Среди роз

Женевьева отступила в сторону, приглашая его войти и стараясь не смотреть на Гая. Джек Гиффорд велел своим людям подождать во дворе, а сам в сопровождении четырех мужчин вошел в зал. Одним из четырех оказался Гай.

— Женевьева! Эдвина!

Лорд Гиффорд снял перчатки и, улыбаясь, наблюдал, как Гай обнимает женщин и девочку. Женевьева удивленно взглянула на Джека Гиффорда.

— Как я понимаю, — сказал он, — вы знакомы с сэром Гаем. Вы — дочь Эдгара Левеллина, а это — его сестра и племянница. Позвольте представить вам отца Джеффри Ланга, сэра Томаса Тайдуэлла и сэра Брайана Ли.

Женевьева, поклонившись гостям и пригласив их подойти ближе к камину, объяснила, что Тристан уехал на охоту. К облегчению Женевьевы, Грисвальд принес вино и шепотом сообщил ей, что оленина, отменные фазаны и голуби уже почти готовы. Женевьева пригласила гостей сесть. Ей очень хотелось забросать Гая вопросами. Гости не сводили с нее глаз. Джек Гиффорд, производивший впечатление человека добродушного, светским тоном заговорил о надвигающейся зиме и обменялся с Эдвиной и Женевьевой несколькими замечаниями о погоде.

Когда кубки опустели, Женевьева поспешила на кухню, но, услышав сзади шаги, обернулась. Перед ней стоял Гай. Он положил ладони на плечи девушки.

— Женевьева! Не бойтесь, я приехал за вами!

Она попыталась высвободиться:

— О, Гай, я так рада вас видеть! Но прошу, отпустите меня, и поскорее!

Он впился в ее губы, даже не заметив, что она не отвечает на поцелуй.

— Женевьева, игра слишком затянулась. Любимая, как он к вам относится? — Гай внимательно взглянул ей в глаза, и Женевьева отступила.

— Со мной все хорошо, — отозвалась она, и вдруг кровь отхлынула от ее лица: она услышала, как в зал вошел Тристан и приветствует гостей. — Гай, уходите! Скорее!

Помрачнев и утратив недавнюю уверенность, он легко коснулся ладонью ее щеки.

— Женевьева, скоро мы будем вместе. Я кое-что придумал! — И Гай быстро ушел, а она со вздохом облегчения проскользнула в кухню. Грисвальд и Мэг уже ставили на поднос новые бутылки, и Женевьева предупредила их, что Тристан вернулся с охоты. Грисвальд, кивнул и достал с полки еще два кубка. Взволнованная Женевьева последовала за старым слугой в зал.

Когда она, робко склонив голову, вошла в комнату, Тристан и Джон беседовали с сэром Томасом Тайдуэллом. Но, подняв глаза, Женевьева увидела, что Тристан смотрит на нее в упор с холодным удивлением. В этот момент Джек Гиффорд поблагодарил Тристана за радушный прием.

Тристан кивнул и поднял кубок, не сводя глаз с Женевьевы.

— Леди Женевьева родилась и выросла здесь — впрочем, сэр Гай наверняка сообщил вам об этом. Он сам тоже жил здесь. Но в наши времена людей все сильнее манит Лондон — не правда ли, сэр Гай?

— Лондон — удивительный город, — откликнулся Гай. Одарив его небрежной улыбкой, Тристан снова обратился Джеку Гиффорду.

— Милорд, вы хотели поговорить со мной о деле?

— Сначала — подарки, Тристан. От его королевского величества Генриха Седьмого! Пойдем во двор, ты сам их увидишь!

Тристан вышел вслед за Джеком, а Женевьева, внезапно обнаружив, что ноги не держат ее, опустилась в кресло.

— О Господи! — простонала Эдвина. — Нам опять грозит беда…

— Мама! — Анна чуть не плакала.

— Я уведу ее, — пробормотала Эдвина.

— Тетя Женевьева, что с мамой?

— Не беспокойся, милая. — Женевьева погладила малышку по голове. — Я сама уведу ее, — сказала она.

— Гай здесь, да еще в такое время… О Женевьева!

— Все будет хорошо.

— Но Тристан в ярости.

— Он ведет себя так, как и подобает гостеприимному хозяину.

— Но он не может не знать, что Гай…

— Ему известно только то, что Гай жил здесь. Тристан и не подозревает, что заговор задумал Гай. Они заключат мир, иначе Гай не осмелился бы явиться сюда! — Женевьева взяла Анну за руку и тут увидела, что мужчины возвращаются в зал. Тристан что-то говорил о «великолепном животном» и о том, что он благодарен королю за подарок. Женевьева повела Анну к двери, но Тристан остановил ее.

— Куда вы, миледи?

— Только уложу Анну и вернусь.

— Только? — переспросил он и крикнул: — Мэг, отведи леди Анну в спальню. Уверен, миледи не терпится побеседовать с давними друзьями.

Мэг подошла и взяла девочку на руки.

— Пойдем со мной, детка.

Женевьеве казалось, что в зал вдруг ворвался пронизывающий ветер.

— Тристан… — Джек Гиффорд откашлялся. — Ты позволишь?..

— О, разумеется. — Не спуская глаз с Женевьевы, Тристан заговорил с гостями, а Джек поднес ей огромный сверток, обернутый в грубую кожу.

— Это вам, миледи, — объяснил Джек. — Да, да — это подарок короля. Прикажете открыть?

Он развернул кожу и вынул шубу из изысканного, редчайшего золотистого меха. Женевьева ахнула. Такого меха, роскошного и мягкого, как шелк, она никогда не видела. Она смущенно взглянула на лорда Гиффорда.

— Что это? Ничего не понимаю… я…

— Миледи, это редкий соболь, привезенный шведским послом. Его величество пожелал подарить его вам, сказав, что представляет вас именно в таком одеянии.

Женевьева нерешительно посмотрела на Тристана. Он подошел и накинул шубу ей на плечи.

— Это рождественский подарок от его величества. Ты должна принять его.

Девушка потупилась, удивленная тем, что Генрих запомнил ее, а тем более прислал эту шубу. Ведь он отдал все, чем она владела, Тристану.

— А теперь нам надо поговорить, Тристан, — сказал лорд Гиффорд и удалился с хозяином в кабинет. Джон помог Женевьеве снять шубу и велел Тэсс отнести ее в спальню. Обернувшись, Женевьева обнаружила, что Гай не сводит с нее влюбленного взгляда. Он шагнул было к ней, но ему помешал Томас Тайдуэлл.

— Миледи, мы слышали, что часовня замка — истинный шедевр, и отец Ланг был бы не прочь осмотреть ее. A еще нам хотелось бы встретиться с местным священником.

Где найти отца Томаса, Женевьева не знала, но охотно согласилась показать гостям часовню.

В этот вечер ужин стал для Женевьевы сущим испытанием, хотя разговор тек плавно, а гости и хозяева держались дружелюбно. Обаятельный лорд Гиффорд беседовал с Тристаном о подаренном коне, а с Женевьевой — о нарядах, заказанных для будущей королевы. Выяснилось, что лорд Гиффорд — страстный поклонник Чосера. Словом, ей не приходилось скучать. Но она постоянно чувствовала на себе взгляд Гая.

Когда ужин закончился, Тристан предложил перейти в музыкальный салон. Эдвина и Женевьева согласились развлечь гостей, сыграв на арфе и лютне. Когда звуки музыки утихли, Тристан положил руки на плечи Женевьевы, склонился к ее уху и попросил проверить, готовы ли спальни для гостей. Покраснев, она сказала, что все комнаты в западном крыле уже проветрены и убраны, а слуги перенесли туда вещи гостей. Тристан взял ее за руку и, притянув к себе, улыбнулся.

— В таком случае, дорогая, нам пора спать. Господа, прошу нас простить. В последнее время Женевьева быстро устает.

Женевьева вскипела от ярости: он посмел унизить ее при гостях! Но бросить ему ответный вызов она не решилась — Тристан явно что-то задумал.

— Женевьева ждет ребенка, господа, — продолжал он, — и потому чувствует себя неважно.

Гости удивленно переглянулись, а ей захотелось провалиться сквозь землю. Взглянуть на давнего друга она не решалась. Тристан повел ее в спальню, и Женевьева послушно последовала за ним, ничего не видя от гнева.

Когда дверь спальни закрылась за ними, она вырвалась и с ненавистью посмотрела на него.

— Ты сделал это нарочно! Как ты мог? Зачем тебе это понадобилось?

Тристан прислонился спиной к двери, молча выслушал ее и стал раздеваться. Женевьева даже не пыталась унять гнев. Тристан сел, стянул сапоги и чулки и встал, потягиваясь. Женевьева подошла к камину и упала в кресло. Она слышала, как он улегся в постель. В комнате воцарилось напряженное молчание. В тишине слышался лишь треск поленьев в камине. Наконец Тристан проговорил: