Королевская пешка

Мальчик молча кивнул и поспешил выскользнуть из комнаты.

Крессида все еще не могла плакать. Внезапно она выпрямилась, одной рукой по-прежнему держась за юбку няни.

— Что нам делать? Что с нами будет? Я ни за что не уеду отсюда до тех пор… — губы Крессиды задрожали, — до тех пор, пока не узнаю что-нибудь о лорде Мартине. — Внезапно у нее вырвалось рыдание. — О, Алиса, ну как, как он мог спастись? Ведь он наверняка сражался рядом с королем, я же знаю.

Алиса сжала губы.

— Нам про это ничего не известно. Ты сама только что сказала, отец твой спасся под Тьюксбери.

— Его взяли в плен, и спасся он лишь по милости герцога Глостера.

Последние слова она выговорила с трудом, вспомнив о самой горькой вести, принесенной Филиппом, — что Ричард, который был тогда герцогом Глостером и спас ее отца, теперь сам погиб на поле боя — если слухи верны. И это не слухи, по-видимому, это правда. Иначе, отчего бы так волновались люди на улицах? Она сама слышала гомон издали, возвращаясь из церкви, и даже тогда страшилась узнать причину.

Крессида отказалась от позднего обеда, который принес ей в комнату встревоженный слуга. Несмотря на протесты своей подопечной, Алиса взяла поднос с яствами и, поставив его на стол, спросила слугу, не слышал ли он что-нибудь новое о битве. Крессида устало поднялась с молитвенной скамеечки, где она молилась за упокой души короля.

Слуга беспокойно покосился на графиню.

— Ожидают, что новый король вот-вот въедет в город, может, и часу не пройдет, — неловко переминаясь с ноги на ногу, проговорил он. — По улицам уже ходили солдаты, кричали, что сюда везут тело покойного короля… то есть узурпатора… чтобы показать его народу.

Алиса быстро спровадила слугу и вернулась к Крессиде, которая смотрела на них с ужасом.

— Нет, нет, они не могут так поступить. Это недостойно… Это…

Алиса увлекла ее вновь к кровати.

— Миледи, таков обычай. Новый король должен показать народу, что король Ричард действительно мертв. Так же было с покойным королем Генрихом Шестым, и тело короля Эдуарда было выставлено на всеобщее обозрение, чтобы его подданные могли попрощаться с ним.

Крессида закрыла лицо руками. Она присутствовала на похоронах королевы Анны, видела, с каким благоговением было все устроено, теперь же король, которого она полюбила, которым начала уже восхищаться, должен был стать объектом любопытства любого здешнего горожанина или нищего, которые все сбегутся и будут тупо таращить на него глаза.

— Я должна пойти и увидеть его. — Она сказала это с холодной решимостью, зная, что Алиса будет яростно протестовать. — По крайней мере, там будут две-три души, которые оплачут его достойно.

Возражать Алиса не стала, зная, что это совершенно бесполезно, однако призвала двух солдат-ветеранов, которых лорд Мартин оставил для охраны, и приказала им сопровождать госпожу на заполненные толпами улицы Лестера. Филипп заявил, что не оставит миледи и пойдет вместе с ней. И Крессида, надев темное платье и скромную шляпку, накинув легкий плащ, так как день стоял жаркий, вышла из замка, давшего ей убежище. Телохранители прокладывали ей дорогу сквозь жадную до зрелищ, возбужденно перешептывавшуюся толпу туда, где главная улица пересекалась с дорогой, ведущей на запад, к маленькому городку Маркет-Босворт.

Вскоре показался отряд нового короля. Крессида лишь мельком увидела того, кто у короля Ричарда так долго был бельмом на глазу; в самое ближайшее время он будет, уже более торжественно, коронован в Лондоне и назовется Генрихом VII, королем Англии. Телохранители в зеленых мундирах, украшенных его фамильным символом — красным драконом, окружали его тесным кольцом.

Рядом с ним и позади него ехали те лорды, которые помогли ему дотянуться до короны, и, по меньшей мере, двое из них — с помощью предательства, с горечью думала Крессида. Она лишь мельком увидела высокого худощавого мужчину, одетого весьма скромно, с гладкими каштановыми волосами; лицо его скрывала черная бархатная шляпа с низкой тульей. Рядом с ним гордо вздымались штандарты братьев Стэнли и графа Оксфорда.

А дальше… Позднее Крессиде просто не верилось, что она видела дальнейшее собственными глазами. Сперва высыпавшая на улицу толпа разразилась приветственными криками, которые новый король, по-видимому, оставил без внимания, но потом славословия странно оборвались, и все головы повернулись в хвост процессии; люди вытягивали шеи и растерянно перешептывались.

Кто-то ехал верхом на белой лошади. У Крессиды сразу пересохло во рту — она узнала Уайт Шарри, любимого боевого коня Ричарда; лошадь шла, низко опустив голову, словно глубоко стыдилась того действа, в котором ее вынудили принимать участие. Крессида узнала и всадника: то был юный герольд Бланк Санглиер, это он гордо нес знамя Ричарда с белым вепрем, когда королевская армия выступила из Ноттингема.

Герольд прямо сидел в седле, его юное лицо напоминало каменную маску, а позади него свисало поруганное тело мертвого короля, с которого сорвали доспехи и одежду, — он был наг, окровавлен, с веревочной петлей на шее, словно преступник; голова короля, свисавшая вниз, нелепо болталась, словно кланялась любопытствовавшим подданным.

Крессида сделала движение, словно собираясь выйти перед людьми, призвать их воспротивиться этому бесчестью, но Алиса перехватила ее и силой оттянула назад. Лицо служанки выражало откровенный ужас, и она сделала знак сопровождавшим их двум старым солдатам, чтобы они помешали госпоже вновь броситься вперед.

По щекам Крессиды текли слезы, она знала, что плачет навзрыд. Люди вокруг оборачивались, но ей было уже все равно. Однако никто не стал отпускать какие-либо замечания на ее счет. Кое-кто даже отвел глаза, соблюдая благопристойность, а старый седой горожанин, вероятно мясник, судя по его переднику, запятнанному кровью, пробормотал срывающимся голосом: «И впрямь негоже так-то. Он ведь был помазанник Божий…» Стоявшая рядом с ним толстуха быстро и испуганно шикнула: «Замолчи!»

Крессида услышала жаркий шепот Алисы:

— Теперь уж ничем не поможешь, деточка моя дорогая. Он ничего не чувствует, ничего не видит. Ради Бога, не привлекай к себе внимания.

Несмотря на предупреждение няни, Крессида отчаянно вскрикнула, когда белый конь ступил на мост через Сор, и бессильно болтавшаяся голова стукнулась о плиту парапета; люди, видевшие это, дружно охнули. Они настороженно следили глазами за белым боевым конем, который продолжал скорбный путь с ужасной ношей к замку и церкви Девы Марии, известной как малая церковь в отличие от той, что находилась в пределах замка.

Тело Ричарда должно было валяться там, в течение нескольких дней, выставленное на публичное обозрение, как и предсказывала Алиса. Весть о смерти Ричарда разнесут по городам и весям нарочные Генриха, она растечется повсюду слухами и кривотолками. Вскоре вся Англия будет оповещена о том, что корона досталась новому королю.

Крессида была почти в обмороке, Алиса с трудом заставляла ее держаться прямо. Они вынуждены были оставаться на том же месте, так как люди расходились медленно и неохотно, негромко переговариваясь между собой, пока в замок въезжали конные рыцари, завершавшие процессию, а за ними следовали, едва передвигая ноги от усталости, пешие солдаты. Наконец появился обоз, а с ним связанная веревкой череда несчастных пленных.

Теперь появилась возможность вернуться в замок, и Алиса вздохнула свободнее, когда благополучно доставила Крессиду в ее комнату и заперла за нею двери; она всю дорогу боялась, что ее хозяйка станет громко возмущаться тем, как недостойно обошлись победители с телом павшего в бою короля.

Алиса не была уверена, что король Генрих уже водворился в королевских апартаментах замка, но она знала, что крыша над большим залом все еще ремонтировалась, так что ему и не могли предоставить там апартаментов, приличествовавших его сану.

Крессида отказалась ужинать, и весь остаток дня провела в церкви Девы Марии в молитве. Наконец Алиса настояла на том, чтобы она легла в постель, и не отходила от нее, пока та не забылась тяжелым сном.