Скверный маркиз

И она вздрогнула. Счастье накрыло ее с головой, как морская волна. Маркиз же вдруг сказал повелительно:

— Орелия, а ну, посмотри на меня!

Ею, однако, внезапно овладела непонятная робость, и она долго не могла поднять глаз, но потом взгляды их встретились, и она в восторге затаила дыхание: еще никогда она не видела, чтобы маркиз выглядел таким молодым, таким… беззаботным, и, повинуясь его властному взгляду, она пошла к нему, и лишь когда подошла очень близко, он медленно, словно наслаждаясь этим моментом и желая его продлить, заключил Орелию в объятия, а из ее груди вырвался какой-то странный звук, и она прижалась лицом к его плечу. Щекой касаясь ее волос, он немного так постоял, а потом тем самым жестом, что при их первой встрече, приподнял пальцем ее подбородок и заглянул ей в глаза.

— Если бы ты только знала, как я мечтал вот об этой минуте, — тихо сказал он и поцеловал ее, очень нежно, словно боялся сделать больно этим мягким, пленительным устам, но когда она ответила на поцелуй, его объятия стали крепче и теснее, и Орелию охватил экстаз: наконец-то им ничто не мешает быть вместе!

То был неповторимый момент, исполненный такого высокого, одухотворенного смысла, что Орелии даже показалось, будто их, мужчину и женщину, коснулась длань Господа. Она задрожала, и маркиз, наверное, испытывал то же самое, потому что спросил изменившимся голосом:

— Неужели, сокровище мое, звезды снизошли к нам с небес?

— Нет, — прошептала она, — это ты… вознес меня к звездам!

Ответом ей был еще один поцелуй…

Позже, гораздо позже Орелия очнулась на старом диване все в той же уютной беседке. Она сидела, положив голову на плечо маркиза.

— А Кэролайн вышла замуж? — наконец спросила она.

— Да, и никогда в жизни я не видел такой сияющей новобрачной!

— А когда они поженились и где?

— Я передал Фарингэму свою одежду, карету, обручальное кольцо и место у алтаря, — весело улыбнулся маркиз. — И заодно невесту! Мне не жалко!

— Ты хочешь сказать, что они в тот же самый день и поженились? — Орелия приподняла голову и недоверчиво улыбнулась. — Так не бывает!

— Да, именно в тот же день! Только с одной небольшой задержкой, — усмехнулся маркиз, — но очень-очень недолгой. Фарингэм ни за что не хотел снова упустить Кэролайн: как сам он выразился — «время очень поджимает» и, мол, он сам «расплавился, будто корабль от жары в Бискайском заливе».

— А что сказал регент? И все общество, которое собралось в церкви?

— Когда я объяснил регенту, что случилось, Принни увидел в этом забавное приключение и очень обрадовался, что свадебный завтрак не пропадет… — И с лукавой искоркой в глазах маркиз добавил: — А что касается собравшихся в церкви, то они получили пищу для обсуждения и почувствовали большое удовлетворение, полагая, что впервые в жизни «скверный маркиз Райд» получил от ворот поворот, и так ему и надо, вот только жаль, что возмездие заставило себя долго ждать!.. Тем не менее все были в полном восторге!

Маркиз рассмеялся, но, быстро посерьезнев, сказал:

— Вот почему, любимая, я решил не давать им всем повода сплетничать и о тебе. Я придумал план, и, надеюсь, ты с ним согласишься.

— Но ты же знаешь, что я все для тебя сделаю… все, чего бы ты ни пожелал! Но как же я рада за Кэролайн, ведь она никого и никогда не любила, а только Джорджа!

— И, конечно, любит его и сейчас. Когда они уезжали в свое медовое путешествие, Кэролайн так и прыгала вокруг него, так и прыгала, исполняя все его малейшие пожелания, точно восточная женщина, в Индии, например. И им обоим это жутко нравилось, тут я не ошибусь в точности своих наблюдений!

— А он действительно разбогател?

— Джордж заверил меня, что богат, как Крез, но если это не так, я бы охотно отдал ему половину своего состояния. — И маркиз вздохнул, признавшись затем: — Я ведь уже потерял все надежды и не мог поверить, когда разыграл свою последнюю карту, что она принесет мне счастье!

— Но нам повезло! — блаженно прошептала Орелия. — И мы так счастливы, что мне и сейчас не верится, будто все наяву!

— Да, это все так, на самом деле, в нашей реальной жизни, сокровище мое, а теперь можно я расскажу тебе о своих планах?

— Какие же это планы?

— Рано утром, сегодня, я перегнал сюда, на конюшню, двух лошадей. Если мы поедем с тобой верхом по сельским дорогам, то это будет намного скорее, чем ехать по большой проезжей, и мы будем в моем загородном дворце, Райд Холле, меньше чем через три часа. И сегодня же вечером мы можем обвенчаться в домовой церкви!

— Сегодня же вечером, — опять прошептала Орелия, — неужели это возможно так быстро?

— Но этому ничто не может помешать, разве только ты разлюбишь меня до вечера…

— Ты же знаешь, я хочу быть с тобой до конца наших дней!

Маркиз медленно поцеловал ее в щеку, наслаждаясь нежностью ее кожи и, неохотно оторвав губы, продолжил:

— Я не хочу, любимая, чтобы и о тебе начали сплетничать, поэтому свадьба у нас будет тайная, а послезавтра мы с тобой уже уедем из Англии, и сначала я повезу тебя во Флоренцию, где ты увидишь свой портрет, написанный рукою великого Боттичелли почти четыреста лет назад. — И он снова поцеловал ее волосы. — А потом мы исследуем каналы Венеции, а потом, может быть, навестим Рим, Вечный город… После нашего двухмесячного отсутствия будет объявлено, что в Италии мы поженились. Ко времени нашего возвращения люди устанут судачить о нас. Какое-нибудь другое событие покажется им более заслуживающим внимания.

— Это все звучит так… заманчиво! — прошептала Орелия, голос, кажется, совсем изменил ей…

— Вот именно. Я согласен с тобой. Так что давай прямо сейчас и приступим к осуществлению этого плана. У меня сильное желание поскорее показать тебе мой усадебный дом, который должен стать нашим общим…

Он встал сам, затем одним сильным движением поставил ее на ноги, а она вдруг расстроилась:

— Да, но у меня же нет одежды для верховой езды! Я оставила ее в Лондоне, а свою старую выбросила, когда мы с Кэролайн уезжали в Райд Хауз…

— А я привез тебе твой верховой костюм!

— Ох… И как же тебе удалось все учесть и обо всем подумать?! — восхищенно ахнула Орелия.

— Но я же все время думаю о тебе! Мне просто невозможно думать о чем-то еще!.. — Секунду он помолчал, будто взвешивая, сказать ли ему сейчас или отложить сообщение на более подходящее время. Сейчас, решил он. Вполне подходящий момент! И продолжил, очень серьезно: — И, думая о тебе, я все подготовил к тому, чтобы открыть попечительский фонд для помощи несчастным детям и женщинам, нуждающимся в спасении и заботе… И как же я не додумался до этого раньше? Но ты преобразила меня, невольно заставила выйти из инерции жизни, сделала меня совсем другим…

— Неправда… Я не сделала тебя другим. Я вернула тебе себя самого, ты просто стал смелым, чтобы быть самим собой, жить, как подсказывает тебе сердце, а не следовать светским стереотипам.

— И я благодарен за это тебе, моя милая…

Орелия ничего не сказала в ответ, а просто тоже очень серьезно на него посмотрела. Взгляд ее глаз был глубоким и безгранично счастливым.

И, когда они дружно шагали к дому, она в свою очередь благодарно и нежно прижала его руку к своей щеке. Они шли через сад, и еще никогда Орелия не видела таких ярких цветов, таких пестрых и красивых бабочек, и птицы тоже никогда не пели так радостно ни в этом саду, ни в каком-либо другом для нее… Ей хотелось в эти минуты, чтобы каждый живущий на земле человек испытал когда-нибудь такое же счастье…

Старые слуги в поместье Морден приготовили им скромный ланч, а потом они сели на двух красавцев-скакунов с примесью арабской крови и поехали не по проезжей дороге, а через близлежащую сельскую местность прямо в Райд Холл.

То был лучезарный день, но свежий ветерок умерял жару. Над рекой — мелким притоком Темзы — стояла легкая дымка, переливающаяся цветными искорками от солнечного блеска, поля весело и озорно желтели цветущими лютиками, и казалось, что лошади ступают по золотому ковру, расстеленному в честь влюбленных.