Лорд и хозяйка гостиницы

— Но кто это?

Рут увидела, что по дороге, огибающей усадьбу, скачет в сторону парадного подъезда всадник, но кто именно — разглядеть не могла, хотя выглядел он знакомым. Однако это явно был не Генри.

— Это же Майкл Гордон, — весело воскликнул Джордж.

Рут вздохнула и, обернувшись, изумленно взглянула на Джорджа.

Но не успела она и слова вымолвить, как оказалась в его объятиях и ощутила на губах вкус нежного поцелуя.

Наконец он выпустил ее и добродушно рассмеялся.

— Чем раньше мы снимем это кольцо с твоего пальца, тем будет лучше, я думаю. Это я хотел сказать еще до того, как ты, едва заслышав стук копыт, забыла обо всем на свете и бросилась посмотреть на всадника. Итак, у нас есть немного времени. Полагаю, он скакал сюда не для того, чтобы любоваться нами.

— Не сомневаюсь, — согласилась Рут. — Для начала ему достаточно будет и Коры. Не уверена, правда, что она слишком обрадуется, увидев его. Как ты считаешь?

— О, я думаю совсем иначе, — усмехнулся Джордж. — Вчера вечером мы разговорились с ней и вскользь коснулись того, что должен пережить молодой человек, если леди, которую он высоко ставит и уважает, похищена.

— И ты говорил с ней об этом? — спросила Рут, немало удивившись. — Можно подумать, что ты верный друг и наперсник Коры! Как тебе это удается? Расположить к себе человека таким образом, что он доверяется тебе полностью?

— Да нет, моя милая. Мне это удается, увы, не всегда.

В глазах его промелькнула тень грустных воспоминаний, и Рут поняла, о чем он думает.

— Прости меня, Джордж, — прошептала она, — я причинила тебе столько горя. Но, если бы не мой характер, я бы не выжила… Ах, если бы тогда, семь лет назад, я не поверила бы так сразу, без рассуждений, Шону…

Он нежно взглянул на нее и улыбнулся.

— Но мы ведь договорились не считать прошлое безвозвратно потерянным, — напомнил он ей. — И потом, прошу тебя, не вини только себя. Тут есть и моя вина. Догадайся я тогда пойти и востребовать заказанное для тебя кольцо да узнать, что ты забрала его, разве я бросил бы поиски? Но мне это даже в голову не пришло, когда я вернулся в Лондон и не нашел тебя. Позже, конечно, я подумал о нем. Но какой смысл владеть кольцом, когда пропала та, кому оно предназначалось.

Рут обняла Джорджа, притянула к себе его голову и поцеловала со всей любовью и страстью, на какую была способна.

Он отстранился от нее первым и твердо сказал:

— Я не намерен заниматься с тобой любовью прямо здесь, на огородной грядке.

Дыхание Джорджа стало прерывистым, но она не могла не заметить в его глазах веселых искорок.

— Может быть, ты решил, что время до свадьбы мы должны провести в полном воздержании? — Рут рассмеялась, бросив на Джорджа лукавый взгляд своих серых глаз. — Если ты дал такой обет, то хочу тебе напомнить, что один раз ты его уже нарушил.

— Этот один раз — совсем другое дело, — важно сказал он, выдерживая тон, каким судья выносит приговор. — Боюсь, что нарушить подобным образом все мыслимые приличия вторично я уже не смогу, даже если захочу… Так что будем ждать получения брачного свидетельства. — Он быстро поцеловал ее и отстранился. — Пойдем посидим еще. Дадим Коре немного времени. Если мы понадобимся, она знает, где нас искать.

Когда они возвратились на скамью, Рут взяла его тетрадь и перелистнула несколько страниц.

— Твои слуги знают обо мне? — спросила она, вспомнив свои вечерние опасения.

— Нет. Только Генри.

— Генри? — Она быстро посмотрела на него.

— Ну, далеко не все, конечно. Но так получилось, что когда я искал тебя, то нашел его. С тех пор он со мной. — Джордж усмехнулся. — Знала бы ты, Рут, как он к тебе относится! Такого почтения тебе нигде больше не найти. Он говорит, что никогда не простит ни мне, ни тебе, если мы не поженимся.

— О, мне совсем не хочется так сильно огорчать вашего славного Генри, — весело сказала Рут. — А другие слуги?.. Кто-нибудь еще в этом доме знает?..

— Нет, никто, ни в этом доме, ни в каких других. Я никогда ни с кем не говорил о тебе. Ты всегда слишком много для меня значила.

Он обнял ее и еще раз поцеловал.

— Знаешь, а я ведь уже готова была согласиться стать твоей любовницей, — немного смущенно сказала она. — Но потом…

— Потом ты подумала о детях, — договорил он за нее и улыбнулся.

— Да как тебе удается все так угадывать? — удивилась она. — Ты просто читаешь мои мысли!

— Нет, но в данном случае догадаться было нетрудно, — взволнованно сказал Джордж. — Ты рассудила, что если имеешь право обречь на страдания и даже на позор себя, то допустить, чтобы из-за тебя страдали и несли клеймо вечного позора те существа, которых ты произведешь на свет и полюбишь, не можешь ни при каких обстоятельствах. Ведь ты уже и сейчас готова любить наших будущих детей, не так ли?

— Да. — Слезы подступили к ее глазам. — Да, Джордж! Вижу, ты знаешь про меня все, — сказала она с любовью и нежностью.

— Рут, ты не сердишься?

— О нет! Конечно, не сержусь.

Она вздохнула, вдруг вспомнив о тех женщинах, которые у него были до нее. Ей бы очень хотелось кое-что разузнать о них. Но как к этому подступиться, она не знала.

— Что с тобой, Рут? Что? — обеспокоился Джордж, заметив, как изменилось выражение ее лица.

Какое-то время она колебалась, затем все же осмелилась спросить:

— Джордж… у тебя есть дети?

Голос ее дрожал от смущения. Не очень-то приятно задавать подобные вопросы. Да и возможный ответ пугал ее.

Прежде чем ответить, он смотрел на нее долго и пристально.

Она видела тревогу в его глазах и понимала, что он колеблется между желанием быть честным до конца и страхом огорчить ее. Собственно, по его молчанию она уже догадалась, что дети у него есть, но не знала, как отнестись к этому. Да и занимал ее сейчас лишь один вопрос: хороший ли отец для них Джордж или они влачат жалкое существование, как множество других внебрачных детей. А где-то подспудно таилась мысль, что в его жизни есть еще кто-то, занимающий определенное место в его сердце.

— Есть один. Вероятно… — наконец сказал он.

— Вероятно?

Рут испытала некоторое облегчение. Напряжение, сковывавшее ее, ослабло. Но она старалась не показать своей заинтересованности в этом вопросе.

— Его мать утверждает, что он мой, но не думаю, что она сама в этом уверена. К тому же парень уже далеко не младенец, а я не заметил в нем хоть какого-то сходства со мной.

— Ты… Ты часто видишься с ним?

— Нет, нечасто. — Джордж держал ее руку, и ей казалось, что он понимает, как труден для нее этот разговор. — Его мать не захотела оставить мальчика у себя. Я забрал его и поручил заботам одной доброй супружеской пары, принявшей его и полюбившей как родного. Для него я лишь друг семьи. И никто, кроме приемных родителей и меня, не знает, что он не их ребенок. У них две дочери, а единственный сын родился мертвым. Я знаю этих людей всю свою жизнь.

Джордж помрачнел. Взгляд его стал рассеянным, как у человека, погрузившегося в воспоминания.

— Это было весьма… Вся эта история, в ней мало приятного, и вообще она странная, — заговорил он снова. — Существо, явившееся на позор и поругание одному, для других оказалось величайшим счастьем. Никогда не мог понять своего, отношения к этому. Единственное, что я вынес из этой истории, — что в будущем должен быть осторожнее.

Он встретил взгляд Рут, улыбнулся, и она поняла, что мысли его вернулись в настоящее.

— Все это произошло еще до встречи с тобой, — сказал он. — Парню теперь одиннадцать лет. Я тогда был совсем юнцом. И в конце концов… Ну, если хочешь знать, что я думаю о тех женщинах, с которыми был близок, то я часто даже сожалел о том, что сходился с ними. Вот, например, Коринна… Не удивлюсь, если, вернувшись в Лондон, обнаружу, что на моем месте уже прочно обосновался новый содержатель.

— Джордж! — воскликнула Рут с упреком. Она пыталась быть строгой, но с души у нее свалился огромный камень. И все же некоторые сомнения у нее оставались, ибо она не могла представить себе, что какая-то женщина так легко могла бросить Джорджа ради другого мужчины.