В ожидании счастья

Как-то ночью, когда банда закончила грабить почтовый дилижанс и когда Торн без всякой надобности избил до полусмерти седого возницу, попытавшегося оказать сопротивление, Бен с неприязнью упрекнул его.

– Не было никакой нужды ломать ноги старику… – начал он в брошенной хижине, где банда решила затаиться, пока не стихнет шум по поводу грабежа. Но прежде чем он закончил фразу, Торн с угрожающим спокойствием подошел к нему, предлагая померяться силами – тут же, не выходя из хижины. Бен нисколько не сомневался в том, что, если бы не своевременное вмешательство братьев Дин и Керли, рыжий бандит прикончил бы его на месте. Торн был метким стрелком и доставал револьвер молниеносно. Он прекрасно знал, что Бен, хотя и неплохо владеет своим «кольтом», ему не соперник.

А вот Джейк Рид им был. Его слава непревзойденного стрелка простиралась от Миссури до Нью-Мексико. Поговаривали, что он в свое время охотился за бандитами за награду и был дружком Веса Хардина и Билли Козленка; с начала бандитской войны между штатами он укокошил уже семнадцать человек – умный, расчетливый, если, конечно, верить слухам, гуляющим по Западу. Поэтому Бен ждал с некоторым нетерпением, смешанным с любопытством, когда двери салуна распахнутся в очередной раз.

Не прошло и пяти минут, как они действительно распахнулись. И в освещенный фонарями салун вошел человек, который, как понял Бен, не мог быть никем другим, кроме как Джейком Ридом.

Ему было около тридцати; высокий, мускулистый, с узким темным лицом. Несмотря на спокойное, сдержанное выражение лица, он производил впечатление опасного человека, и Бен сразу почувствовал это. У него были широкие плечи, будто он занимался тяжелым физическим трудом, работал на строительстве железной дороги или докером в порту, а руки под черной полотняной рубашкой бугрились бицепсами. В черной рубашке, черных саржевых брюках, заправленных в высокие кожаные сапоги, и в черной шляпе он выглядел мрачным и устрашающим. Впрочем, не только из-за одежды, черной и подчеркнуто простой, и не из-за кобуры, висевшей на его бедре, с черной блестящей рукояткой однозарядного кольта, выглядывающего из нее. Пожалуй, больше всего пугала его походка: расслабленная, свободная и одновременно настороженная и хищная. Запоминались его бронзовый загар, запавшие щеки, прямой нос, а главное – глаза. В контрасте с черными волосами и бровями его глаза были странного коричнево-желтого цвета и сверкали, как два топаза. Они смотрели холодно и расчетливо. Глаза кошки, нет, скорее пантеры, – подумал Бен. Он почувствовал облегчение, когда мимолетный взгляд бандита, быстро оценивавшего обстановку в салуне, скользнул по нему, не останавливаясь. Подошла Ванда.

– Принеси мне еще стаканчик этого динамита, – тихо попросил Бен, а потом посадил девушку на колени и стал потягивать виски, стараясь держать в поле зрения и Джейка Рида, и дверь салуна. Ни Торн, ни Дин не появлялись, и Бен начал уже понемногу расслабляться, когда вдруг за столик, за которым он сидел, повалили игроки, и он оказался втянутым в очередную партию покера. Слегка одурманенный алкоголем, он слишком поздно заметил, что среди игроков оказался Джейк Рид.

Рид сидел спиной к стене и внимательно разглядывал каждого из сидевших за столом, каждого ковбоя, подходившего к бару, чтобы посидеть там или сплюнуть жевательный табак в урны, укрепленные вдоль стойки. Казалось, что он отдыхает и просто созерцает, но Бен знал, что ничто не ускользнуло от его цепкого взгляда.

Немного встревоженный тем, что играет с человеком, которого Джим Торн так ненавидит, Бен понимал, что у него нет никаких шансов выйти из игры, чтобы ни Ванда, ни остальные посетители не подумали, будто он боится играть с Джейком Ридом.

Зато он перестал пить виски и заказал себе черный кофе.

Игра длилась несколько часов, и Бен почти забыл о репутации человека, с которым играл. Каждый из игроков немного выигрывал, немного проигрывал, и только Джейк Рид спокойно и уверенно вел игру. Бен нашел его спокойным, вежливым и легким в обращении. В какой-то момент, когда Рид поднял ставку на сотню и достал сигару, он даже подумал, что компания Рида гораздо более приятная, чем компания Торна.

Правда, спокойный ход игры нарушил неприятный инцидент: Ванда, поднося к столу напитки, споткнулась о плевательницу, которую один из ковбоев нечаянно поставил на ее пути, и поднос полетел на пол. Несколько капель виски попало на сапоги и брюки Джейка Рида. Девушка ахнула, похолодев от страха, будто ее поймали на месте преступления.

Бен почувствовал, как у него внутри все оборвалось, пока он смотрел на лицо Ванды. В узком платье из алого шелка, черных чулках в розовую полоску, в шляпке со страусовым пером, закрепленной на черных кудряшках, девушка выглядела чертовски привлекательно. Он бросил быстрый взгляд на Рида, чтобы узнать, какой будет его реакция, – Бен не раз видел, как девушкам отвешивали оплеуху или отшвыривали через всю комнату за такое оскорбление. Но Джейк Рид только откинулся на стуле, едва заметно усмехнулся, глядя на перепуганную официантку, и сказал, обращаясь ко всем сразу:

– Что ж, выпивка за мой счет!

Все с облегчением рассмеялись. Взгляд желто-карих глаз Джейка снова остановился на Ванде, которая еще не сдвинулась с места, и на этот раз в нем мелькнуло что-то вроде веселья.

– Успокойся, милашка. Я не убиваю хорошеньких леди, – сказал он с мимолетной улыбкой. – Лучше пойди и снова принеси нам выпить. – Увидев, что она, парализованная страхом и сомнением, продолжает стоять на месте, он добавил: – Независимо от того, что ты могла слышать обо мне, я добрый, миролюбивый человек. С самого завтрака еще никого не убил!

Его беззлобный насмешливый тон мигом прогнал страх, и на щеки Ванды вернулся румянец. Игра возобновилась, а Бен стал относиться к человеку, сидящему напротив него, с еще большим уважением. Оскорбление девушек-официанток и девочек для развлечений было общепринятым на Западе, и джентльменское отношение к ним являлось исключением. Поведение Рида пришлось по душе Бену, и впервые он почувствовал некоторое сожаление, когда подумал о том, что могут Торн и Дины сделать с этим стрелком.

Вечер прошел спокойно. Слишком спокойно. Бен старался не думать о Торне и после полуночи ушел наверх с Вандой. Они сбросили одежду, смеясь, пили виски из бутылки, потом забрались в постель. На целый час Бен, очарованный Вандой, совершенно забыл о Динах, Торне и Джейке Риде.

Ванда мирно уснула рядом с ним, а он лежал и курил, наблюдая за тем, как на крашеном потолке колеблются тени. Когда салун внизу взорвался пьяным хохотом и криками и прозвучал выстрел, от которого, похоже, разлетелся один из керосиновых светильников, Бен принял окончательное решение, к которому он шел довольно долго: он найдет Мэгги и начнет все заново. Похоже, время наступило.

Эштон недалеко от Додж-Сити, всего несколько дней езды. И самое главное, со своей долей добычи от различных грабежей, которые банда организовала за последние несколько лет, он может вернуться в Эштон с помпой. Уже не раз он представлял себе, как это произойдет, как он подъедет к ферме Белденов, богатый, как король. Но всегда ему что-то мешало – потребность закончить какое-нибудь дельце, двигаться вперед и продержаться еще немного. Он затянулся сигарой, привлек к себе Ванду, которая доверчиво положила голову ему на плечо, и принял окончательное решение. Да, он начнет новую жизнь!

С тем золотом, которое составляло его долю от награбленного бандой, у него достаточно денег, чтобы основать ранчо или ферму или – он почувствовал прилив волнения, когда новая, смелая идея пришла ему в голову, – даже открыть шахту, настоящую действующую прибыльную шахту. Не обязательно говорить Мэгги, каким образом он сделал деньги, можно соврать, что он наткнулся на хорошую жилу где-нибудь в Монтане. И для того чтобы оправдать свое отсутствие все эти годы, он разделит основную часть богатства с ней. Это успокоит его совесть и вознаградит ее за долгое ожидание.

Пока секунды проходили на секундами, ему все больше и больше нравился его план. Ему до тошноты надоело постоянно находиться в бегах, беспокоиться о том, что кого-нибудь ранят или убьют во время очередного налета, а самое главное, он был по горло сыт Джимом Торном. Как обрадуется Мэгги, когда снова увидит его! Он надеялся, что она не слишком на него обидится… На лице Бена промелькнула улыбка.