однако внутренний голос предостерегал его. В обществе уже обсуждали ее внезапный разрыв помолвки, поэтому новая помолвка не могла не вызвать новую волну сплетен.

Дерек еще раз попытался переубедить ее:

– Давай не будем торопиться.

– Нет. Ты заявил, что любишь меня, так докажи это. – Ее губы дрожали. Не очень сильно, но достаточно, чтобы он заметил.

– Это не просто слова. Я действительно люблю тебя, – прошептал Дерек сдавленным голосом.

– Тогда поцелуй меня.

Он хотел прикоснуться к ней, поцеловать эти мягкие розовые губы, прижать ее к себе.

Он знал, как доставить женщине удовольствие, как вызвать у нее страстные вздохи умелыми ласками, как довести до экстаза.

Аннабел посмотрела на него.

– Ты понимаешь, каково мне сейчас? – сказала она глухим голосом; глаза ее затуманились.

– В минувшем году я по-настоящему понял, что такое истинная любовь, Энни.

– Объясни. Думаю, я тоже пойму.

Он не мог отказаться. Желание обнять Аннабел было слишком велико. Дерек привлек ее к себе и провел большими пальцами по ее нежным щекам. Потом коснулся губами бровей.

– По-моему, любовь – это очень мучительное чувство и в то же время величайшее блаженство. Она вызывает головную боль, но и приносит огромную радость. Она вселяет надежду и одновременно отчаяние. Я понятно говорю?

Аннабел чуть заметно кивнула.

– Энни. – Он склонился ниже.

– Да.

Их губы встретились, разъединились, затем снова слились. Несмотря на то что Дерек в прошлом общался со многими женщинами, он никогда прежде не испытывал такой нежности, такой мучительной потребности быть с ней, такого жгучего желания.

Обычно он прибегал к различным ухищрениям, чтобы возбудить женщину, но с Аннабел, прильнувшей к нему дрожащим телом, он потерял чувство реальности, не соображая, что делает. Он чувствовал только ее теплые шелковистые губы и робкое прикосновение языка, чрезвычайно приятного на вкус.

Казалось, Земля перестала вращаться вокруг своей оси, птицы умолкли, океаны обмелели, и весь мир изменился до неузнаваемости.

Дерек продолжал целовать Аннабел, шепча на ухо ее имя и прижимая к себе.

Наконец он поднял голову и посмотрел на Аннабел. В ее глазах он увидел ту же надежду, мольбу и блеск, что и год назад.

Его глаза с невероятно длинными ресницами сияли ярко-голубым светом, а прямой нос и линия подбородка говорили о решительном характере. Его губы, способные покорять женщин, когда он улыбался, были потрясающе нежными.

Однако в данный момент Дерек не улыбался, он пристально смотрел на нее с молчаливым вопросом.

– Я люблю тебя.

На этот раз он сказал это без всяких колебаний. И не испытывал чувства, будто ступил на край пропасти.

Она верила ему.

Вспомнив о своих девичьих фантазиях, Аннабел не могла удержаться от улыбки.

– Я полагала, что не может быть ничего прекраснее того, что я воображала себе. И сейчас я хочу узнать больше.

Его рука на ее талии слегка усилила сжатие.

– На этот раз все будет не так, как в прошлом году. Обещаю тебе. – Изменившийся тон его голоса вызвал у нее дрожь предвкушения.

– Я надеюсь. – Ее пальцы скользнули по его руке, и она почувствовала сквозь рубашку напряженность его мускулов.

Он снова поцеловал ее, лишь слегка коснувшись губами ее губ.

– Скажи, чего ты хочешь. О чем ты мечтала. Аннабел заколебалась. Тогда он хрипло добавил:

– Помоги мне. Я не хочу допускать ошибки, на исправление которых требуется целый год.

Она, конечно, не была такой опытной, как те женщины, которыми он обычно увлекался, однако, тесно прижавшись к нему, почувствовала напряженное вздутие в его брюках. Ее щеки покраснели, и она прильнула пылающим лицом к его груди.

Однако он взял ее за подбородок, и их взгляды встретились.

– Аннабел?

– Я хочу тебя, – призналась она.

– Я твой, – ответил он, крепче обнимая ее; его теплое дыхание касалось ее виска.

Как ей хотелось услышать эти слова! Возможно, ради этого момента стоило страдать в течение целого года.

Дерек улыбнулся. Обычно его улыбка заставляла трепетать сердца всех женщин, но на этот раз она предназначалась ей одной.

Она хотела этого. Хотела его.

– Не останавливайся, – сказала Аннабел. Такие слова она произнесла год назад, но теперь они имели иное значение.

– Будь, по-твоему, – сдался он. Его глаза потемнели, ресницы опустились. – Я, пожалуй, не смог бы, даже если бы захотел. Если ты уверена, иди со мной. – Дерек осторожно взял ее за руку и, выйдя из комнаты, повел по темному коридору, пока они не достигли лестницы. В доме царила тишина. Аннабел понимала, что совершает нечто запретное, однако не желала отказываться.

«Мы могли бы подождать до нашей брачной ночи…»

Она выйдет замуж за безнравственного графа Мэндервилла. Он станет ее мужем. Это произведет фурор, когда общество узнает. Однако эта перспектива выглядела не такой обескураживающей по сравнению с тем, что она позволяет ему вести ее в свою спальню.

Она сама просила его об этом, и то, что произойдет, будет для нее подобно испытанию огнем.

Теперь назад пути нет, подумала Аннабел, шагая по ступенькам и чувствуя теплоту и твердость его рук. Впрочем, она знала – Дерек позволит ей отступить, если ее решительность ослабнет.

– Ты все еще уверена? – спросил он, словно прочитав ее мысли. Его рука замерла на ручке двери верхней прихожей. – Я могу проводить тебя домой, и ты незаметно проскользнешь внутрь, а иначе…

Нет, теперь она не отступит. Она разорвала помолвку с Альфредом, рисковала своей репутацией, покинув ночью свой дом, раскрыла Дереку душу и сделала такое отчаянное предложение.

– Я хочу тебя, Дерек.

Он поцеловал ее. И продолжал целовать, когда увлек в свою спальню, когда подвел к кровати и когда начал расстегивать на ней платье. Аннабел почувствовала, как оно соскальзывает с плеч, ощущая лишь горячее, страстное желание его губ. Их тела так тесно прижимались друг к другу, что она слышала биение его сердца, и соски ее напряглись. Каждый удар, казалось, отдавался эхом в ее душе.

– Энни, Энни, – шептал он, не отрываясь от ее губ. Его руки, быстро справившись с одеждой, коснулись ее разгоряченного тела. Теперь уже не до застенчивости и смущения, подумала она, когда он поднял ее, обнаженную, и уложил на постель.

Мускулистый и прекрасно сложенный, Дерек был великолепен.

– Ты нужна мне.

Он не отрывал от нее глаз, и она чувствовала, что он говорит правду; его горячая возбужденная плоть пульсировала, прижимаясь к ее бедру. Сильные руки обнимали ее. Казалось, она должна была испытывать страх, но ничего такого не было.

– Я буду ласкать тебя, пока не услышу твой стон, – пообещал он, покусывая ее шею. – Пока ты не начнешь выкрикивать мое имя.

Аннабел выгнулась навстречу, отдаваясь ему.

– Сделай это, – прошептала она.