Лед и пламя 1-2

Энн Сибери помогла Блейр надеть изумительной красоты подвенечный наряд, фасон которого придумала Хьюстон. Элегантное по своей простоте платье из атласа цвета слоновой кости, с высоким воротником-стойкой и пышными рукавами, облегало фигуру так плотно, как только позволял стальной каркас корсета. Сотни, а может, и тысячи маленьких жемчужинок украшали пояс и манжеты. А фата была из кружев ручной работы, каких Блейр никогда не видела.

Взглянув на себя в зеркало, она подумала, что хотела бы видеть себя в этом наряде при более счастливых обстоятельствах, но тем не менее ей придется идти к алтарю с улыбкой на лице.

Нет, это невозможно из-за того, что она уже совершила. Как только Блейр увидела Таггерта – целующим другую женщину, она, вернувшись в дом, послала ему записку. Блейр писала, что в волосах у нее будет красная роза и стоять он должен слева, а не справа, как планировалось вначале.

Блейр не была уверена в законности предпринимаемых ею шагов, поскольку брачный контракт ясно оговаривал, кто из мужчин на какой из сестер женится. Но, возможно, она поможет Хьюстон, если священник объявит ее мужем Лиандера, а не отвратительного Таггерта. Она не хотела думать о последствиях, если брак признают действительным и она окажется женой Таггерта.

Она послала Хьюстон розовую розу и попросила прикрепить ее к одежде.

На верхней площадке лестницы Блейр прижала сестру к себе.

– Я люблю тебя больше, чем ты думаешь, – прошептала она, прежде чем они начали спускаться, и добавила со вздохом:

– Давай покончим с этим представлением.

«С каждым шагом, – думала Блейр, – приближается наказание. Что, если брак будет законным, и я стану женой этого ужасного человека и вынуждена буду жить в похожем на мавзолей доме?»

В огромной комнате, которая, как предполагалось, служила библиотекой, но с таким же успехом могла быть и бейсбольной площадкой, она увидела Таггерта и Лиандера, стоящих рядом на задрапированном возвышении, украшенном розами и зеленью.

Блейр высоко подняла голову и смотрела прямо перед собой. В эту минуту она поняла, что сестра знает, что происходит, и наконец выйдет замуж за человека, которого любит.

Блейр посмотрела на Кейна Таггерта и, направляясь к нему, увидела, что он нахмурился. «Он знает! – подумала она. – Он знает, что я – не Хьюстон».

Блейр удивилась этому. Даже сейчас она не была уверена, что их собственная мать различает их, а этот человек каким-то образом знал. Она перевела взгляд на Лиандера и увидела, что он нежно улыбается Хьюстон. «Естественно, – подумала Блейр, – Лиандер не ожидает подвоха, он ни от кого не ждет ничего плохого, потому что сам не способен на низкий поступок. А за Таггертом закрепилась слава человека, готового на все ради денег, поэтому он всегда настороже и способен отличить близнецов друг от друга», – объяснила себе Блейр.

Пока они занимали свои места на возвышении, Блейр не смела поднять на сестру глаз. Лиандер взял руку Хьюстон в свою, а Таггерт отвернулся от девушек и от священника.

– Возлюбленные чада, мы… – начал священник, но Хьюстон прервала его:

– Извините, но Хьюстон – это я. Блейр в изумлении смотрела на сестру. Почему она рушит тщательно подготовленный план? -Лиандер пристально посмотрел на Блейр.

– Не поменяться ли нам местами? – обратился он к Таггерту.

Тот пожал плечами:

– Для меня не имеет значения.

– А для меня имеет, – ответил Лиандер и поменялся с Таггертом местами.

Ли взял Блейр за руку, сильно сдавил ее, но Блейр почти не почувствовала боли. Таггерт прилюдно признал, что Хьюстон ничего для него не значит, что – ему все равно, на ком жениться. Блейр никогда не задавалась вопросом, почему Таггерт хочет жениться на Хьюстон. «Не потому ли, – подумала она сейчас, – что она была единственной, принявшей его предложение?»

Лиандер ткнул ее в бок, и она успела вовремя произнести «да».

Она не успела осознать, что произошло, как церемония закончилась. Лиандер обнял ее и приготовился поцеловать. Со стороны это должно быть выглядело, как весьма пылкий поцелуй, но на самом деле все было не так.

– Мне нужно поговорить с тобой. Сейчас же! – возбужденно прошептал он ей на ухо.

Волоча за собой тяжелый атласный шлейф двенадцати футов длиной, Блейр пыталась поспеть за Ли, почти тащившем ее по проходу. Как только они вышли в холл, к ним бросились гости, но Лиандер не выпустил руки Блейр и втянул ее в обитую деревянными панелями комнату в конце коридора.

– Что все это значит? – обрушился он на нее, не давая ответить. – Тебе настолько невыносима мысль о жизни со мной, что ты зашла так далеко, чтобы избавиться от меня? Ты даже готова, скорее, жить с человеком, которого совсем не знаешь, чем со мной? Кто угодно, только не я, так?

– Нет, – начала она. – О тебе я даже и не думала. Я думала только о Хьюстон. Я не хотела, чтобы она жила с чувством, что вышла замуж по необходимости.

Лиандер долго смотрел на нее, а когда заговорил, голос его был спокоен:

– Ты хочешь сказать, что предпочла бы жить с человеком, который тебе неприятен, лишь бы сестра вышла замуж за того, кого, как ты считаешь, она любит?

– Конечно, – ответила Блейр, слегка озадаченная его вопросом. – А какая же у меня могла быть причина устроить подмену?

– Только та, что ты готова выйти за кого угодно, только не за меня, – он схватил ее за руку. – Блейр, прямо сейчас ты должна решить все окончательно. Вам с Хьюстон надо поговорить, и я хочу, чтобы ты спросила ее, почему она захотела стать женой Таггерта. И я хочу, чтобы ты выслушала ее ответ. Ты поняла меня? Я хочу, чтобы ты внимательно выслушала ее ответ.

Не обращая внимания на гостей, которые посмеивались над путаницей у алтаря, Лиандер узнал, где находится Хьюстон, и протащил сквозь толпу Блейр. Хьюстон сидела одна в маленькой комнате, заваленной бумагой.

– Полагаю, вам обеим есть что сказать друг другу, – процедил он сквозь зубы в сторону Блейр, почти втолкнул ее в комнату и закрыл за ней дверь.

– Мы, кажется, должны пойти разрезать торт, – натянуто произнесла Блейр. – Ты и Таггерт…